Читать книгу "Антисоветский проект - Сергей Кара-Мурза"

И речь в данном случае идет не об абстракции, не о “слезинкеребенка”. В середине 1990 г. в журнале Академии наук СССР “Социологическиеисследования” (это даже еще не ельцинская РФ) печатались статьи с заголовкамитакого рода: “Оптимальный уровень безработицы в СССР” (А.А.Давыдов – СОЦИС,1990, № 12). Оптимальный! Наилучший! Что же считает “оптимальным” для нашегонарода социолог из Академии наук? Вот его идеал, полученный с использованиемтензорной методологии, золотого сечения, ряда Фибоначчи и прочей ахинеи:“Оптимальными следует признать 13%… При 13% можно наименее болезненно войти вследующий период, который в свою очередь должен открыть дорогу к подъему ипроцветанию” (процветание, по мнению автора, должно было наступить в 1993 г.).

Поскольку статья написана в середине 1990 г. и речь идет обСССР с его 150 млн. трудоспособных людей, то, переходя от относительных 13% кабсолютному числу личностей, мы получаем, что “наименее болезненным” нашгуманитарий считает выкинуть со шлюпки 20 миллионов человек. Само по себепоявление подобных рассуждений на страницах академического журнала –свидетельство моральной деградации нашей гуманитарной интеллигенции. Вобщественных науках социолог – аналог врача в науке медицинской. Очевидно, чтобезработица – социальная болезнь, ибо приносит страдания людям. Можно липредставить себе врача, который в стране, где полностью ликвидирован, скажем,туберкулез, предлагал бы рассеять палочки Коха и довести заболеваемостьтуберкулезом до оптимального уровня в 20 миллионов человек?

Ведь автор той статьи нигде не сделал даже такой оговорки:на нас, дескать, в связи с рыночными реформами накатывает неминуемая беда; я,как узкий специалист, не берусь обсуждать реформу, я лишь говорю о том, что привсех наших усилиях мы не сможем сократить число потерпевших несчастье согражданниже 20 миллионов; чтобы оно не было выше, надо сделать то-то и то-то. Нет,социолог благожелательно ссылается на Милтона Фридмана (подчеркивая что он –Нобелевский лауреат), который выдвинул теорию “естественного” уровнябезработицы: “При снижении уровня безработицы ниже естественного инфляцияначинает расти, что пагубно отражается на состоянии экономики. Отсюда делаетсявывод о необходимости поддерживания безработицы на естественном уровне, которыйопределяется в 6%”. Шесть процентов – это для США, а нам поклонник МилтонаФридмана с помощью золотого сечения вычислил 13%, которые, хоть кровь из носу,“необходимо поддерживать”.

Мы говорили о масштабах страданий, которые нам предполагалиорганизовать политики с целой ратью своих экономистов и гуманитариев. А какогорода эти страдания, какова их интенсивность? Социолог их прекрасно знает, онирегулярно изучаются Всемирной организацией труда, сводка печатается ежегодно.Он сам бесстрастно приводит в своей статье. В США, например, рост безработицына один процент ведет к увеличению числа убийств на 5,7%, самоубийств на 4,1%,заключенных на 4%, пациентов психиатрических больниц на 3,5%.

Кстати, “теория” Фридмана – это чистая идеология. Расчетыкрупнейшего экономиста нашего века Кейнса показывают, что безработица,“омертвление рабочих рук” – разрушительное для экономики в целом явление, онолишь маскируется непригодными с точки зрения общества показателями (прибыльотдельных предприятий). Массовую безработицу надо ликвидировать самымирадикальными средствами, идя ради этого на крупный дефицит госбюджета.Оживление трудовых ресурсов при этом многократно окупает затраты. Да и сегодняв США рост безработицы на один процент увеличивает дефицит госбюджета на 25млрд. долл.

В связи с безработицей уже не только антисоветские идеологи,но и широкие круги нашей образованной интеллигенции впали в некогерентность,граничащую с шизофренией. Редко сейчас встретишь гуманитарный журнал, где бы непоминался моральный императив Канта: “поступай с другими так, как ты хочешьчтобы поступали с тобой”. Ссылаясь на эту максиму, я уже давно (с начала 60-хгодов) спрашивал, когда мог, интеллигента, ратующего за безработицу: “Ты самхочешь стать безработным?”. Ни разу я положительного ответа не услышал. Самыесовестливые (а это были мои приятели по лаборатории) отвечали уклончиво,примерно так: “Я бы и не против ради общего блага, но ты же знаешь, у нассейчас научно-техническая революция, а я научный работник; так что никак у менястать безработным не получится, ты уж извини. Безработица – это для рабочих,ну, избыточных колхозников”. Тут, как нам теперь известно, маленькопромахнулись наши либеральные интеллигенты – сами стали жертвой оченьпримитивной манипуляции сознанием. Сантехники нужны даже в колонии, а вотнаучные работники – только в державном государстве, которое они разрушали.

Кстати, вовсе не только о нравственности и логичности идетречь. Наши антисоветские демократы отрицали то, что в мире давно воспринимаетсяименно как фундаментальное право человека. Даже в Уставе ООН, принятом в 1945г., была поставлена задача достижения полной занятости. Во Всеобщей декларацииправ человека сказано, что «каждый человек имеет право на труд, на свободныйвыбор работы, на справедливые и благоприятные условия труда и на защиту отбезработицы».

Конституция РФ 1993 г. устранила право на труд, заменив его«правом на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены».Иными словами, право на труд заменено правом на определенные условия труда.Вместо права на труд введено право гораздо более низкого уровня – на защиту отбезработицы. К тому же это право ничем не обеспечено и остается пустойдекларацией. Но само его включение в Конституцию означает признание отказа отпринципа полной занятости.

Советский строй и трудовая мотивация.

Одним из важных обвинений советскому строю, котороезародилось в среде интеллигенции, было снижение трудовой мотивации и даже«утрата трудовой этики». Имелось в виду, что наличие слишком широких социальныхгарантий лишило работников отрицательных стимулов к хорошему труду (страха), аслишком уравнительное распределение доходов свело на нет и положительныестимулы. В результате якобы возник особый, нигде в мире не виданный типработника – нерадивого, ленивого и нахального.

Эта теоретическая конструкция обросла множеством пикантныхдеталей, колоритных образов, анекдотов. Ее воспринимали легко и охотно сами жеработники самых разных сфер, тем более, что в этой концепции фигураинтеллигента-паразита была одной из самых колоритных: сказки о ленивых иникчемных сотрудниках НИИ заполняли 16-ю страницу «Литературной газеты». Многиелюди, как водится, считали лентяем соседа, а не себя лично, а другие получалипрекрасное оправдание для своей личной нерадивости («система такая – при другойсистеме я бы трудился ого-го!»).

Вся эта мифология «ленивого совка» подводила, в конечномсчете, к идее благотворности частного предпринимательства («хозяин не позволилбы»). Для контраста создавался светлый миф о Западе, где хозяева сумели такорганизовать труд, что работники показывают чудеса ответственности,интенсивности и ловкости – при хорошем настроении в ожидании точно отмереннойзарплаты «по труду».