Читать книгу "Сперанский 4. Коалиция - Денис Старый"

русского оружия, а после приходить на Военный Совет и создавать в шатре такое амбре, что можно подумать, что сам Суворов пил уже неделю не просыхая. Вот Александр Васильевич и выгнал мальца, бывшего способным погубить все русское воинство своими подростковыми фантазиями.

Суворов посмотрел на поле боя, где складывалась уже совсем иная картина. Казаки Матвея Ивановича Платова поспели. Они форсировали реку По сильно севернее, после смели казачьей лавой французские заслоны и устремились к Мантуе.

— Дале без меня братцы. И передайте всем, кабы стойкими были, а то и старик Суворов в штыковую пойдет, стыдно будет за спиной старого прятаться, — вымученной улыбкой усмехался фельдмаршал.

Такой вот эксцентричный поступок дался ему не легко. Не смотря на лекарства доктора Зиневича, с самого утра болел кишечник. А сейчас разболелась и голова. Но Суворов все стерпит, не подаст вида.

— Ваше Высокопревосходительство… — Багратион, раненый в руку, как только миновала угроза обрушения его авангарда, поспешил к Суворову.

Грозный грузинский воитель был переполнен чувствами. Впервые такой вот апломб. До того всегда впереди, всегда победы. Выстрел, сближение, штык, штуцер поддержит натиск. А сегодня и французы показали, что рано русским расслабляться и считать, что их кунг-фу самое правильное.

— Не тушуйся, Петр Иванович. Это тебе, чай, не Шерер. Тут нам поработать придется, — сказал Суворов, приободряя Багратиона.

В этом был весь фельдмаршал. Может внутренне он был готов обрушиться на командира своего авангарда, который позволил французам создать численное преимущество, но не стал этого делать. Отеческое слово, по мнению Суворова, сейчас более правильное, чем решение о наказании.

Между тем, на южном, русском левом фланге, сейчас происходила похожая ситуация. Корпус Александра Михайловича Римского-Корсакова, успешно формировав все речные преграды, начал наступление в направлении противоположного французского правого фланга. Удар был рассчитан на то, чтобы смести французов, продвинуться вперед, а после ударить линейной пехотой в бок французского центра, стараясь лишь не попасть под огонь крепостной артиллерии, так как получится быть у самых укреплений города Мантуи.

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. К тем обстоятельствам, как реализовывался план эта поговорка подходит более, чем справедливо. Пересеченная местность, где не были даже учтены некоторые заводи и ручьи, а так же холмы и пролески, затрудняла перемещение огромной массы войск. Медлительность русского корпуса позволила Жану Виктору Моро, используя свои подвижные резервы, сконцентрировать на участке внушительные, не уступающие русским, силы. Кроме того, французскому дивизионному генералу получилось собрать и немалое количество артиллерии. Поэтому, когда началась битва за южные фланги, у Римского-Корсакова уже не было никакого преимущества и пошла коса на камень.

Глава 17

Милан

27 июня 1798 года

Передовой отряд стрелков, облаченных в мундиры французских республиканцев, без каких-либо препятствий входил в Милан. Это был просто огромный город. Сравнительно по численности, так, на первое впечатление, не меньше, чем Москва. Именно так, почему-то ассоциации были не с Петербургом, а с Первопрестольной. Возможно, потому, что тут прямо пахло деньгами, и чуть меньше лоском и аристократизмом.

Нельзя сказать, что вообще никакой преграды перед городом не было. Стояла рота французских оккупантов на центральной дороге вначале массовых городских построек. Скорее всего, такие вот безмятежные солдатики были и на других дорогах. Даже приблизительно понимая громадность города, можно предположить, что и без того малый французский гарнизон размазан по разным местам.

Как захватывать большой город сравнительно небольшими силами? На этот вопрос в будущем отвечали большевики. Они предполагали взять под контроль все виды связи, коммуникации, передвижения и административные здания. Вокзал, телефон, телеграф и все такое. Примерно так же думал и я, с учетом специфики исторической реальности, конечно.

Так, в мою задачу, а так же в задачу Карпа Мелентьевича, Миши Контакова, входило войти в город. Мы это сделали вместе. Я, в форме майора революционной армии Франции спокойно проходил заставы, которых оказалось две: на въезде и на входе в административные районы Милана. Приходилось только при общении с французскими офицерами чуть добавлять в свою речь германизмов. Ну не обладал я исключительным французским языком, а в нынешней республиканской армии немало есть носителей немецкого языка, ну или носителей чуть ли не всех языков Европы, даже польского.

Силами, чуть большими, чем два французских батальона, мы спокойно, чуть ли не с песней, подошли к зданиям и сооружениям, где располагаются органы управления всей Цизальпинской Республики. Перво-наперво спокойно, но жестко, арестовали французского военного представителя, ну и его штаб, заодно. Бригадный генерал Мишель Левуаль Решаль, оказался таковым, что уже не может больше ничего «решаль». Контаков и Карп отправились дальше творить дела, а я решил основаться на месте французского штаба.

— Вы арестованы, сударь, прошу сложить шпагу и отдать приказ гарнизону сложить оружие. В противном случае, мне придется залить улицы Милана французской, возможно, итальянской кровью так же, — сказал я Решалю.

— Республика не сдается! Монархист проклятый! — отвечал мне Решаль.

Вот же, что удивительно, я впервые встретил истового фанатика Республики. До того почти что все французы мне казались более рациональными, критическими в мышлении, даже с уклоном в монархию. Именно так, в них сочеталось желание свободы, но одновременно потребность в сильной власти. Наелись уже многие революционным хаосом. Приход Наполеона к власти очень аккуратно ложился в доминирующие парадигмы. А этот республиканец, ярый.

— Вы меня оскорбили! — делано, может только излишне артистично, возмутился я.

На самом деле, никакой обиды не было. Да я и готов был достать свой револьвер, один из двух, что со мной, да выстрелить в голову этому республиканцу. Но хотелось немного иного. Я постоянно практикуюсь во владении клинками. Наиболее пока приемлемой для себя считаю саблю-бухарку, легкую, в меру кривую, достаточно длинную. Но шпага… она пока еще широко используется всеми армиями, пусть и начинает уступать в популярности различным кавалерийским клинкам.

Что такое обучение фехтованию? Без реального боя, ничто. Одно дело, когда ты знаешь финты, стойки, развил реакцию, быструю соображалку, как и что делать, в какой последовательности. Но, если твоей жизни ничего не угрожает, ты в защитном облачении, все ничтожно. Важно, как фехтовальщик поведет себя в бою, во время смертельного поединка. Так что…

— К бою, — сказал я с пафосом и на французском.

Мой противник неуверенно стал напротив. В это время уже работали мои стрелки, они зачищали здание, которое условно можно было назвать военной комендатурой, если бы таковая тут была. Скорее, все же штаб гарнизона. Уже работали мои люди и по соседним зданиям, где