Читать книгу "Тот, кто всегда рядом - Грир Хендрикс"

Номер телефона и адрес бара напечатаны сверху, возле логотипа с долькой лимона, над счетом за два виски с содовой.

Вздрагиваю, представляя, как Валери или Джейн открывают мою тумбочку и достают айпад.

Сейчас у меня нет времени выяснять, зачем они это подбросили. Аккуратно складываю чек и прячу в бумажник. Заканчиваю обыскивать спальню, двигаясь как можно быстрее, но больше ничего необычного не замечаю.

Беру чистую толстовку, джинсы и носки и складываю все в холщовую сумку. Уже на полпути к двери вспоминаю, как я замерзла, возвращаюсь к шкафу, достаю черную дутую куртку и надеваю вместо жилета.

Выглядываю в глазок. Кажется, в коридоре никого нет. Снимаю цепочку и выбегаю. Дверь громко захлопывается за спиной, я спешу вниз по лестнице и выскакиваю на улицу. Продолжаю бежать всю дорогу до следующего квартала, где наконец замедляюсь до шага.

Оглядываюсь на ходу буквально каждую минуту. Раз семь пересекаю улицу туда и обратно. Заскакиваю в бакалейный магазинчик и какое-то время наблюдаю за прохожими, высматривая знакомые лица. Но не похоже, чтобы за мной кто-то следил.

Чувствую себя как в пинбольном автомате, когда петляю по Таймс-сквер – уворачиваюсь от продавщицы театральных билетов на «Гамильтона», от парня, который тычет в меня поддельными очками «Рэй-Бэн» и бормочет «десять долларов», и от мужчины, раздающего туристам флаеры.

Наконец добираюсь до отеля. Прежде чем открыть дверь, проверяю, на месте ли кусочек туалетной бумаги.

Его нет.

Глава 62

Шэй

Когда дело касается жестоких преступлений, особенно убийств, американцы гораздо чаще рискуют стать жертвами знакомых людей, возможно даже тех, кого знают очень близко. Согласно фундаментальному исследованию, проведенному Бюро судебной статистики, от 73 до 79 процентов убийств за последние пятнадцать лет были совершены знакомыми жертвы.

Книга Данных, страница 73

Я сижу в закусочной примерно в миле от отеля. Я бежала сюда всю дорогу. Сердце усиленно стучало, а холщовая сумка била меня по бедру.

Возможно, ко мне просто зашла горничная, несмотря на табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ». Но я не могу избавиться от страха, что в комнате меня ждали Кассандра, Джейн и Валери.

– Долить вам кофе? – спрашивает меня официантка с синими тенями на глазах.

И наполняет мою кружку прежде, чем я успеваю ответить.

Я уже выпила две и заставила себя съесть половинку жареного сэндвича с сыром, чтобы оправдать столь долгое пребывание за столиком.

Я сижу лицом ко входу и спиной к стене, хотя единственные люди рядом со мной – пожилая пара за соседним столиком.

Я не представляю, что делать и куда идти. Кажется, в городе не осталось ни единого безопасного места.

Меня начинает трясти от рвущихся наружу рыданий. Такое ощущение, что вокруг шеи медленно затягивается петля.

Снимаю очки и вытираю рукавом слезы, затем надеваю их обратно. Я не могу позволить себе отдаться во власть эмоций.

Вытаскиваю из сумки Книгу Данных и достаю из бумажника чек. Записываю новую информацию: Бар «Твист», два виски с содовой, 15 авг. …

Голоса вокруг словно стихают. Я будто оказываюсь под водой.

Когда я сидела в том пустом, холодном кабинете в полицейском участке, детектив Уильямс спросила: Где вы были вечером в четверг, пятнадцатого августа, Шэй?

Дрожащими пальцами достаю телефон.

Ввожу в строку поиска «15 августа».

Бесчисленное количество результатов.

Уточняю, добавляя слово «Нью-Йорк».

По-прежнему сотни миллионов результатов.

В этот день произошло что-то важное. Должно быть, именно поэтому детектив Уильямс спросила меня о нем в комнате для допросов.

Закрываю глаза и представляю окровавленный скальпель. Когда я впервые увидела его, то предположила, что Аманда принесла его с работы. У меня возникали разные теории, одна страшнее другой. Может, Аманда использовала его при предыдущей попытке суицида, но передумала. Или это улика какого-то должностного преступления, совершенного в Городском Госпитале, – может, хирург прооперировал им не того пациента.

Но возможны и другие варианты.

Добавляю еще одно словосочетание, чтобы сузить поиск: «Бар Твист».

На экране телефона появляется заголовок: БИЗНЕСМЕН НАЙДЕН МЕРТВЫМ В ЦЕНТРАЛЬНОМ ПАРКЕ.

Лихорадочно пробегаю взглядом по тексту: Джеймса Андерса нашли убитым в Центральном парке всего несколько месяцев назад – в четверг, 15 августа.

«Судя по всему, его убили с особой жестокостью», – сообщил газете источник в полиции.

Убили с особой жестокостью. Жуткие слова словно соскакивают с экрана.

Беру блокнот и принимаюсь записывать факты. Руки дрожат так сильно, что мои слова едва различимы. Ему было тридцать семь. Разведенный отец одного ребенка. Из города Моссли в северной части штата Нью-Йорк. Подозреваемых нет.

Проверяю еще несколько ссылок, записывая о Джеймсе Андерсе все, что удается найти. В некрологе из местной газеты его родного города говорится, что он закончил Сиракузский университет и женился на однокурснице. После развода он жил между Моссли, где провел всю жизнь, и Манхэттеном, где пытался организовать новый бизнес по продаже спортивных товаров.

В статье есть и фотография. Всматриваюсь в зернистый снимок мужчины в костюме и галстуке.

– Эй, милая, мы скоро закрываемся, – говорит официантка и кладет мне на стол чек. Внизу подписано ее имя – Ширли – и нарисован смайлик.

Откидываюсь назад и ненадолго закрываю глаза. По идее, за последние дни я должна была привыкнуть к потрясениям, но новости про убийство словно нанесли мне удар под дых.

Слышу грохот двери и резко открываю глаза. Это всего лишь вышел посетитель.

Но я сразу вспоминаю о собственной уязвимости. Двигайся дальше, подсказывает мозг.

Через несколько часов в городе все начнет замирать. Я не хочу бродить в поисках баров, которые закрываются поздно, и кафе, которые открываются рано. В отелях, кажется, тоже не безопасно.

Нужно спрятаться где-то еще. Там, где меня не побеспокоят и я смогу подумать. В каком-нибудь неожиданном месте.

Проверяю время на телефоне. Уже почти девять, и у меня осталось шестьдесят восемь процентов заряда батареи. И лишь несколько сотен долларов.

Теперь я знаю кое-что еще: на меня хотят повесить убийство.

Поезд покачивается на путях, колеса стучат. Я второй раз за вечер еду в сторону Фар-Роквей в Квинсе. На конечной станции я перейду на другую сторону платформы и поеду тридцать одну милю обратно до станции «207-я улица» в северной оконечности Манхэттена.