Читать книгу "Время океана - Эль Реми"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему?
— У тебя должна быть какая-то цель, надежда, чтобы выкарабкаться и держаться дальше. Если ты это теряешь, в голову лезет всякая херь. Думаешь: «Да я всего разок, просто расслабиться. День-два побалдею — и за работу». Но работы потом не было. А заначка с порошком дома была. Вот так это происходит, Марьен.
Слушая это, я почувствовал подкатывающую к горлу тошноту. Я даже не замечал, как Майло тонет.
— Почему ты ничего мне не сказал? Ты вляпался в дерьмо, но молчал и обдалбывался в уголке. Дебил.
Майло попытался пожать плечами, но не смог.
— Я хотел рассказать. Тебе, Киллиану, Саймону. Но я не самый болтливый человек, если ты заметил. Да и я пытался, но у вас было полно своих проблем.
— Это каких? — процедил я сквозь зубы.
— Да хрен знает. О чем вы там все парились? Вы с Саймоном сцепились из-за Стеллы. Киллиан, как обеспокоенный папочка, носился рядом. Алесса психовала…
Мне стало стыдно. Мы беспокоились о такой ерунде, пока наш друг медленно тонул.
С раздраженным шипением выдохнув, я покачал головой:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Хотел извиниться перед тобой. Чтобы, вспоминая меня, ты не думал: «О, это тот самый безвольный тупой торчок». Я пытался бороться. Правда. Цеплялся за все, что мог.
— Если ты не будешь бороться за свою жизнь сейчас, я все равно буду называть тебя тупым безвольным торчком.
— Марио…
— Я не шучу, — зло бросил я. — Думаешь, мы все защищали тебя, чтобы ты потом просто умер? Думаешь, тебя теперь все ненавидят? Лечись, Майло. Лечись, твою мать, и хватит ныть как сучка. Соберись. Это будет лучшей благодарностью всем нам.
Он уставился на меня. Смотрел долго, вел какой-то внутренний монолог. Я не мог понять, о чем, но знал: что-то ворошилось у него в душе, велась какая-то внутренняя борьба. Темная радужка не показывала этих переживаний, но они были. Наркотики еще не вытравили из него человека.
Я собрался с мыслями, прежде чем сказать:
— Ты нужен нам. Ты не бесполезный.
После чего я позвал Алессу, которая словно поджидала меня за дверью. Она вспорхнула внутрь, мельком окинув Майло взглядом, а потом увезла меня из помещения. Мне оставалось лишь надеяться, что он услышал меня.
* * *
Я не успел ничего предпринять, когда это произошло.
Парень, подняв с пола маленький журнальный столик, с размаху ударил им Саймона по голове.
Стаймест рухнул на пол, потеряв сознание. Кровь окрасила его лицо. Меня охватил ужас, паника и ярость. Я кинулся на того парня и начал душить.
А Саймон так и не поднялся. Мне было больно, страшно, я был напуган до полусмерти.
Послышался вой сирен полиции и скорой помощи.
* * *
Я не знал, выживет ли Майло, но знал, что Маттиас готовит его документы для лечебницы. Мы все хотели, чтобы он поправился, а потом поехал лечиться в Калифорнию. Грозила ли ему уголовная ответственность, тоже было непонятно. Если бы нападающих арестовали, то прошлое Майло могло бы вскрыться, но арестовали их в итоге или нет — я не знал.
Когда Алесса закатила Марьена обратно в палату, за ним следом вошла Стелла. Не знаю, что между ними двумя, но ей явно нужна поддержка сейчас.
Оказавшись рядом, Лисс тут же схватила меня за руку и усадила рядом с собой. Сегодня она казалась спокойной, мудрой, полной сочувствия. Немногословной и тихой, но очень понимающей. Я сжал ее пальцы в своих, приняв жест поддержки, и позволил погладить себя по спине.
Все сейчас держало меня в постоянном напряжении. Каждую секунду каждой клеточкой тела я ощущал страх и отчужденность; мне не хотелось с кем-то говорить и видеться. Я переживал за Саймона. Моего Саймона — того парня, с которым я вырос и покорял наши первые волны. Который смеялся над моим финским акцентом, бледной кожей и светлыми глазами. Тот, кто учил меня английским словам, методикам по съему девушек и тому, как обманывать кураторов в университете. Он был тем, кто защищал меня, когда ходили слухи о моем отчислении. Он плакался о своей сестре, вдохновлял меня, делил со мной порции лапши в голодные студенческие времена…
Я, блин, любил его.
А случилось то, что случилось.
Мы ждали доктора, который вот-вот должен был выйти из комнаты Саймона и сказать, в каком он состоянии. Внутри царила какая-то суматоха, которая пугала и настораживала.
Я уже говорил, что не знал в жизни серьезных проблем. Все было довольно просто, ясно и по большей части радужно. Теперь моя жизнь, кажется, окрасилась в черный. Непомнящая себя от горя Стелла, едва не убитые Марио, Себастиан и Саймон, запуганная Алесса…
Что я теперь должен делать со всем этим?
Спустя полчаса доктор вышел. Высокий и стройный, с маской на лице он посмотрел на нас. Мы выжидающе вскинули брови. Стелла, высунув голову из палаты и заметив доктора, тут же подскочила к нему.
— Ну что там, док? — спросила она.
— Он спит? — произнес я.
Сердце заныло; его сдавило будто тисками. Страх закрался внутрь, заставив тело похолодеть.
Плохое предчувствие.
— Произошло кровоизлияние в мозг, — ответил доктор. — Его ударили по голове… Я очень сожалею.
Мы замолчали, в напряжении и ужасе ожидая окончательного заключения. Без каких-либо пояснений, предисловий и отступления.
Я вздохнул, словно пытался оттянуть то, что и так неминуемо. Доктор поджал губы, настраиваясь на то, чтобы озвучить вердикт. Он снял очки, сложив их в карман на груди, и поднял глаза на нас. Прокашлялся, а потом просто сказал:
— Мы не сумели его спасти. Он только что умер.
В мире очень много оттенков серого.
Когда вокруг все черное и белое, учишься различать «пыльный белый» и «глубокий серый». Вокруг тебя не существует желтого или красного, зеленого или фиалкового. Все в мире начинает терять смысл и становится ненужным.
Видя этот потерявший краски мир, ты не понимаешь, с какой целью живешь.
Потому что внутри стало пусто.
В моей квартире было не убрано от слова «совсем». Везде валялись вещи, коробки из-под еды, мусор, какая-то грязь в углах. Пахло сигаретами, сыростью и пылью. Меня не волновало подобное: я все дни сидел на диване, таращась в одну точку, и ожидая, когда все исчезнет.
Жить не хотелось.
Я не мог говорить это вслух, но мысленно постоянно повторял: Саймон умер. Он умер в реанимации от кровоизлияния в мозг, в больничной кровати, в окружении медикаментов, аппаратов и докторов. Избитый, неподвижный, одинокий.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Время океана - Эль Реми», после закрытия браузера.