Читать книгу "Целитель душ 1. Огородница. Часть 1 - Анна Русинова"

долг к ближнему выполненным, и напоследок показала, как сама качала восприятие, ещё раз посоветовала не затягивать с прокачкой этой увечной у него характеристики.

— Ну спасибо, выручила! — поблагодарил Мел. — С меня причитается!

— Да, ладно! — махнула я рукой, в конце концов я действительно с ним возилась по доброте душевной. — Потом сочтёмся.

— Смогла ради меня непися уломать дать работу, ловко у тебя получилось, — похвалил он меня и протянул мне в морщинистой ладони 5 медных монет.

— Да, я обаятельная, — не стала скромничать я. — Ты чего это? — Кивнула на протянутые мне деньги.

— Просто так, дал бы больше, но это все что есть. Я теперь сам как-нибудь заработаю, а ты, я слышал, в долгах… — улыбнулся он мне удивительно доброй улыбкой.

— Ну бывай! — махнула ему я, едва не прослезившись, вроде пустяк, а приятно.

Пошла обедать к Варваре. Солнце уже перевалило середину неба, а значит следовало подкрепиться, и не только в игре.

К вечеру я успела поработать у пары соседей, можно было бы и больше сделать работ, но предложений больше не было, сказывался выходной день и наплыв новичков. Зато заработала несколько пирогов и кувшин кваса, все соседи усиленно готовились к празднеству. Отдав все Варваре, узнала, что она тоже собирается поглядеть на гуляния одним глазочком. Кстати, со старостой ей договорится не удалось, и это вызывало у бабки такую досаду, что она даже к еде не притронулась.

К трактиру я пробиралась привычно, огородами. Ещё днём, я нашла место, где буду находится во время праздника. Над местной харчевней раскинулся широкий дуб, вот на него и залезу повыше, и буду наблюдать за действом, и уже оттуда смогу видеть, что делается, как на пяточке возле колодца и то, что творится во внутреннем дворе трактира.

Когда я нашла укромное место в тени веток, солнце стало клонится к горизонту, отбрасывая яркие розовато-лиловые всполохи на небе. К центру деревни стали стекаться местные жители, неся с собой праздничную еду. Выносились столы и приземистые лавки, накрывались скатерти, расставлялись всякие яства. Начали звучать первые весёлые песни, атмосфера праздника наполнялась первыми аккордами. Сам праздник начался, как только на небе появились первые звезды, как и полагается, с обильного застолья. Народ хорошо закусил, выпил. Молодёжь потянулась на задний двор, поближе к звукам лютни и дудок. Те кто постарше деловито вели беседу меж собой, а кто-то уже изрядно выпив, рассказывал скабрёзные шутки, вызывавшие временами резкие взрывы смеха. Когда стало совсем темно, зажгли факелы на установленных заранее специальных шестах, и импровизированные фонарики, а Могус повесил над головами сельчан переливающиеся небольшие яркие шарики, светившие мягким тёплым светом над всей праздничной площадкой. На заднем дворе я заметила Яшку, он чуть ли не единственный кто не выглядел счастливым, скорее весь праздник навевал на него уныние. Он не пел, как обычно, даже не держал при себе свою дудку. С печальным видом он разглядывал веселившуюся толпу. Мимо него не один раз проходили местные девушки, бросая на него заинтересованные взгляды, но Яшка заметив их, только хмурился, а то и вовсе демонстративно отворачивался, обидев тем самым не одну местную красавицу. В конце концов, ему это надоело он встал из-за стола, и размашистым шагом покинул веселящуюся толпу и скрылся в доме старосты.

Это удачно вышло! Теперь при желании можно покинуть свой насест и принять участие в гуляниях, хотя наблюдать сверху тоже было интересно. Под дубом, на ветви которого я сидела, несколько парней устроили засаду на девушек, заготовив для них несколько вороньих яиц, и теперь шумно решали в кого из красавиц их кинуть, удостоив чести получить дополнительное украшение к праздничному наряду.

— Да все в Василиску запулить! Чтоб королевишну из себя не изображала! — воскликнул один из парней.

— И в Анфиску тоже надо! А то обе повырядились, косы распустили, перед чужаками уж не знают, как себя ещё показать! — ревниво предложил другой.

Но оказалось кандидаток было много, а вороньих яиц мало, и надо было выбрать самых достойных, и обсуждение изрядно затянулось, и я потеряла к этому разговору интерес.

В толпе парней, наблюдавших за танцами молодых девушек рядом с Климом стоял Ингварр. И какое у него было выражение лица! Невероятная, жгучая смесь страсти, ревности и восхищения была написана на его скуластом лице. Я проследила за его взглядом и сразу нашла в девичьем хороводе его зазнобу.

В центре заднего двора, столов не было — там разожгли большой костёр, вокруг которого водили хороводы девушки. Они образовали два круга, один внутри другого, и синхронно менялись местами просто перетекая из одного в другой. Это было поистине завораживающее зрелище! Все девушки были молодыми, гибкими, с распущенными волосами, украшенными цветами. На их щеках играл яркий румянец, а глаза сияли отражённым огнём костра, и уверенностью в своей неотразимости. Это сочетание било наповал, словно наэлектризовывая атмосферу вокруг них. Не один Ингварр восхищался танцовщицами: многие люди замирали, рассматривая незамысловатый танец, но только он смотрел не на всех, а лишь на одну из них, ту, что была в центре. Девушка с волосами орехов в меду, кружилась сама по себе, у самого костра, словно заигрывала с огненной стихией, осыпающей её в ответ огненными искрами. Она не просто танцевала, она ещё и задавала ритм хлопками рук кружащимся девушкам в хороводах. Стоило ей хлопнуть в ладоши, и её подруги тут же меняли направление или скорость движения. За этой простотой движений угадывалась многодневная выучка, молодицы не пожалели время на разучивание танца. Когда танец закончился, окружающая толпа разразилась аплодисментами. Танцовщицы долго кланялись и потихоньку начали расходится, и этот момент, парни под дубом, выбрали для броска яйцами. Раздалось весёлое повизгивание и небольшая потасовка, которая вызвала больше радости, чем неудовольствия.

Я сползла с дерева и решила взглянуть на всё поближе, благо угроза моему спокойствию, был расстроен и обижен на весь мир. Он может и красив, обаятелен и много чего ещё, но, во-первых, он непись, а во-вторых, с некоторых пор мне стали противны бабники. Я пробралась ближе к девушке, которая танцевала в центре.

— Здравствуй! Мне так понравилось, как вы танцевали! — сразу же принялась нахваливать её я. — Меня зовут Амадея, и я в восхищении!

— Я знаю вас, меня Янникой кличут, — бесхитростно улыбнулась девушка, заплетая свои роскошные волосы в толстую косу. — Вы как-то помогали в таверне, и я вас запомнила, тогда вы были красивее, — подметила глазастая девица. — А ещё вы Яшкина невеста, теперь вас все в деревне знают! — я с подозрением покосилась на неё, так ли уж