Читать книгу "Космический рейдер «Нибелунг» - Сергей Фомичев"

распространиться ударная волна и нарушить работу двигателей, создав своеобразный помпаж. На практике этого никто не проверял, и Ивору не хотелось стать первым. Если плазма задержится с выходом из канала, автоматика отключит маршевые двигатели. И дальше многое будет зависеть от полученных повреждений. При удаче для противника, рейдер будет обездвижен и эсминец сможет спокойно обстреливать их издали или даже прибудет на перехват.

— Приготовится к повороту! — приказал Ивор. — Выпустить обманки и отключить двигатели сразу после ухода торпеды в гипер.

Подобный оборонительный манёвр требовал совместных действий мостика, ОКП, инженерной секции и секции ПРО, почему отрабатывался командой неоднократно. Где бы не выскочила боеголовка, лучше повернуться к ней массивным носовым баком. А чтобы боеголовка с ИРЛ не смогла точно прицелиться, следовало выпустить обманки. Но не имеющие собственных двигателей обманки почти сразу отстанут от рейдера, поэтому требовалось убрать ускорение. И все это сделать в один миг.

— Торпеда ушла!

— ПРО активна. Выпускаем обманки.

— Маршевые двигатели отключены.

Ситуация отличалась от учебной тем, что торпеде предстояло провести в гипере тринадцать секунд. А информация о прыжке дойдет до рейдера за двенадцать. У них будет одна лишняя секунда на реакцию. И этой секундой Ивор распорядился удачно.

К моменту выхода торпеды из гипера «Нибелунг» уже летел без ускорения в окружении тучи дипольных отражателей, разлетающихся по различным курсам имитаторов, к обороне приготовились пушки и лазеры, а системы РЭБ готовились обрушить на боеголовку ослепляющие, глушащие и вводящие в заблуждение потоки. Правда всем им требовалось сперва обнаружить цель.

— Боеголовка по пеленгу тридцать градусов на зюйд-зюйд-ост, — сообщил оператор ОКП Вебер. — Дистанция около четырехсот километров.

Ивор выдохнул. Со скоростью десять километров в секунду боеголовка неслась чуть впереди и параллельно кораблю, который разогнался к этому времени до двух километров в секунду. Поэтому дистанция только увеличивалась. Фугасный ядерный взрыв был им уже не опасен, а лазерной боеголовке потребуется время, за которое она уйдет совсем далеко. Тем не менее, Ивор решил перестраховаться.

— Мистер Ли, поворот тридцать градусов на зюйд-зюйд-ост.

Включились маневровые двигатели. Но массивный корабль не успел завершить поворот. Боеголовка взорвалась.

— Вспышка! — сообщил Вебер.

— Выход из строя двух радаров по южному борту, — сообщил оператор ПРО.

— Генератор ЭМИ, — озвучил очевидное Ник Тавиани.

— Приемлемо, — произнес Ивор, имея в виду ущерб.

— Мы потеряли дрон, — сообщил Гарднер, продолжающий сверх должности боцмана, заведовать секцией беспилотных систем.

— Выпустить еще один.

Торпеда выпущенная по эсминцу бароном Вальхом тоже не достигла цели.

— Пуск ещё двух торпед, — сообщил ОКП.

— Ну этим еще следует разогнаться.

Эсминец до сих пор оставался на орбите и относительно курса рейдера его скорость равнялась нулю.

Глава тридцать первая. Дорога домой

Когда эсминец встал на курс «Нибелунга» боеголовки начали выходить из гипера в опасной близости. Зато орудийная стрельба почти не доставляла хлопот. Кораблю хватало небольшого манёвра, отойти в ту или другую сторону на пару сотен метров, чтобы снаряды гарантировано пролетали мимо. А с поправками на таком расстоянии противник постоянно запаздывал. Впрочем это касалось и орудий «Нибелунга», с той лишь разницей, что он мог стрелять во время маневрирования, а эсминец не мог.

Зато десятиграммовых снарядов в арсенале имелось наверное тысяч пять. Бездонная бочка, в их нынешнем положении. Темп стрельбы ограничивали лишь энергетические возможности. Об этом тоже следовало позаботиться.

— Энергетический, Радж, зарезервируй конденсаторы для активации поля, — распорядился Ивор. — Поставь блок. Орудие пусть питается тем, что сможет выдать реактор.

— Наша скорость приближается к десяти километрам в секунду, сэр, — сообщил Ли.

— И это значит…

— Это значит, что торпеды скоро начнут отставать, сэр, — сообщили из ОКП — Вы просили напомнить.

— Верно. Спасибо.

— Как это все необычно, — заметил Маскариль, подав голос впервые с начала боя.

— Человечество до сих пор не вело настоящих войн в космосе, — пояснил Ивор. — И большинство разработок ориентировалось на орбитальные столкновения или сражение в поясе астероидов. При тактической ситуации, вроде той, что возникла у нас, собственная скорость кораблей становится ключевым фактором. Мы продолжаем разгон и уже превосходим скорость торпеды. А потом приблизимся и к скорости снаряда. Что тогда произойдет?

— Что?

— Выпущенный эсминцем снаряд будет иметь примерно такую же скорость. Ну пусть на два-три километра больше. Какой ущерб нам нанесет снаряд весом в десять грамм?

— Практически никакого.

— Вот именно.

— А скорость эсминца?

— Верно. Её следует прибавить к скорости снаряда или торпеды. Но эсминец только-только покинул орбиту, — Ивор пожал плечами. — Однако самое интересное и неприятное для нас произойдет позже. Что будет, когда мы разгонимся ещё быстрее?

— Не томите, капитан.

— Торпеды и снаряды начнут прилетать к нам с другой стороны, если только капитан эсминца сообразит забрасывать их перед нами по курсу. То есть по факту «Нибелунг» сам будет набегать на них.

— А гиперфаза?

— Но оружие не атакует из гиперфазы, милорд, только перемещается там. В этом и фишка. Куда хуже, что при любом раскладе мы сами вскоре утратим возможность стрелять. Потому что наши снаряды просто не полетят в сторону противника. Они и сейчас все менее эффективны.

— Почему?

— Если мы выстрелим в сторону противника в обычном пространстве на полном ходу, то субъективно снаряд полетит в его сторону, но объективно будет просто отставать немного от нас. Поэтому если послать снаряд через гиперфазу, то он переместится вперед, а не назад. И когда выйдет из гипера, мы налетим на него. Фактически мы выстрелим себе в лоб!

— Какой-то вывернутый наизнанку мир, — вздохнул Маскариль.

— Да это контринтуитивно. И похоже парень на эсминце еще не понял всей механики. Надо прослужить достаточно долго, чтобы это записалось на подкорку. А там на борту любитель.

Они уходили все дальше и дальше. Эффективность орудий падала, как увеличивая время полета снаряда так и снижая его кинетическую энергию. Один из последних выстрелов все же привел к результату.

— Есть попадание в эсминец! — закричал один из операторов. — Выброс обломков и топлива в носовой части.

— Отлично!

Это не уничтожило противника, даже не особо повредило его, но возможно облегчит «Нибелунгу» задачу уйти в отрыв.

Не тут-то было.

— Внимание, кэп, кажется мы засекли второй эсминец, — сообщил Ник Тавиани. — Пеленг восемьдесят два градуса на вест-тень-норд. Вывожу локацию на тактическую схему.

— Принято, — ответил Ивор. — Давайте обозначим новый корабль кодом Бродяга, а тот что у планеты кодом Сторож.

— Да, сэр.

— Мы имеем уже подробные данные по Бродяге?

— Это сектор АГ, — сообщил Ник Тавиани. — Дальность пятьсот сорок три миллиона километров. Объект движется в направлении Майрхофена со скоростью около ста километров в секунду, скорость сближения с «Нибелунгом» определить пока невозможно. Но судя по джетам, Бродяга корректирует курс в нашу сторону.

— Внимание запуск торпед с Бродяги. Шесть исходящих, — перебил начальника Вебер.

Разумеется при расстоянии в 540 миллионов километров всё, о чём сообщил оператор уже произошло. Причем довольно давно — полчаса назад. Это свет донес до Нибелунга информацию только теперь.

Выхода торпед из гипера стоило ждать в любой момент. Всё зависело от скорости сближения Бродяги и «Нибелунга». Если бы она равнялась нулю, у них оставалось еще три минуты для маневра. Даже меньше трех. Эсминец находился на пеленге противоположенном созвездию Гидра (так называемый сектор «Антигидра» или АГ), а значит базовая суперпозиция тоже шла в зачёт.

Вот почему медлить не стоило. И не стоило обходиться малым.

— Максимальное ускорение!

Раздался громкий бой, означающий перегрузку. Если во время обычного полета о перегрузке сообщали заранее, давая экипажу подготовиться, то во время боя ситуация вынуждала действовать быстро и предупреждение звучало за половину секунды. Поэтому во время боя всем, включая пассажиров и арестантов на гауптвахте, предписывалось находиться в полностью разложенных креслах или койках, чтобы перегрузка распределялась по всему телу.

Если бы кто-то во время подобного рывка