Читать книгу "Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами - Анна Делла Субин"

одной и той же вечной истины.

Считая себя не столько верой, сколько наукой, теософия объединила все религии для реализации единой задачи – божественного совершенствования человека. Все пророки, аватары и мессии представляли собой часть неделимого поступательного движения духовной эволюции, осуществляемого посредством кармических циклов реинкарнации. Теософическое общество Блаватской и Олкотта ставило перед собой цель создать вселенское человеческое братство, способное возвыситься над всеми религиями и расами, при этом, по-видимому, отбросив предрассудки викторианской эпохи. Придерживаясь пантеистических воззрений, оно повело атаку на превосходство христианства – Иисус в его представлении был лишь таким же аватаром, как Кришна, – и ради просвещения устремило свой взор на Восток. В Индии многие реформаторы поначалу встретили теософию с распростертыми объятиями, после унизительного века миссионерского нашествия придя в восторг от возвеличивания санскритских священных текстов, ведических ритуалов и пренебрежительного отношения к христианству. В 1879 году мадам Блаватская отплыла на субконтинент, чтобы найти место для штаб-квартиры своего Теософического общества. Сначала оно обосновалось в Тинневелли, но вскоре для него приобрели большое поместье в пальмовых рощах Адьяра в окрестностях Мадраса, превратившееся в базу движения, которое прирастало новыми ветвями, пускало побеги и тянуло щупальца, да с такой скоростью, что совсем скоро в нем состояли больше ста тысяч человек.

Поездки Блаватской по Тамилнаду зачастую сопровождались слухами о том, что в качестве русской шпионки она попутно собирает разведывательные данные о деятельности британских имперских божков. Как-то ночью она отправилась в путешествие по тенневелльским джунглям на слоне, чтобы встретиться с шанарской жрицей, которой, по слухам, исполнилось триста лет. Пока мадам с окружением ждали, когда из руин храма появится древняя кангалим, индусский проводник рассказал Блаватской о некоем англичанине, причисленном к лику богов, о чем она впоследствии рассказала в работе «Из пещер и дебрей Индостана» – сборнике статей для московских газет. У этого проводника был друг, терзаемый демоном, который травил его урожай, а на семью насылал болезни. Когда он взмолился перед мучителем, призывая признаться, кто он такой, на следующую ночь капитан Поул нарисовал свой собственный портрет на белой поверхности беленого известкой монументального сооружения, известного под названием ступа. Проводник описал Блаватской священные ритуалы в честь Поула (5), свидетелем которых был лично, а также песни и танцы, сопровождавшиеся игрой на скрипке, в которой вместо струн использовались человеческие жилы. Прямо на его глазах дух Поула вселился в жреца, который высоко подпрыгнул, убил быка, хлебнул его горячей крови и пошел танцевать. После этого одержимый духом жрец под одобрительные крики толпы начал «наносить окровавленным жертвенным ножом глубокие раны по всему телу». «Видеть, как он купается в крови убитого животного, смешивавшейся с его собственной, было уже выше моих сил», – признавался проводник. Но, по словам Блаватской, его рассказ был прерван появлением жрицы, больше похожей на скелет. Она стояла, возвышаясь перед ними и держа в руке зажженную камфару.

Закончив обзор книги, Анни Безант решила нанести визит Блаватской, которая, к тому времени уже в возрасте, вернулась в Лондон поправить пошатнувшееся здоровье. Мадам ограничилась всего парой фраз, но зато долго не сводила с гостьи проницательного, поистине вселенского взора своих ясных голубых глаз, а потом воскликнула: «Ах, моя дорогая миссис Безант (6), если бы вы только могли влиться в наши ряды!» Вскоре Анни опубликовала новый памфлет под названием «Как я стала теософом», который потряс ее товарищей по борьбе за отделение церкви от государства и привел в ужас Бернарда Шоу. Хотя Блаватскую преследовали скандалы и обвинения в мошенничестве, не стихшие и после кончины ее в 1891 году, теософия все больше приобретала известность в качестве мощного и действенного средства борьбы с сильными мира сего. Безант влилась в ряды знаменитых неофитов, прираставших все новыми и новыми членами, включая Оскара Уайльда, У. Б. Йейтса, Пита Мондриана, Поля Гогена и Томаса Эдисона. По слухам, даже Альберт Эйнштейн и тот снабдил свой экземпляр «Тайной доктрины» множеством комментариев и пометок. Безант приняли в Эзотерическую секцию – ближайший круг Блаватской, в который входили посвященные, достигшие вершин оккультного могущества, и в итоге избрали президентом Теософического общества. В проникновенной речи перед Национальным мирским обществом Безант призналась, что тоже получала загадочные письма, подписанные непонятными буквами К. Х., – падавшие, словно капли дождя с потолка.

По мнению теософов, на земле существовал некий совет древних богоподобных старейшин, наделенных сверхъестественными способностями и живших гораздо дольше обычных людей, чтобы передавать следующим поколениям накопленные знания. Их называли махатмами, то есть «великими душами» или Учителями, их физические тела были столь хрупки, что не могли преодолевать большие расстояния, зато они обладали способностью покидать эти морщинистые, бренные оболочки, путешествовать в астральном плане и встречаться с учениками. Как правители «духовной империи», эти персонажи содействовали незримым властным структурам, контролировавшим современную земную жизнь. Блаватская называла их Великим белым братством – небесным чиновничеством (7), во многих отношениях сходным с самой британской колониальной администрацией. Эти махатмы прославились привычкой рассылать письма с ценными указаниями (8), зачастую щедро раздавая в них советы, о которых их никто не просил.

В числе прочих к ним относились Учитель К. Х., он же Кут Хуми, и Учитель М., он же Мория, чьи тленные тела, как считалось, обитали в Тибете. Теософы носили с собой портреты бородатых К. Х. и М. с тюрбанами на головах, используя их в качестве талисманов, а Блаватская утверждала, что виделась с ними в Шигадзе. Член Теософического общества А. П. Синнетт состоял с Кутом Хуми и Морией в активной переписке, которую впоследствии собрал в своей книге «Письма от махатм». Ныне в архивах Британской библиотеки хранятся тысяча триста страниц этих писем, внимательно изученных экспертами-почерковедами. (Мория предсказал это в одном из своих пророчеств: «Ах, сагибы, сагибы! Если бы вы только могли составить из нас каталог, пометить каждого биркой и выставить в Британском музее, то тогда ваш мир действительно мог бы стать абсолютной, выхолощенной истиной».)

В середине 1990-х годов один историк заявил, что Учителя каким-то сверхъестественным образом походили на подлинных публичных персонажей – самых разных политиков, реформаторов и активистов – и что Блаватская видела в их основе реальных людей. Как утверждал ученый К. Пол Джонсон, Учитель Мория (по словам многих, особенно интересовавшийся Эдисоном и электрическими лампочками) был сотворен по образу и подобию Ранбира Сингха, эрудированного филантропа из Кашмира, а Кут Хуми – лидера движения за духовное возрождение сикхов Тхакура Сингха Сандханвалии. По факту Блаватская действительно встречалась и с тем и с другим во время своей поездки в Пенджаб в 1880 году; говорили, что они оба были крайне привлекательны, элегантны и обладали утонченным чувством стиля. Другие учителя, по всей видимости,