Читать книгу "Повелитель миражей - Макс Крынов"

может размышлять, удивляться — я отключил ее сознание.

Осматриваюсь. Мы находимся в тесной комнате с диваном, старым комодом и огромным телевизором — плазмой на половину стены. Экран телевизора рябит помехами, и он здесь — единственный источник света. Ментальная часть разума абсолютно неразвита. По углам — обертки от чипсов, возле дивана стоит полупустая бутылка колы, за диваном — куча мусора, который я убираю усилием воли.

Что же, раз телевизор здесь — крупная и значимая деталь, через него и буду работать.

Усаживаю женщину на диван, создаю себе пульт. На экране воспоминания отматываются назад, постепенно исчезая, стираясь.

Больше проблем не с тем, как эти воспоминания убрать, а что поместить поверх них, так, чтобы женщина не заподозрила, что ее память вообще корректировали. А для этого мне нужно узнать, как она проводит время, чем увлекается, и что могло заставить ее уйти с работы посреди смены.

Просматриваю ее воспоминания, пытаясь разобраться, что она за человек. Она не пьет, так что обставить отсутствие воспоминаний, как запой, не смогу — слишком нехарактерно для нее.

Так… Живет одна. Работой недовольна, но скрывает. С телевизором все понятно — любит смотреть новости и старые ситкомы.

Папку с информацией по работе обнаруживаю в шкафу. После надписи «недоплатили премию» вывожу крупным шрифтом «ХВАТИТ ЭТО ТЕРПЕТЬ».

Слишком не заморачиваюсь, все-таки не дипломную работу защищаю. Внушаю, что женщина ушла с работы два дня назад как раз из-за премии, и убивала время, пересматривая первые сезоны «друзей». Даже прокручиваю в ее воспоминаниях эти сериалы. Последний штрих — внушаю, что она решила побаловать себя, для чего нашла это кафе.

Оставляю ей установку не обращать внимания на униформу, выхожу из транса и покидаю туалет.

* * *

Юсуповы, как и их предки, жили на широкую ногу. Поместья были обставлены лучшей техникой. Укрепленный заклинаниями паркет девятнадцатого века слуги до сих пор натирали воском.

Простыни и наволочки менялись ежедневно. Все белье было тонкого льна с вышитыми инициалами. Нижнее белье никогда не одевали дважды, а полотенца заменяли немедленно после использования. Скатерти, покрывавшие длинные столы, и замысловато сложенные салфетки были украшены вытканными фамильными гербами.

В служебных корпусах при каждом поместье клана была собственная прачечная и множество слуг, которые жили на феодальный манер, со своими семьями во флигелях, помещениях над конюшнями и гаражами, окружавшими главное здание. Чтобы обеспечить физический комфорт одних Юсуповых, требовалось не меньше сорока человек. Ну как сказать «человек» — холопов и девок. Юсуповы не только были привержены традициям, но и называли вещи своими именами, как и многие поколения славных предков.

В огромной передней с мраморным полом постоянно сидел швейцар, единственная обязанность которого состояла в том, чтобы открывать дверь и расстилать красный коврик перед автомобилями, дабы обувь входящих и выходящих не коснулась мостовой. Компанию ему составляла пара дежурных ливрейных лакеев.

Сегодня было очередное собрание глав родов. Ярослав, сидящий во главе стола, спокойно обсудил стоящие на повестке дня вопросы и распустил большую часть людей.

Когда в помещении остались лишь самые близкие друзья: Игорь Соколов и Павел Егоров, хозяин кабинета пригласил их в комнату с видом на парк. Сегодня как раз пошел первый снег, крупный и мокрый, и через панорамные окна парк выглядел особенно чудесно.

Друзья поговорили о женщинах, о политике, и между делом зацепили тему одного захудалого рода.

— Слышали? Алмазовы снова занялись крафтом, — произнес Юсупов.

— Видимо, хотят, чтобы у них еще один завод сгорел, — угодливо подхихикнул Соколов.

Егоров вальяжно повел рукой:

— Да пусть копошатся внизу, сколько угодно — крафтят клинки для простолюдинов или накладывают укрепления на подъездные двери. Главное, чтобы выше не лезли. Если они начнут выползать на большой рынок, придется снова устроить «прорыв элементалей», ха-ха!

— Верно, — улыбнулся Юсупов. — Долговечные товары — это стопор экономики.

— Ты прав, Ярослав. Однозначно прав.

Глава 24

Сегодня с утра отец наконец-то решился заменить охранников на хобгоблинов. На завтраке сообщил всем домашним о новых охранниках, а после завтрака они сменились.

Реакция охранников, которым выдали полную зарплату за неполный рабочий месяц и сообщили, что в их услугах больше не нуждаются, была малость забавной. Люди растерялись и недоумевали, а толстенький «несправедливо оскорбленный» даже завернул речь, мол, потратил на нас лучшие годы. Любитель посидеть в телефоне не сразу понял, что с ним не шутят и попытался качать права. Ситуацию урегулировали десять хобгоблинов. Юниты под иллюзорными амулетами быстро и вежливо выпроводили экс-охранников за ворота и разошлись по территории, знакомясь с будущим местом работы.

Теперь буду чуть более спокоен за домашних — поместье защищено одинаковыми бравыми ребятами, каждый из которых может завязать в узел всех предыдущих охранников.

Занятия шли, как обычно. Александра слегка охладела к совместным занятиям, и не спешила тащить мне ватманы с рунными печатями.

А вот после обеда, когда у меня оставалась половина пары, один из кенку, которые находились в ангаре с кузней, умер. Я не отслеживал их состояние каждый день, но смерть одного ощутил сразу.

Сразу же за этим позвонил телефон. По ту сторону оказался отец:

— На кузню напали! Ты не разглядел через своих миньонов, кто это был? Вообще видел что-нибудь?

— Нет. Разберусь, перезвоню.

Я положил трубку и посмотрел на одногруппников, которые повернулись ко мне

— Алмазов, мы вам не мешаем? — Иронично спросил преподаватель.

— Вы правы, не нужно было брать трубку в аудитории. Пожалуй, выйду, — подхватил сумку и под ошарашенным взглядом преподавателя покинул кабинет.

В коридоре я переключился на кенку, которые сейчас уходили какими-то переулками, окружая стареньких мастеров. Сейчас на них никто не нападал, потому я переключился на воспоминания.

На людей напали посреди работы — сработанная команда из пяти человек. Кенку быстро сориентировались, похватали оружие. Интересно, что нападающие не были особо сильны — кенку отбились и увели мастеров. Думаю, эта акция была скорее предупредительной. Либо кто-то для серьезной работы нанял несерьезных людей.

В аудиторию я не вернулся — сразу отправился к ангару.

Отец уже был здесь. Неподалеку стояла полицейская машина, рядом с которой курили два усталых человека в форме.

— Как дела? — Спросил я сходу.

— Они хотели сжечь кузню. Поджог остановила прибывшая полиция. Товар на месте, никто не умер, но это нападение — все равно, что плевок в душу. Они могли убить людей! В общем, я нашел хороший пустырь на окраине, за семьдесят миллионов. Возьму заем в банке,