Читать книгу "Мой друг - домовой - Гектор Шульц"

уткнулся мне в руку Нафаня. – принеси, пожалуйста, водички мне. Облегчи тяжкий крест своего друга.

Я поплелся за водой, лишь разведя руками.

Когда я принес духу стакан ледяной воды, тот огорошил меня еще более веселой новостью.

- Барин, а что такое «Моцарелла под Салавией»? – спросил дух, болтая ногами сидя на кровати. Я трагично влепил себе рукой по лбу. Меня ждет еще много веселых трапез с этим блохастым рассадником сквернословия и невежества, который не замечает своих ошибок.

Глава девятнадцатая. Петька.

Однажды поздним вечером мы с домовенком, как обычно играли в очередную часть Жажды Скорости. Дух бузил, ругался, и кидался в меня джойстиком, если его машина приходила последней. Проигрывать Нафаня не любил вообще.

Соперничество со мной стало его маленькой манией. В итоге я придумал, как извлечь из этого пользу. К примеру, я убирал квартиру и после уборки цокал языком, мол, как же я чисто прибрался, аж любо-дорого смотреть. Нафаня тут же подвергал критике мою уборку и с пеной у рта доказывал, что уж он обязательно приберется еще чище. Потом я целую неделю наслаждался кристальной чистотой моей квартиры. Пока духу не наскучивало это занятие, и он вновь не начинал лентяйничать. Стоило мне что-то сделать и сказать, что я просто умница, домовенок мгновенно кидался это оспаривать и подкреплять не словом, а делом. Так и в этот раз.

- Ну, кто так водит, Андреюшка! – взвился Нафаня, когда я очередной раз финишировал первым. – Ты энтот, как его, читераст.

- Не читераст, а читер, - поправил я. – И я не читер. Победа демонстрирует мое мастерство непревзойдённого водителя. Тебе до меня, как до Китая раком.

- И до Маньчжурии ползком,- буркнул домовой. – У меня лапки короткие. Не могу я до кнопок дотянуться в азарте гоночном.

- Отмазки, - лениво зевнул я. – Знаешь, что мешает плохому танцору?

Дух побагровел и собрался выдать очередную грубость, как в дверь кто-то позвонил.

- Кому это там не спится? – удивился я. Друзья предупреждали звонком и уточняли, свободен ли я сегодня. – Может соседи услышали ругань?

- А может это за тобой ГАИ пришла? – заржал Нафаня крайне остроумной шутке, как ему казалось. – Увидели в свои камеры, как ты Нафанюшку бедного обманываешь и пришли жезлом проучить непутевого барина.

- Цыц, бабай! – оскорбился я. – Договоришься, что вообще выкину к чертям приставку. Будешь потом в машинки играть, как маленький. Все, хватит. Надо открыть. Настырные какие. 

В дверь уже не звонили, а стучали огромным кулачищем. Я напустил на себя суровый вид и открыл дверь, готовясь встретить незваного гостя отборной руганью.

На площадке стоял мужик, лет шестидесяти, выше меня на две головы. Я не маленький, а тут настоящий великан. Только какой-то странный. Большая голова сидела на очень тонкой шее. Тело было настолько непропорциональным, что гость поневоле вызывал смех. Рыжая спутанная бородка и бегающие рыбьи глазки. Одет он был в поношенный свитер и старые вытянутые брюки. В одном из башмаков торчал голый палец. Мужик не производил хорошего впечатления. Видимо, очередной бродяга.

- Чем могу помочь? – спросил я, оглядывая посетителя со стойкой неприязнью. Тот откашлялся.

- Я, это. Тут, значит.

- Вы можете толком сказать, что вам нужно? Позднее время для загадок. Не находите?

- Простите. У меня тут дело к вам, значит, - пробормотал мужик, вытягивая шею и смотря за мое плечо.

- Так, ты либо говоришь, что тебе нужно, либо я тебя спускаю с лестницы, - злобно рявкнул я. Это было не смешно.

Однако мужик внезапно изменился в лице и попятился от двери. К моей ноге подошел Нафаня и, разинув рот, смотрел на гостя.

- Нафанаил, дружок, - ласково запричитал мужик, и попробовал было подойти, но я вытянул вперед руку.

- Петька! – пискнул дух. – Ты, какого биса, тут забыл? А?

Чуть позже, я сидел на кухне и буравил незваного гостя злым взглядом. Нафаня забрался мне на колени и скорчил жуткую морду. Видимо, меня пародировал.

Напротив нас, за столом, сидел Петька. Бывший хозяин квартиры, в которой сейчас жил я. Мужик с интересом рассматривал убранство кухни и даже потянулся рукой к холодильнику, но застыл по стойке смирно от гневного дуэта «Нафаня и Андрей».

- И чего ты приперся? – злобно ощерился Нафаня. – Квартира не твоя теперь. Барин тут живет со мной.

- Хех, барин, - усмехнулся Петька в спутанную бороду. – Дело у меня к тебе. Точнее к вам двоим, тогда уж.

- Выкладывай, что за дело? Интригует он, - съязвил я. Петька мне не нравился. От него веяло какой-то гнильцой. Нафаня тоже был подозрителен.

- Шкатулка одна меня интересует, - поцокал языком, старый алкоголик. – С вензелем. Я ее тут спрятал в квартире, а забрать забыл.

- Шкатулку захотел, паскудник?! – завизжал Нафаня, увеличиваясь в размерах. – Я тебе дам, шкатулку!

После этих слов, домовенок кинулся на бывшего хозяина. Но Петька был не лыком шит. Мужик выхватил из кармана штанов горсть соли и швырнул ее в Нафаню. Домовенок заворчал как старый кот, и мгновенно отступил. Затем, став на колени, он принялся собирать рассыпанную соль по одной крупинке себе в ладошку. Только я дернулся, как Петька вытащил из другого кармана старый и ржавый револьвер.

- А ну сидеть, баран! – прошипел он, обнажая гнилые пеньки бывших зубов. – Шутки кончились.

Я сидел привязанный прочной веревкой к стулу. Петька без стеснения ходил по квартире и рылся везде, куда дотягивались его жадные ручонки. Изредка он рассыпал новую соль под злобное ворчание Нафани, который был абсолютно бессилен что-либо сделать. Вздохнув, домовенок вновь принимался собирать белый яд.

Наконец бесцельное хождение утомило бандита и он, взяв с кухни табурет, подсел ко мне.

- Где шкатулка? – дыхнув перегаром, спросил Петька.

- Понятия не имею, о какой шкатулке ты говоришь? – зло бросил я. Петьку это не смутило и он, с размаху, саданул меня рукояткой пистолета по голове. В голове зароились разноцветные шарики, а пол стал напоминать буйное море. Нафаня зашипел, увидев, что вытворяет его недруг. Алкоголик влепил мне солидную пощечину и повторил вопрос:

- Отдай шкатулку и я уйду. Тебе жизнь не мила? Молодой еще, чего ты геройствуешь?

- Я тебя найду. Богом клянусь! – стиснув зубы, произнес я.

Новый удар. Еще сильнее. Только теперь