Читать книгу "Далекий берег - Маргарет Пембертон"

Девлин не проявлял обычной любезности к пассажирам первого класса, когда они поднимались на борт «Ниневии». Члены его команды понимающе переглядывались и занимались своими обязанностями с еще большим рвением.

Женские сердца бились быстрее, когда Девлин появлялся на палубе в капитанской униформе, которая ему очень шла. Золотые галуны отлично гармонировали с загорелым лицом. Девлин не замечал молодых женщин на борту. Он сделал внушение старшему механику, обругал истопников и кочегаров и отчитал кока. Члены команды пожимали плечами и удивлялись переменам, которые произошли с их капитаном за последние несколько недель.

Послышался скрежет якорной цепи, заработали двигатели. Лоцманские боты должны были вывести «Ниневию» в открытое море, и женщины восторженно заахали, когда расстояние между судном и доками стало на глазах увеличиваться.

– Ты только посмотри, каким высоким кажется Бруклинский мост отсюда! – возбужденно воскликнула девушка с каштановыми волосами.

Ее любящие родители снисходительно улыбались, уверенные в том, что их единственное дитя – самая симпатичная женщина на борту корабля.

Знаменитая Лоретта Бэнкфилд в жизни выглядела старше, чем на серебряных экранах. По крайней мере на вид ей было лет двадцать пять. Тем не менее пассажиры испытывали волнение от сознания того, что в одной из соседних кают находится столь знаменитая актриса.

Лоретта Бэнкфилд думала лишь об одном с того момента, как поднялась на борт «Ниневии». О том, что ее страстно влечет к себе капитан судна. Его глаза, которые в ясный летний день казались васильковыми, смотрели на нее с таким безразличием, словно она была какой-нибудь серенькой мышкой. Лоретта Бэнкфилд предоставила горничной распаковывать вещи. Сама вышла на палубу и, опершись на поручни, стала смотреть на мостик, с которого Девлин командовал судном. Он передвигался по мостику, словно рассерженный зверь. Под безупречно сшитой униформой угадывались мышцы, тугие, как у тигра, готового наброситься на свою жертву. По стандартам иных людей он был опасным мужчиной. «Но зато какое это удовольствие – укротить такого зверя», – размышляла Лоретта Бэнкфилд.

Город растаял вдали, и «Ниневия», миновав проливы, вышла в просторный залив. Воздух струился, небо казалось огромным. Море пенилось, рассекаемое носом корабля. Обычно Девлин испытывал подъем духа, когда покидал город и оказывался в объятиях Атлантики. Однако сейчас челюсти его были сжаты, а в глазах отражалась отнюдь не бесконечная гладь океана. Он видел перед собой Кристину, облако ее пышных волос, вспоминал, с какой-готовностью двигалось навстречу ему ее тело, и последовавшие затем ее насмешливые слова, в один момент разрушившие все теплые чувства, которые в нем родились.

«Проститутка всегда останется проституткой». Эту фразу часто повторяли моряки, и сейчас он с болью вынужден был с этим согласиться. На какой-то момент им настолько овладело желание, что он почувствовал себя способным простить ей побег из Ливерпуля. Однако она убила в нем этот порыв, и слова прощения не были произнесены. И хорошо, что она это сделала. Иначе он стал бы еще большим дураком.

Лоретта Бэнкфилд перебирала туалеты, отвергая один за другим. Наконец она остановилась на прозрачном шифоновом платье, которое весьма соблазнительно открывало груди. Горничная обрызгала ее дорогими французскими духами, поправила ей напоследок прическу, и Лоретта из своего будуара на палубе «А» направилась в великолепно отделанный обеденный салон на палубе «Б». До этого она успела обменяться несколькими словами со старшим стюардом, что обеспечило ей место за обеденным столом капитана.

Девлин с первого взгляда узнавал вожделеющих женщин. Впрочем, женщины иного плана ему встречались чрезвычайно редко. Лоретта Бэнкфилд была весьма высокого мнения о собственных женских чарах и демонстрировала их ему во время обеда в полной мере. За капитанским столом сидели также пожилой владелец медных рудников с женой, а также болезненно застенчивая мисс Мэри Донован со своей слишком словоохотливой матерью.

У Девлина не было привычки укладывать в постель женщину, которая совершала путешествие на его судне, – это противоречило его личному этическому кодексу. Сегодня он решил послать кодекс ко всем чертям. Ему необходимо было доказать самому себе, что он способен испытать с другой женщиной удовольствие не меньшее, чем испытывал с Кристиной, – этого требовала его гордость. Лоретта Бэнкфилд имела славу актрисы мирового класса. Она была опытна, сексуально привлекательна. Сквозь кофейного цвета шифон просвечивали темные крупные соски, когда она игриво улыбалась Девлину через стол.

Обед в тот вечер закончился рано, и когда Девлин предложил мисс Бэнкфилд проводить ее на палубу, она с готовностью согласилась, а поднимаясь по лестнице, многообещающе прижалась к нему.

Все оказалось так просто, что Лоретта едва поверила своему везению. Она собиралась было попросить его незаметно проводить ее до каюты якобы для того, чтобы выпить на ночь коньяка, но он целенаправленно привел ее в свою каюту. «В святая святых!» – возбужденно подумала Лоретта. Он пяткой закрыл дверь и, раньше чем Лоретта успела перевести дыхание, стал ее целовать, а затем поднял и понес к широкой кровати с латунными стойками. Из приличия она сделала вид, что сопротивляется, но его язык уже проник в глубину ее рта, а губы так крепко и сладко ее целовали, что Лоретта не стала тратить время на глупые протесты.

Все предыдущие любовники Лоретты Бэнкфилд были либо богатые бизнесмены, которые способствовали ее карьере, либо совсем молодые люди с изнеженной белой кожей и томным взглядом, похожие на романтических героев.

" Ей никогда не доводилось видеть мужчину с такой великолепной фигурой, как у капитана «Ниневии». Он сбросил с себя одежду и предстал перед ней нагой. Широченные плечи, могучая грудь, поджарые бедра… Лоретта не могла отвести глаз от его гордого, даже надменного мужского естества.

«Лоретта, – сказала она себе, – наверняка это твоя самая счастливая ночь». И без колебаний сбросив с себя шифоновое платье, приготовилась сыграть самую лучшую роль в своей жизни. Она хотела каждый вечер бывать в его постели вплоть до прибытия в Саутгемптон, а это могло быть лишь в том случае, если он будет так же страстно хотеть ее, как и она его.

Тело у нее было атласное, нежное, Лоретта была предельно раскованна и отвечала на все, даже самые смелые ласки. Непроизвольные вскрики и видимое невооруженным глазом удовольствие, которое она испытывала от любовной игры, убедили Девлина, что по крайней мере для одного из них эта встреча кое-что значила. Сам же он испытал лишь физическое удовлетворение, и не более того. Лоретта томно открыла глаза и стала целовать его спину, когда он потянулся за одеждой.

– Завтра? – с надеждой спросила она. Она, великая актриса, которая никого ни о чем не просила.

Девлин был бесстрастен, целуя ей руку и желая спокойной ночи, и эта холодность способна была свести Лоретту с ума.

На следующий вечер капитан обращался с ней так, словно между ними и не было никакой близости, и великая Лоретта Бэнкфилд вдруг обнаружила, что он просто-напросто сбагрил ее своему первому помощнику.