Читать книгу "Корректировщик - Ян Бадевский"

С Сыроежкиным я решил пока не связываться. Даже через Сумрак. Опасность обнаружения велика, лучше повременить. В соцсетях Виталик активен — уже хорошо. Значит, жив-здоров, под каток репрессий и церковных дознаний не попал. Более того, в конце месяца на мой криптовалютный счет поступил очередной транш от управляющего. И цифры, я вам доложу, меня порадовали.

В начале октября я решил пойти на определенный риск.

И приступил к тренировкам по созданию фамильяра.

***

Передо мной на полу расстелена газета.

На столбцах и колонках разложены предметы. Двадцать спичечных коробков, ложки, вилки, шерстяные носки и полимерная маска. А еще — четки и бумажное письмо, сложенное конвертом по принципу оригами. Я дословно помню каждую букву этого письма:

Такеши Харада! Некогда вы состояли в Клане Когтей, но наш род погиб. Моих родителей больше нет. Я вырос и открываю в себе способности корректировщика. Мне нужен учитель. Помогите мне, и я, как прямой потомок лидера Клана, помогу вам. Я верну вам имя, приму в Клан, который намерен восстановить. Согласитесь или нет — решать вам. В любом случае, постарайтесь уведомить меня о своем выборе.

С уважением, Сергей Друцкий.

P.S. Своего изначального имени я не знаю, равно как и фамилии.

Хочется, чтобы Харада ответил сразу и переправил письмо обратно с моим курьером. Вот только я допускаю, что старому корректировщику потребуется время на размышление. Для этого и нужны носки — их я успел поносить. И постирать, разумеется. Вещь, принадлежащая адресату. Ничего лучше мне в голову не пришло.

Собравшись с духом, я начал колдовать.

Знаете, многие думают, что создание фамильяров — это тип зачарования. Освоил одно — справишься и с другим. Мнение ошибочное и вредное. Фамильяр по своей природе ближе всего к голему. А вы помните, что до этой способности адептов земли я еще не дотянулся. И не факт, что дотянусь. В этом мире встречаются стихийники-новички, обладающие склонностью к зачарованию, но им не под силу конструирование фамильяров.

А всё почему?

Фамильяр — это не иллюзия жизни, как голем, а, скорее, краткосрочная жизнь. Силой взвеси я вдыхаю нечто в груду мусора и существо живет на протяжении нескольких минут или часов. Сказать по правде, никому не удалось создать почтальона, возраст которого превысил бы шесть часов. В противном случае нашу планету наводнили бы твари, прислуживающие одаренным в качестве дворецких, личных водителей, горничных и охранников. Думаю, нашлись бы извращенцы, создающие бригады проституток или армии неуязвимых солдат.

Стоп, скажете вы.

Есть же боевые фамильяры.

А как же. Но и эти порождения магии живут недолго. Рекорд — восемь часов. Предел возможностей конструктора в ранге Архимага. Хватит для городской операции, но затянувшуюся войну фамильяр не потянет. Развалится, сколько взвеси в него ни накачивай. Думаю, эти ограничения спасли нас от сумасшедших диктаторов, решивших подчинить весь мир с помощью каких-нибудь деревянных солдат. Или титановых, не суть.

Существуют и мои личные границы.

Долгое время я не мог понять, как применить эфир для конструирования. В моей прежней реальности фамильяров никто не использует. Волхвы попросту не обладают нужными знаниями. Здесь я могу вкачивать эфир в корректировочные техники, но проворачивать подобные фокусы со стихиями не получается. Или получается, но посредством трансформации эфира во взвесь. Долго, сложно, не имеет смысла в реальном бою. Видимо, стоит учитывать врожденные таланты Сергея Друцкого. А еще тот простой факт, что принципы корректировочной магии радикально отличаются от умений стихийников. Так или иначе я потратил полторы недели на поиск в Сумраке, треп на форумах и сбор скудных крох разбросанной по Паутине информации, чтобы освоить способность Пыли.

Что ж, за работу.

Я закрываю глаза, представляю себе образ будущего курьера, зачерпываю нужное количество взвеси и начинаю пропитывать этой субстанцией разложенные на полу предметы. Все, кроме четок, носков и письма. Как вы понимаете, в процессе участвует «телезрение». Стихийники работают иначе, но меня их приемы сейчас не интересуют.

Справившись с «заправкой», я перехожу ко второму этапу конструирования. Раскурочиваю коробки и вываливаю спички на газету. В одну большую кучу. Начинаю манипулировать предметами, отключив «телезрение». Воздух над газетой мерцает, незримые вихри подхватывают спички и монтируют в тот образ, что я визуализировал минуту назад. Постепенно проявляются контуры будущего создания. Тварь формирует ручки, ножки и окружность головы. Элементы бумажных коробков липнут к этому каркасу и образуют слой «кожи», обшивку. К голове несется полимерная маска. С хлюпающим звуком маска встраивается в общую композицию.

Третий этап.

Часть взвеси преобразована в некое подобие души и хранится в ментальном тайнике. Силой мысли я достаю эту субстанцию и вгоняю в курьера.

Ключевой момент.

Может не прокатить.

Собранная мной фигурка стоит на полу, опустив голову в маске. Покачивается на куцых толстеньких ножках. Эта хрень вообще ни на что не похожа. Кукла вуду, а не животное или птица.

Внезапно мерцание пропадает.

«Кукла вуду», встрепенувшись, делает первый шаг. Протягивает в мою сторону ручки.

— Надень носки, — говорю я.

Фамильяр подчиняется.

Терпеливо жду, потом начинаю давать инструкции.

— Возьми это письмо и передай человеку по имени Такеши Харада. Дождись ответа. Забирай его четки — они приведут тебя в нужное место.

Пальцы-спички подхватывают четки.

Второй рукой фамильяр берет письмо-оригами и ловко трамбует в нагрудный спичечный коробок. Так, чтобы краешек послания бросился в глаза адресату. Прирожденный почтальон.

— Иди, — подбодрил я.

Доморощенный курьер отвернулся от своего создателя, воздел руки с торчащими в разные стороны пальцами-спичками и взрезал ткань пространства. Я увидел вертикальную щель в половину своего роста. Спичечный человечек, лишившись объема, просочился в иные измерения и перестал существовать в моей комнате.

Всё.

Механизм запущен.

Теперь я — Пыль. Остальные навыки корректировщика уже развиты до минимально допустимых пределов. Даже не знаю, радоваться или бояться. Вмешательство в физическую реальность ничтожное. Меня могут и не заметить. А вот дальше…

Не хочется остаток жизни провести в бегах, дергаясь от малейшего шороха. Интересно, как высшие ранги шиноби уклоняются от встреч с церковниками? Наверняка есть фокусы, о которых я даже не слышал.

Несколько секунд продолжаю сидеть у расстеленной газеты, скрестив ноги по-турецки. По комнате гуляет холодный осенний ветер. Я в теплом свитере, но всё равно прохлада ощущается.