Читать книгу "Голуби над куполами - Татьяна Владимировна Окоменюк"

от привидений, демонов и злых духов».

Мужик, лежавший на Лялине, вдруг зашевелился. Ужас, холодный, как змея за пазухой, поднимался откуда-то из желудка, затопляя все тело Тетуха, парализуя конечности, провоцируя выброс феромонов, именуемых «запахом страха». Пашка читал о них в специальной литературе. Знал, что их выделение происходит на подсознательном уровне. Участки мозга, отвечающие за страх, становятся более активными и высвобождают его из организма вместе с химическими веществами. Отсюда и специфический запах «панического пота».

Но одно дело – теория, относящаяся к посторонним объектам, и совсем другое – практика, когда этот напуганный скунс – ты сам. Впервые в жизни мужчина слышал этот мерзкий запах от себя. И что интересно, его не было ни тогда, когда он услышал в суде свой первый приговор. Ни тогда, когда довелось очнуться в этом бетонном склепе. Ни тогда, когда вступал в единоборство с бандитами на верхней галерее. А сейчас этот запах был, и Павел себя за него ненавидел.

Незнакомец снова пошевелился. Тетух в ужасе замер, даже дышать перестал. Если б он мог сейчас дотянуться до куска мела, лежащего на краю школьной доски, то, подобно Хоме Бруту, очертил бы вокруг себя «магический круг».

– Че за фигня тут творится? – раздался вдруг голос Лялина, выбирающегося из-под мужика в комбинезоне. – Здорово ж я башкой навернулся об эти дрова, – махнул он рукой на древнюю деревянную парту с откидной крышкой.

– Ты жи… вой? – всхлипнул уже простившийся с жизнью Паштет. – Я уже думал, что привидения тебя убили…

Юрий стянул с головы мужика противогаз и громко расхохотался.

– Паш, это – манекены, ха-ха-ха-ха! Я сам очканул, приняв их за людей.

– Ма-не-ке-ны? – прошептал тот, и его истерический хохот заполнил все пространство бомбаря № 2.

Он подошел к «медсестре», снял с нее сначала противогаз, затем и комбинезон. Оценив нагую фигуру, резюмировал:

– Резиновая Зина – моя!

– Это почему? – притворно обиделся опер.

В этот день Паштет был великодушен.

– Ладно, будешь задействован в массовке, – и мужчины снова расхохотались.

Юрий с трудом протиснулся за парту и опустил крышку. Подобных «бронтозавров» он уже не застал. На таких сиживали его родители. Вот здесь, посередине, в круглой лунке, стояла чернильница, и, макая в нее перо, они царапали что-то в своих тетрадях. Потом были пипеточные чернильные ручки, затем поршневые, чуть позже – шариковые, дальше – гелевые. А сейчас вообще никто не пишет, давят кнопки клавиатуры. И всем плевать, какой у тебя почерк. Как далеко ушел прогресс…

Лялин завертел головой, изучая помещение. Кроме парт и доски, в классе был учительский стол, стеллажи с муляжами человеческих органов и учебниками по гражданской обороне. На стенах висели многочисленные таблицы и наглядные пособия.

– А это че за шняга? – схватил Паштет с полки какие-то цветные формочки.

– Походу, набор накладных «ранений» для отработки навыков оказания первой помощи.

– А давай пуганем мужиков, – загорелись озорством глаза мужчины. – Пришпандорим все это мне на рыльняк. С трагическим выражением лица, типа, «Пашка – все», ты заносишь меня в рабочку и бросаешь на мешки с мукой.

Хочу услышать «надгробные» речи своих сожителей. Ну, с батюшкой мне все заранее известно: «он прочтет мне модный, очень популярный В нашей синагоге отходняк», – пропел он голосом Александра Розенбаума, – а вот бульбаш с Мажоркой имеют шанс проявить себя с положительной стороны. Потом я, конечно, воскресну и накажу тех, кто хреново скорбел.

– Ерунду городишь, – отмахнулся Юрий от балабола.

– Ну, а че? Если хочешь узнать, как к тебе относятся, умри!

– Заигрывать со смертью опасно. За это можно поплатиться.

Пашка вмиг вспомнил зловонное дыхание Нияза, яркую вспышку выстрела, острую боль в бедре, свою пикировку с верхней галереи и окончательно понял, что не готов снять ксерокопию с той жуткой ночи.

Глава 24

Скатерть-самобранка

Мужчины обошли почти все помещения, ничего ценного там не обнаружив. Самое главное – запасным выходом нигде и не пахло. Если верить плану, оставалось совсем немного: еще один туалет, медпункт и пищеблок.

Туалет их не впечатлил. Он был однояйцовым близнецом их родного сортира. Не было в нем ни сушилки для белья, ни душевой точки, ни удобных стульчаков над туалетными дырками – всего того, чем они «облагородили» свое «отхожее место». Зато здешние умывальники были оборудованы смесителями, и можно было мыть руки теплой водой.

Медпункт оказался совсем небольшой комнатой. В левом углу стояли стол и стул для врача. Рядом – покрытая клеенкой кушетка и прислоненная к стене двухсекционная ширма. Справа – педальное мусорное ведро и двухстворчатый стеклянный шкаф. В шкафу – почкообразные металлические лотки, ртутный градусник, кружка Эсмарха и резиновая грелка.

Из груди поисковиков вырвался вздох разочарования. Где, как не здесь, могла притаиться бутыль медицинского спирта. На худой случай, спиртовые травяные настойки. Так нет, снова – фига без мака! Верней, кулак, изображенный на длинном, почти до пола, плакате. Кулак принадлежал мужчине, рука которого выше локтя была перетянута жгутом. Ни дать ни взять, конечность наркомана. Внизу огромными буквами алел текст: «Быть донором – великая честь для патриота!».

Раздосадованный Паштет ударил ногой по направленному на него кулаку. Стена вдруг подалась вперед. Мужчина не удержал равновесия и растянулся на полу. Чтобы подняться, пришлось встать на четвереньки – валенки ограничивали маневренность.

Юрий сорвал плакат. За ним оказалась дверь, открывающаяся внутрь довольно вместительной кладовки, на полках которой стояли одинаковые картонные коробки.

– Опаньки! – обрадовался он. – Приступаем к инвентаризации.

В коробках находились тщательно запечатанные коллективные аптечки для бомбоубежищ и индивидуальные аптечки «АИ-2», в каждой – по сто упаковок. На этикетках отмечено: «Дата изготовления 22.08.90. Срок хранения 4 года».

Тетух заметно расстроился.

– Все норм, Паш. Это же не продукты. Тут почти нечему портиться, – разорвал он одну упаковку. – Гляди: ножницы, пинцет, пипетка, термометр, жгут кровоостанавливающий, резиновые перчатки, лейкопластырь, вата, бинты, чайная ложка, стаканчик для приема лекарств, перекись водорода, йод, зеленка, вазелин, нашатырь, этиловый спирт, уксусная кислота, питьевая сода, марганцовка…

– Врешь, как адвокат! Не верю я, что в аптечках совсем нет лекарств.

– Есть, конечно, – согласился Юрий. – Вот – валидол, нитроглицерин, корвалол, димедрол, настойка валерианы, активированный уголь… Но… есть такие таблетки, которые и через сто лет исправно действуют. Да и кто тебя заставляет их принимать? Лечился же ты столько времени святой водой, и ничего… Вон даже рана зажила, как на собаке.

Какое-то время Павел молчал, обдумывая полученную информацию.

– Когда-то я вычитал у классика: «Рыбу сначала давали дедушке: если он не умирал, ела вся семья».

– Это ты к чему?

– У нас ведь есть Обама. Лекарства