Читать книгу "Твое прикосновение - Мередит Дьюран"

— Да, — отозвался Джеймс. — На поезде. Ну, а как ты? У тебя все в порядке?

Ее ресницы опустились.

— У меня все хорошо. Здесь так уютно. За мной отлично ухаживают.

Джеймс недоверчиво посмотрел на Стеллу:

— Я должен этому верить?

— Да, не сомневайся. Все так внимательны ко мне. Поначалу, конечно, меня все здесь немножко пугало. Но ведь я могла сравнивать это лишь с другим местом, где была до того. Но здесь все совсем иначе, как видишь. Немного напоминает гостиницу. Да, — рассмеялась она, — гостиницу, в которой некоторые постояльцы слегка не в себе. Впрочем, я могу выбирать, с кем общаться. Теперь у меня есть несколько близких подруг.

Джеймс буквально потерял чувство реальности, как будто все это происходило во сне. О чем она говорит?

— Гостиница. Что ж, прекрасно. Только в дверях глазок через который на тебя смотрят, когда захотят.

Стелла нахмурила брови. Последнее замечание ей не понравилось.

— Я понимаю, что тебе трудно принять такое. Отец писал о твоих переживаниях. Но мне не хотелось бы, чтобы ты расстраивался из-за меня.

Волнение Джеймса лишь усилилось.

— Боже правый! А как я могу быть спокойным? Ты ведь заслуживаешь лучшей участи. Ты должна быть свободной.

Стелла вздохнула:

— Как раз поэтому я наконец и решилась на встречу с тобой. Мне захотелось сказать это тебе лично. — Она перевела дыхание. — Знаю, тебе будет трудно это воспринять. — Последовал еще один вздох. — Я не хочу уходить отсюда. Дорогой брат, я счастлива здесь. Я действительно хочу оставаться здесь. По крайней мере еще какое-то время.

— Нет! — Это слово вырвалось из его груди с такой яростью, что сам Джеймс осознал это и попытался успокоить себя. — Все это внушил тебе Морленд!

— Не Морленд, а отец. Я никогда не называла его иначе, чем отец. — Стелла смотрела на брата большими и доверчивыми глазами, какие бывают у несмышленых щенков. Такое существо легко обидеть, но еще легче запугать.

Эта мысль встревожила Джеймса.

— Итак, — начал он. Но продолжить смог не сразу, настолько он был потрясен услышанным признанием сестры. Джеймс никогда не испытывал к ней злобу, никогда в жизни. — Так сложилось, что мне приходится иметь дело еще с одной женщиной, которая не допускает и мысли, что ее отец может совершать плохие поступки. И отрицает даже очевидные свидетельства.

Стелла поморщилась:

— О, он не святой, разумеется. Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что у меня нет к отцу никаких претензий. Однако не он виноват в том, что со мной случилось. — Уголок ее рта приподнялся, придавая лицу незнакомое выражение. — Основной виновник — Боуленд.

— Основной?

— Да, основной, — уверенно повторила Стелла. — Он был настоящий зверь. И он заслуживая своей участи. Однако… — Она отвернулась к окну, и Джеймс заметил, как она судорожно сглотнула подступивший к горлу комок. На душе у сестры было вовсе не так хорошо, как ей хотелось показать Джеймсу. Но Стелле, судя по всему, почему-то было важно казаться спокойной. — Я тоже виновата, — продолжила сестра. — Была взбалмошная, упрямая, О многом теперь сожалею.

— Но все это не может служить оправданием…

— Конечно, нет. Но ведь ты сам меня предупреждал, помнишь? О, я помню и то, что это ты нас познакомил. Правда, ты быстро понял, что мы не подходим друг для друга. И даже на пути в церковь собирался меня предостеречь. Но тогда я просто не желала ничего слушать.

— Тебе помешали людские пересуды. Я хорошо помню тех старых сплетниц…

— Как же сильно ты хочешь во всем винить других! — прошептала в ответ Стелла. — Может быть, стоит какую-то долю вины оставить за мной?

В душе Джеймса шевельнулось старая злость.

— Ты тут совершенно ни при чем. Это Боуленд и Морленд…

— Я тут очень даже при чем. — В ее словах послышалось нарастающее раздражение. — Я вовсе не сожалею, что убила его. Но я ведь сделала это, Джеймс. У меня не было иного выбора, и я никогда не стану сожалеть о содеянном. Тем не менее как можно оправдать то, что я вообще осталась жить вместе с этим человеком? Ты прав и можешь прокричать об этом на весь Лондон, если тебе от этого станет легче. Да, ты мне предлагал убежать. Но я же не хотела тебя даже выслушать. Боже мой, почему я тогда не прислушалась к твоим советам? Ведь все могло пойти по-другому… — Она прижала руку ко рту и протестующе затрясла головой, заметив, что Джеймс хочет ее обнять. — Нет, — произнесла Стелла после недолгой паузы, и ее рука безвольно опустилась на колени, словно налитая чугунной тяжестью. — Я сама во всем виновата. Я предала себя. Я решила остаться жить с ним. Вот поэтому я и не могу уйти отсюда, пока не разберусь в себе.

Джеймсу оставалось лишь молча смотреть на сестру. Эмоции, разбередившие ее душу, были слишком сложные и запутанные, ее трудно было понять.

— Значит, ты останешься здесь, — в оцепенении произнес Джеймс. — Неужели лишь для того, чтобы разобраться в себе?

Стелла в упор посмотрела на брата:

— Да. Точно сказано. А пока что можешь продолжать злиться на отца, если тебе так хочется. Только не нужно делать это из-за меня. — Она поднялась со стула, и Джеймс в изумлении понял, что она не хочет с ним больше разговаривать. Он неловко поднялся, и Стелла, заметив это, улыбнулась: — Мне бы хотелось кое-что показать тебе, прежде чем ты уйдешь. Конечно, нужно было отдать их тебе. Я думаю, это было бы тебе не менее полезно, чем мне. Но я слишком большая эгоистка, чтобы расстаться с ними. — Она подошла к письменному столу и, открыв выдвижной ящик, вытащила стопку писем, перевязанных желтой лентой. Едва Стелла потянула кончик шелковой ленты, как все письма рассыпались по полу. — Вот глупая! — воскликнула она и торопливо присела, собирая письма.

Как свободно может двигаться женщина, если на ней нет корсета и она не затянута шнуровками, словно спутанная птица! Джеймс опустился на корточки рядом со Стеллой. Но едва он потянулся к одному из писем, как его рука недоверчиво замерла.

— Что такое? Так они все от…

— От отца, конечно, — мягко пояснила Стелла. — Отец пишет мне каждый день. А ты думал, что он меня забыл?

Джеймс едва не сел на пол от удивления. Он был не в силах отвести взгляда от груды писем… От одной только мысли, что он может к ним прикоснуться, его охватывало странное чувство.

— Возьми вот это, — предложила Стелла, протягивая ему лист бумаги. — Пожалуйста, прочитай его.

Заметив, что рука Джеймса все еще неподвижна, сестра вложила письмо ему в ладонь, поочередно сгибая пальцы. После этого, взявшись за его запястья, Стелла помогла брату подняться на ноги, приподнялась на цыпочки и приложилась губами к его подбородку.

— Прошу тебя, прочитай это, — с грустью в голосе попросила она. Усевшись на стул, Стелла достала откуда-то вязальные спицы. Некоторое время в комнате было слышно лишь их легкое постукивание.