Читать книгу "Король Треф - Борис Седов"

Увидев, что вошел всего лишь пацан лет восемнадцати, Барсик усмехнулся и поинтересовался:

— Слышь, юноша, ты дверью не ошибся? Молочное кафе — напротив.

Могила заржал и снова уставился на экран. Алеша аккуратно притворил за собой дверь и сказал:

— Нет, я не ошибся. Мне назвали именно этот адрес.

Могила недовольно оторвался от экрана и спросил:

— Ну и что тебе нужно по этому адресу?

— Я ищу человека, — ответил Алеша, — мне сказали, что тут могут конкретно помочь.

Он строго следовал инструкции и специально вставил слово «конкретно», бывшее одним из опознавательных знаков типа «свой — чужой», которые должны были облегчить ему общение с теми, кто должен был вывести его на Знахаря.

— И кого же ты ищешь, Деда Мороза? — спросил Могила и снова заржал.

— Нет, я ищу Знахаря, — спокойно ответил Алеша и уселся в одно из кресел попроще, стоявших у стены.

Могила заткнулся и с интересом посмотрел на Алешу.

— Зна-ахаря? — протянул он и, прищурившись, спросил: — А зачем тебе Знахарь?

— У меня к нему дело.

— Дело у него! — недоверчиво покрутил головой Могила и, оглянувшись на Барсика, сказал: — Ну вот ты и расскажи нам, что у тебя за дело к Знахарю, а мы ему передадим.

— У меня дело к Знахарю, а не к вам, — так же спокойно возразил Алеша, — если вы не знаете, где он, мне придется идти в другое место.

Все, что происходило, в точности совпадало с тем, к чему готовил его Тарасов, и Алеша чувствовал, что ведет себя правильно, не совершая пока что никаких ошибок. Прав был Губанов, когда выбрал на роль специального агента именно этого таежного парня, который смог за три месяца полностью перестроиться для охоты на человека. Алеша, как и все таежные жители, был прирожденным охотником, знал все хитрости выслеживания, обладал завидным спокойствием и безграничным терпением. Там, в тайге, эти качества были необходимы для элементарного выживания, и три месяца на базе ФСБ ушли в основном на то, чтобы переориентировать Индейца на другую дичь.

Этой дичью был человек. А именно — Знахарь, которого Губанов хотел заполучить во что бы то ни стало. Но генерал не знал того, что у него и у Алеши были разные цели. Губанов хотел получить живого Знахаря, Алеша же хотел его убить. Полуправда, которую скормил ему Губанов, в сочетании с лживым рассказом о растлении и убийстве Насти, привели только к тому, что в Алеше сработали еще кое-какие врожденные качества, а именно — глухая скрытность и вероломное коварство дикаря.

Он смог убедить Губанова в том, что, несмотря на тяжелейшие переживания, которые вызвало у него известие о страшной гибели Насти, он понимает важность дела, служить которому его призвали, и отдает себе отчет в том, что публичное правосудие гораздо важнее дремучего кровного возмездия. К тому времени, когда Губанов решил отправить Индейца на охоту за Знахарем, Алеша смог полностью погасить те сомнения, которыми Губанов делился с полковником Старцевым за бутылкой «Финляндии».

Губанов, поверив в то, что Алеша выведет его на Знахаря, глубоко ошибался. Алеша обманул его, и теперь равнодушное время отсчитывало часы и минуты, оставшиеся Знахарю до неминуемой и близкой смерти.

Могила чувствовал странную твердость этого щенка и не мог понять, то ли она ему нравится, то ли раздражает его.

— У него дело к Знахарю… — повторил он, — а сам-то ты кто такой?

— Меня зовут Алексеем, — ответил Алеша, — и мне нужно, чтобы Знахарю передали, что его ищет Алексей из Ижмы, брат Насти. Когда ему передадут это, он захочет меня увидеть.

— Слышь, — Могила повернулся к Барсику, — Знахарь захочет его увидеть!

Барсик ухмыльнулся и сказал:

— А если не захочет, что тогда? Ты хоть понимаешь, пацан, что если мы побеспокоим уважаемого человека из-за какой-то ерунды, то, во-первых, нас самих по головке не погладят, а во-вторых, мы ж тебя потом порвем, как газету. Врубаешься?

— Мне нужен Знахарь, — спокойно повторил Алеша, — а вот если вы меня к нему не приведете, то вас самих порвут.

— Ты за базаром-то следи, понял? — повысил голос Могила, но, переглянувшись с Барсиком, встал с кресла и сказал Алеше:

— Сиди здесь.

После этого он, бормоча себе под нос что-то неодобрительное, скрылся за дверью, ведущей в зал ресторана.

Через несколько минут в фойе вышел худой и совершенно седой мужчина лет сорока. Следом за ним показался Могила, который указал на Алешу пальцем, и сказал:

— Вот он, Седой.

И тут же снова устроился в кресле, уставившись на экран.

Седой сел в кресло рядом с Алешей, достал из кармана пачку сигарет «Парламент», не спеша закурил, выпустил дым в потолок и только после этого, повернувшись к Алеше, спросил:

— Так что у тебя за дело к Знахарю?

Алеша посмотрел ему прямо в глаза и твердо ответил:

— Меня зовут Алексей, я приехал из Ижмы, и я брат Насти. Это — то, что нужно передать Знахарю. А о делах я буду разговаривать с ним, и не надо меня об этом спрашивать. У нас с ним свои дела.

— Ишь ты, — усмехнулся Седой, — молодой, а крепкий. Ну ладно, пойдем со мной.

Он встал и, кивнув Могиле, прошел в ту дверь, из которой вышел минуту назад. Алеша последовал за ним. Могила и Барсик проводили его недоверчивыми взглядами, но ничего не сказали.

Они оказались в небольшом полутемном зале.

Окна его были плотно завешены тяжелыми портьерами, и с улицы не пробивался ни один, даже самый маленький, луч света. В зале было около десятка столиков, и над ними низко висели темно-зеленые абажуры, свет которых падал только на поверхность стола, оставляя окружающую обстановку в тени.

За дальним столиком сидели четверо мужчин, судя по всему, занятые каким-то важным разговором. Услышав, что в зал вошли, они дружно оглянулись, мельком оглядев Алешу, и снова вернулись к своей беседе.

— Садись здесь, — сказал Седой и указал Алеше на место за одним из столиков, — чего-нибудь хочешь? Чай, кофе? Про выпивку не спрашиваю — молод еще.

Алеша решил было попросить кофе, но, вспомнив предостережение Тарасова, передумал и сказал:

— Если можно, чай.

— Сейчас тебе принесут, — кивнул Седой, — посиди пока, чайку попей, а я созвонюсь с кем надо.

И он скрылся за одной из дверей, ведущей в недра ресторана, которая была выкрашена в черно-белую елочку.

Через минуту оттуда вышла молодая смазливая девушка, державшая в руках поднос, на котором был небольшой фарфоровый чайник, сахарница и чашка с блюдцем. Расставив все это перед Алешей, она улыбнулась ему и удалилась, сказав:

— Приятного аппетита.

Проводив ее глазами, Алеша заметил синяк у нее на ноге, потом вспомнил последний приказ Тарасова и, вздохнув, налил себе чаю. Чай оказался хорош, и Алеша с удовольствием отпил несколько глотков. Он сделал это совершенно бесшумно, потому что помнил, как Тарасов учил его правилам хорошего тона, иногда больно, но, как ни странно, совершенно необидно стегая Алешу той самой хворостиной, которой строжил нерадивых курсантов на занятиях физподготовкой.