Читать книгу "Шиза, Хром и всякая хтонь - Влада Багрянцева"

договорился с ним перетереть за тачки, Винни – не озвучила, но явно о чем-то договорилась, Шиза тоже обменялся с ним номерами и даже какими-то любезностями. Хром кивнул, крепко пожал Яру его ручищу со словами: «Бывай, брат», пожелал бабке Фросе здоровья и долгих лет и запихнулся в такси последним. Его мучила непонятная досада оттого, что казалось, в этот дом он точно больше никогда не вернется, а с Яром хотелось вот так еще потрещать за жизнь или посидеть на кухне до утра – тот и кутить умел, и истории рассказывал довольно чудесатые.

К гостишке подъехали уже в десятом часу, почти разбудив сонного и недовольного работника на ресепшене – кажется, он у них был тут вечный, «прошлогодний», как шутканул Бабай. Хром успел смотаться в единственный работавший магаз за новыми пачками курева, где, расплачиваясь на кассе, смотрел на картинки с предупреждениями и вспоминал свою родную Галину. Казалось, это кадры кинопленки словно из прошлой жизни. Думал об Ольге, о камне, о словах Яра и бабки Фроси про мир духов. Пока пробирался обратно по нечищеному тротуару, думал о сугробах и своем детстве – как лежал со стеклянными глазами в снегу, замерзая. Сызрань сегодня вся, целиком, на границе нового и старого года ощущалась как одна большая дыра между «там» и «здесь». И отовсюду исходило некое спокойствие, хотя по факту Хром уже в номере понял, что именно его терзает – было подозрительно жопное чувство от всей этой красоты и умиротворенности.

– Решать надо, чё дальше, – сказал он, вернувшись в номер. – Ну-ка, мелкий, пробей «Рубцов Павел Анатольевич, экспедиция на Таймыр».

Бабай заковырялся в телефоне и через пару минут уже зачитывал список научных работ и регалий этого Рубцова. Судя по всему, человечек в свое время был довольно прошаренный и после войны, которую провел в тылах, даже возглавил один из универов в Татарстане.

– Где, г-говоришь, он об-битал? – Шиза заинтересованно хрустнул пальцами.

– В Казани, – отозвался Бабай.

– З-значит, надо Винни сказать, п-пусть возьмет нам билеты. Казань б-брать будем.

Бабай издал мычащий звук, явно означающий неуверенность.

– Он, типа, подох уже, Шиз. Еще до нас с тобой, в семьдесят пятом. В Википедии написано.

– Сука, а есть в-вообще те, кто еще не подох?! – Шиза швырнул вещи в сумку, покосился на шкатулку с балериной, пробубнив недовольно насчет заныканных пушек, и обиженно упал на свою кровать. – На х-хера нам этот п-профессор гребаный сдался?

– Оля утром сказала, что он был против разработок в Бырранге и против этого камня. Он мог что-то знать.

– И чё мы ть-теперь, все эти с-самые… как их там… моногамии должны читать?

– Монографии, – поправил Хром.

– Ты чё тут, с-самый умный, Вася? Ещ-ще и с Олей б-без меня б-базарили. Ну охереть в-вообще.

Хром хмыкнул:

– Не парься, все, что по делу, я рассказал. А про тебя мы только хорошее обсуждали. – И, получив от Шизы полный сарказма взгляд, добавил: – Но она просила передать, чтоб ты зубы чаще чистил. Ну и все остальное, наверное, тоже не мешало бы. А то, знаешь ли, Яр тебя нюхал не от большой любви к лошадиному поту. И я со штанов совсем не феечкину пыльцу ночью оттирал.

– Да ид-ди ты в… в Быррангу, Вася!

– Фу, – заржал Бабай, откидываясь на спинку своего дивана. – Эх, Белоснежка, жаль, ты только сижки купил. Я б щас и от попкорна не отказался.

– Щ-щас ты от пи-пи-пилюлин не откажешься.

Когда Шиза замуровался в ванной, громко хлопнув дверью, Хром с Бабаем еще долго хмыкали, пока складывали вещи, потом успели просмотреть список научных трудов этнографа, поискать в Сети его родственников и адрес универа, где он когда-то работал, и решили, что начнут поиски именно оттуда. Винни переоденут в студентку, которая пишет курсач по великим ученым, может, прокатит. Только когда выключили свет, Хром краем уха услышал, как вернулся дылда, а вместе с ним в комнату пришло душистое амбре морского бриза. Хром только успел подумать, что ему и самому не мешало бы освежиться, но стало лень шевелиться, и в итоге его быстро сморило.

Проснулся он ночью от тихо игравшей детской песенки – «Мишка, плюшевый мишка» жужжало на тумбочке между их с Шизой кроватями. Хром потянулся к телефону, но вдруг его руку резко перехватили, и дылда угрожающе низко предупредил:

– Положил на место.

Кажется, он все еще спал. На экране высвечивалось имя Винни. Хром кое-как вытащил телефон свободной рукой и поднес к уху.

– Шиз? Вы там спите? Я в коридор выйти боюсь.

– Лер, это Вася.

– О, Хром! Ты ничего не видишь?

– Где? – не вкурил он. – Куда смотреть-то?

В динамике недовольно цокнули.

– У себя там, в голове, блин! А вообще, свет не включай, подойди к балкону. Только тихо.

Рука дылды все еще сжимала запястье, и Хрому пришлось пихнуть его пару разков в бочину. Тот застонал, тихо выругавшись, поднялся, сонно заморгав, и сел на кровати. Вместе они подобрались к окну, слегка отодвинули штору, глянули сквозь щель на пустую дорогу перед входом. Правда, она оказалась не совсем пустой – за углом, у главных ворот, запарковались два подозрительно знакомых черных автомобиля.

– Сука, т-так и з-знал, что тот урод у стойки не зря на нас мордой кривил. П-падла.

– Засада, – подтвердил Хром. – Точно знали, что мы вернемся.

– Ага, н-нащебет-тали им, походу. Надо валить.

Хром тоже был с этим согласен, но оставалась лишь одна проблемка – вход и выход и с третьего этажа, и из коридора в гостишке всего один.

Эвакуационный план

Для начала Хром встал у двери, положил руки на полотно и закрыл глаза, напрягаясь. Но специально увидеть то, что происходило внизу и на этаже, не получалось, а времени у них, судя по всему, оставалось в обрез.

– С-сука, волыны гони! – воевал с буфетом Шиза.

– Да не отдаст он, – вздохнул Хром. – Давно бы уже принес, а раз нет, значит, палить сейчас нельзя. По-тихому надо уходить.

– Ага, – зашипел тот. – Только,