Читать книгу "S-T-I-K-S. Маугли - Владимир Александрович Сухинин"

Значит, надо завтра и выходить. Сидеть на острове или качать мышцы уже не было необходимости. Улей звал его туда, где он еще не был.

Поев и выпив протеиновый коктейль, он убрал со стола и вымыл сковороду. Затем сел чистить винтовку. Вечером собрал новый рюкзак взамен изрешеченного осколками и сложил в него запас еды, белье, майку, шорты. Подумал и решил поработать с бронежилетом. Пластины были тяжелыми и неудобными. Еще когда он надел юбку, сделанную из костяных пластин убитого рубера, он заметил, что его биополе заметно выросло и покрыло пластины. Он незаметно для Валерьянки потыкал их ножом, но даже не оставил царапины. Его биополе действовало как энергетический щит, но это случалось, только когда оно взаимодействовало с костными пластинами. А энергии при этом почти не тратилось.

Он поднял половинку дивана и достал связку пластин. Не то чтобы пластины бронежилета были ему тяжелы. Нет. Он верил, что костяшки гораздо лучше будут держать пулю. Как говорил Ветер, броню рубера невозможно было пробить из крупнокалиберного пулемета, и может быть, он и не врал. Саныч сам поразил рубера накачанной энергией пулей в висок. Там самое слабое место у зараженного, не считая спорового мешка, но сам мешок у рубера прикрыт костяной пластиной.

Весь вечер Саныч потратил на то, чтобы подогнать пластины. Пилил, зачищал. Из малых пластин сделал наручи и поножи. Прикрепил к ним ремешки, отрезав их от старого рюкзака. Поздно вечером поужинал гречневой кашей, чаем и печеньем с медом. Насытившись, лег и быстро уснул. О Валерьянке он больше не думал.

Проснулся, как всегда, до рассвета, вытащил улов, почистил рыбу и приготовил ее на газовой плите. Завернул в фольгу и сунул сверху в рюкзак. Плотно позавтракал вчерашней кашей с тушенкой из индейки, запил протеиновым коктейлем и тронулся в путь.

До дома отдыха он плыл на лодке. Все время неутомимо греб, и лодка, послушная его веслам, стремительно неслась по воде. Слева по берегу пробегал бесконечный лес, справа – пустынная дорога и редкие строения.

Путь занял два часа. Приплыв, он привязал лодку под пирсом, спрятав от любопытных глаз. Вытащил самокат и покатил на запад. К полудню миновал поворот дороги, ведущей к леспромхозу. До склада инженерного имущества было еще около семидесяти километров. Слева и справа от дороги высился лес. Он ехал, пока не закончился заряд аккумулятора самоката. Все же везти сто восемьдесят килограмм живого веса и двадцать килограмм в рюкзаке ему было трудно. Саныч оставил самокат в канаве дороги, закинул рюкзак на плечи и зашагал дальше.

Пару раз ему попадались группы слаборазвитых зараженных. Они, как обычно, стояли на месте и качались с носка на пятку. Завидев Саныча, радостно урчали, бежали к нему, вожделенно протянув руки.

Саныч на них не обращал внимания. Волшебные слова «Я свой» останавливали зараженных в полном недоумении. Теперь Саныч мог разглядеть, как эволюционировали мутанты. Разными они были. Кто-то уже голый, мордастый, с большим безгубым ртом и безобразно выпирающими вперед зубами. Кто-то еще был в рубашках и без штанов. Кто-то – в штанах, полных дерьма. Ни одежда, ни ее отсутствие не доставляли зараженным неудобств. Их разум или умер, или спал под действием паразита.

Саныч миновал несколько небольших поселков и дачных участков. Встретил бегущих ему навстречу пару десятков бегунов – или спидеров, как их называли стронги, и продолжил идти, пока не дошел до черной полосы. Это была та самая чернота, которая пролегала широкой полосой у спортивного центра. Только в какой-то момент, как река изогнулась на запад и пошла параллельно пути Саныча, она перерезала железную дорогу, и в том месте появилась черная труха из рельсов и шпал. Зараженные не любили черноту и держались от нее подальше. Саныч же пошел параллельно ей.

Ничего, что бы его могло заинтересовать, Саныч не увидел. Небольшие поселки, брошенные дачи, сады, поля подсолнухов и лесопосадки вдоль дорог. Не чувствовал он и давления или опасности.

На ночь остановился на краю небольшого поселка, в саду у сгоревшего до фундамента дома. Если и были здесь зараженные, то где-то в центре. На окраинах, где располагались сады и огороды, зараженных не было. На деревьях висели уже спелые красные яблоки. Часть урожая устилало землю и гнило. Привязав плащ-палатку меж двух яблонь и сделав из нее занавес, он подтащил сваленный штакетник и разжег костер, подвесил чайник, вылив в него литровую бутылку воды, и стал кипятить. Пока чайник закипал, он достал жареного судака, разложил на развернуой фольге, в которую он был завернут, и не спеша стал есть.

Когда чайник закипел, залил водой две упаковки «Роллтона» и развел протеиновый коктейль.

Солнце садилось, и стало темнеть. Умолкли птицы, и на сад опустилась тишина. Саныч хрустел рыбой и сквозь звук жевания он услышал тонкий писк. Подумав, что ему послышалось, он не обратил на него внимания. Но писк снова прозвучал. Саныч перестал жевать, замер и прислушался. Писк периодически повторялся. Он не был похож на писк мышей и крыс. Мыши и крысы посещали его на острове, и он с ними боролся ловушками. Это был жалобный писк малыша. Обостренный слух Саныча его не обманывал. Видеть, слышать и различать запахи Саныч стал гораздо лучше.

Саныч завертел головой, чтобы понять, откуда доносились звуки.

Затем встал, включил налобный фонарь, пригнулся и двинулся на звуки. Он подошел к силосной яме, прикрытой гнилыми досками, и услышал шорох.

Саныч присел, подцепил пальцами одну из досок и поднял ее.

В яме лежала то ли куница, то ли соболь, а рядом лежали маленькие тельца детенышей. У большого зверька был разорван бок, и внутренности частично вывалились на прелую траву. Саныч понял, что зверь мертв. Были мертвы и три детеныша, но один ползал по телам мертвых братьев, тыкался носом в брюхо зверьку и пищал.

– Вот как… – озадаченно произнес Саныч. Он пару секунд недоуменно рассматривал зверька, но потом нагнулся, схватил маленький комочек, который поместился на ладони, и вытащил детеныша из ямы. Прикрыл дыру доской и вернулся к костру. Детеныш соболя ползал по ладони и пытался ухватить его пальцы. Саныч положил детеныша на спальный мешок рядом собой, и зверек снова запищал.

– Потерпи, малыш, сейчас я тебя напою молочком, – нежно произнес Саныч.

Затем стал копаться в рюкзаке. Достал банку сгущенного молока и вскрыл ее ножом. В крышку от военного котелка налил горячей воды, добавил холодной и немного сгущенного молока. Пальцем перемешал и сунул питье под мордочку зверька. Тот отчаянно запищал и стал тыкаться в крышку носом,