Читать книгу "Сладостная месть [= Сестры Бьюмонт ] - Лиз Филдинг"

Она остановилась, неожиданно осознав, что это означает.

ГЛАВА 14

– Мелани моя сестра, – закончила фразу Физз. – Если это правда, то Мелани моя сестра. – У нее вырвался вздох радости. – А значит, ты приходишься мне…

– Никем, – резко оборвал Люк. – Мы никак не связаны.

Она секунду смотрела на него, пытаясь разобраться в этом. Люк многозначительно поднял бровь.

– Нет, конечно нет! – сказала Физз, поднимая ладони к вспыхнувшим щекам.

– Я рад, что ты поняла это.

– Но Мел… Мне просто не верится. Это так замечательно.

Ты считаешь это замечательным? – воскликнул он, потрясенный до глубины души ее очевидной радостью. – А тебя не смущает, что твой отец вступил в любовную связь с молодой женщиной, а потом бросил ее и ребенка?

Его гневная реакция вернула ее к реальности.

– Нет, – поспешно возразила она. – Папа не мог бросить ее.

Выражение лица Люка говорило о том, что она пытается обмануть себя.

– Нет, – твердо повторила она, защищая отца. – Ты можешь осуждать его моральные принципы, Люк, и я не стану оправдывать его в этом. Он привлекательный мужчина, и у него больше возможностей сбиться с пути истинного, чем у большинства. У него было больше причин искать утешения на стороне, чем у кого-либо, но он никогда не уходил от ответственности…

Ты так в этом уверена, Физз? Сколько лет тебе было тогда? Четыре? Пять, самое большее? Я понимаю, что ты чувствуешь себя обязанной защищать Эдварда. Он твой отец, и я не ожидал от тебя ничего другого. Но ты ничего об этом не знаешь, – неистово проговорил он. – Мне было пятнадцать, Физз, я был достаточно взрослым, чтобы понять, что пережила Джульет. После того, что он сделал с ней, у нее уже никогда не было других связей, не было нормальной семейной жизни, для которой она была создана. Она жила только ради Мелани.

– Но я думала, что она продолжала работать. Она ведь много записывала на радио? Мел сказала, что она предпочитала радио, потому что ей нравилась анонимность.

Это смешно. У нее сохранился красивый голос, но она потеряла тот замечательный блеск, ту особую уверенность, которая нужна каждой актрисе. Посмотри, Клаудия надевает это, как платье, как только она оказывается на публике. Джульет не хотела быть на публике, она как будто пряталась…

Физз ахнула, и его голос затих, когда он понял, что он говорит.

– Она пряталась не потому, что ей не хватало уверенности, Люк. Если то, что ты сказал, правда, она не хотела, чтобы мой отец нашел ее.

В одно мгновение Люк оказался рядом с ней, его пальцы вцепились ей в руку выше локтя.

– А почему она не хотела этого? Его голос звучал угрожающе, но Физз не испугалась. Она положила ладонь на его руку, и он сразу ослабил хватку, попытался отступить, смущенный резкостью своей реакции. Физз не позволила ему отойти, взяв его за руку и сжав ее в своих ладонях. Она хотела, чтобы он понял.

– Разве ты не понимаешь, что случилось, Люк? Это она уехала. И не сказала ему о ребенке.

– Но это же смешно… Ей нужна была помощь. Мы жили только с матерью, а она никогда не была сильной женщиной. У нас была трудная жизнь и без дополнительного бремени. – Он смущенно махнул рукой. – Мать помогала, как могла, но этого было недостаточно. Я еще учился в школе. Джульет осознавала все это, и я не понимаю, зачем ей было еще больше усложнять жизнь, лишая себя поддержки, в которой она нуждалась, лишая Мелани отца?

Зачем, в самом деле? – мягко спросила Физз. – Если знаменитый Эдвард Бьюмонт со своей незапятнанной репутацией был ее любовником, почему она не стала требовать помощи? Она могла бы получить кучу денег для себя и ребенка. Если бы она хотела денег, она бы, несомненно, их получила.

Физз увидела, что Люк задумался над странностью действий своей сестры. Но для Физз все было ясно и так. Она понимала, почему Джульет скрывалась, храня свою тайну. Теперь она не сомневалась в том, что все это правда. Он хотел знать правду? Хорошо, она расскажет ему ее.

– Джульет не требовала помощи, Люк, потому что она любила моего отца так сильно, что хотела, чтобы он поверил, что это она его бросила. Она предпочла потерять его, чтобы не ставить в ситуацию невозможного выбора.

Люк хотел что-то сказать, но Физз остановила его.

– Люк, девятнадцать лет назад моя мать жестоко пострадала в автомобильной аварии.

– Девятнадцать лет назад? – повторил он изменившимся голосом.

Элен Френч. Моя красивая талантливая мать. Мне говорили, что ее походка была настолько грациозной, настолько чувственной, что даже монах не смог бы удержаться, дабы не посмотреть ей вслед. После аварии она уже не ходила. Не потому, что не могла, а потому что отказывалась признать, что шаркающее прихрамывание – это все, на что она способна. Она скрылась от обожавших ее поклонников, мужчин, которые жаждали ее внимания, которые заваливали ее цветами и подарками. Она не хотела, чтобы кто-нибудь увидел ее. Единственный человек, которому она позволила быть рядом с собой, был мой отец, и она заставила его расплачиваться за это до последних дней ее жизни.

Люк был явно шокирован.

– Я думал, она просто ушла со сцены. Физз на мгновение закрыла глаза.

– Нет, Люк, она никогда не уходила со сцены. Театр был ее жизнью, воздухом, которым она дышала. Она ни на мгновение не переставала играть главную роль, быть центром внимания, звездой. Чердак нашего дома завален альбомами с газетными вырезками. Красивые фотографии, на которых она изображена со мной и с Клаудией, сделанные, разумеется, до аварии, с трогательными заявлениями, что она оставляет сцену, чтобы посвятить себя семье. Покинуть сцену в расцвете популярности – как романтично. Она не ошиблась. Она получала письма от поклонников до самой смерти. На ее могиле всегда свежие цветы, а кто-то до сих пор помещает сообщение в мемориальной колонке «Тайме» в каждую годовщину ее смерти.

– Я не знал об этом.

– Никто не знал. И все последние годы жизни ей приходилось довольствоваться папой, Клаудией и мной в качестве публики. Иногда она бывала умирающей Маргаритой – бледной, готовой к самопожертвованию. Иногда устраивала триумфальный выход. Норма Дезмонд в кресле-каталке. Иногда изображала Клеопатру благородную, ставшую жертвой предательства. Это все еще можно было вынести. Самыми ужасными бывали дни, когда она становилась самой собой – глубоко несчастной, ожесточившейся, мстительной. – Физз сделала глубокий прерывистый вдох. – Газеты писали много чепухи о том, что карьера отца закатилась сразу после того, как Элен Френч покинула сцену, что он не мог играть без нее. Они и правда были замечательной парой на сцене, но после аварии папе приходилось отказываться от многих прекрасных предложений, потому что он должен был оставаться дома и ухаживать за мамой. Он никогда не жаловался. Люк отстранился от нее.

– Но ведь она была его женой! Вместе в радости и в горе – разве не так это должно быть?