Читать книгу "Год и один день - Изабелль Брум"

Вот почему в то раннее утро на Карловом мосту – там, где мы с тобой познакомились, – я загадал, чтобы мой Жучок, моя Софи, была счастлива и любима, и жила полной жизнью. Такова моя последняя воля, а значит, ты обязана ее исполнить (да-да, я хитрый и коварный). Ты была моей жизнью, а теперь должна взять то, что у нас было, и двигаться дальше. Пусть наша любовь поможет тебе творить добро – для себя и для других. Повидай мир, пускайся в новые приключения. Таково мое желание.

Я очень тебя люблю, Жучок.

И буду любить всегда.

Робин ХХХХ

Единственная слезинка скатилась по щеке Софи и упала на ладонь. Читать письмо Робина без слез она пока не научилась, однако на ее губах играла едва заметная улыбка. Он хотел, чтобы она была сильной и счастливой, и обязал ее исполнить это желание. Она его не подведет. Никогда.

Час спустя Софи вышла на станции Ватерлоо и подставила лицо солнцу и свежему майскому ветру. Выйти на улицу без свитера она пока не решалась, зато теплые куртки давно отправились в шкаф – ждать там поздней осени.

Выставка Меган проходила в артпространстве, выходящем окнами на Темзу – неподалеку от галереи «Тейт-модерн». Софи неспеша прогулялась по Саут-банку, глазея на скейтбордистов, выделывающих безумные трюки на бетонных горках, и на детей, выпрашивающих у мам мороженое. Солнце, как водится, выгнало на улицу множество людей, и лица у прохожих были слегка ошалелые: они словно только что вышли из долгой спячки.

Южный берег Темзы представлял собой буйство красок и звуков, лиц и звонких голосов, счастья и веселья. Несколько минут Софи просто гуляла, впитывая атмосферу – пила ее, как лимонад через соломинку. Удивительно, почему у нее осталось такое плохое впечатление об этом городе? Почему она не замечала раньше его красоты? Что ж, теперь у нее есть шанс это исправить.

Софи достала из сумки приглашение, которое выслала ей Меган. Выставка называлась «ОТКРЫТО», эти слова были жирным черным шрифтом выведены на лицевой стороне глянцевой карточки, а под ними – маленький ярко-красный замочек, очень похожий на тот, что они с Робином повесили на Петршине. Этот, впрочем, был открыт: металлическая дужка откинута в сторону. На обратной стороне карточки Меган поместила фотографию Карлова моста на рассвете. По телу Софи побежали мурашки. Она не видела Меган с той ночи на мосту, когда едва не покончила с собой. Вспоминать те события было странно – как будто припоминаешь сцену из фильма, а не из собственной жизни. Подробности по-прежнему тонули во мраке, но ее психотерапевт говорил, что это нормально, разум таким образом защищается от травматичных переживаний. Тоби в конце концов рассказал ей, что там произошло, и Софи едва не сгорела от стыда. Конечно, стыдиться ей было нечего: все свидетели происшествия испытывали только облегчение и радость, что теперь с ней все в порядке. Как и Робин, они желали ей счастья, но Софи не забыла, что они для нее сделали. И никогда не забудет.

– Софи? Это ты?

Она обернулась и увидела, что сквозь толпу к ней пробирается Хоуп – с букетом желтых роз и широченной улыбкой на лице.

– Привет! – Софи подбежала к ней, и они обнялись.

Хоуп завила светлые волосы в тугие кудри и оттого была похожа на взволнованного ангелочка: свежая, искрящаяся, наполненная весенним солнцем. Софи невольно заулыбалась.

– Ты так здорово выглядишь! – Хоуп взъерошила ее рыжий «боб».

«Да уж, в Праге я была тем еще пугалом, – подумала Софи. – Мешковатая одежда, лохматый «ежик», задрипанная шапка Робина…» Когда она в знак солидарности с ним захотела побриться наголо, он пришел в ужас и умолял ее не делать этого, но она не послушала. Одно Софи хорошо про себя уяснила: она привыкла поступать так, как пожелает. Именно этим она так привлекала Робина.

– Ты тоже! – сказала она Хоуп и не соврала. Ее подруга буквально лопалась от счастья и удовольствия.

– У меня первый выходной с рождественских каникул. Я день и ночь тружусь в мини-отеле. Грех жаловаться, конечно, просто я ведь там и живу – кажется, что мне оттуда вообще не выйти.

– Знакомое чувство. На ферме так же, – кивнула Софи. – Я впервые уехала из дома после… ну, после Праги.

Они обменялись многозначительными взглядами, а Хоуп покачала головой.

– Как ты? В письмах ты говорила, что все хорошо, но так все говорят. Скажи честно, как у тебя дела?

Софи обдумала ее вопрос.

– Постепенно прихожу в себя, – честно призналась она. – По чуть-чуть.

Хоуп ласково приобняла ее за плечо.

– А иначе никак, милая. Ты молодец, я тобой очень горжусь.

Софи в ответ широко улыбнулась, борясь со слезами.

– Ну, идем! – воскликнула Хоуп. – А то все бесплатное вино закончится. Знаешь, я с Рождества почти ни капли в рот не брала – и теперь твердо намерена наверстать упущенное.

Минут через десять они добрались до выставочной площадки, и за это время Хоуп успела сообщить Софи радостную весть: скоро она станет бабушкой. Аннетт, судя по всему, хотела съездить в Лондон вместе с мамой, но Патрик окружил ее заботой и практически не выпускает из дому – тем более в такую даль. Хоуп и Дейв поладили, и скоро она должна получить половину вырученных от продажи дома денег.

– Я ему сказала, что дом он может оставить себе, но ему, видно, захотелось найти жилье поменьше. Поддерживать в чистоте дом с тремя спальнями оказалось труднее, чем он думал. Интересно, с чего бы?

Она ни разу не упомянула Чарли, и Софи решила не лезть с расспросами. Если Хоуп захочет поднять эту тему, пускай сделает это сама – когда ей будет удобно.

– А Олли придет, не знаешь? – спросила она вместо этого.

Хоуп помотала головой.

– Меган сказала, что после Праги они не общались. Она вроде бы ему звонила, но он не брал трубку.

– Как жалко, – протянула Софи.

Олли в ее глазах был настоящим героем, и она надеялась его повидать – отблагодарить как следует. К тому же она видела Олли и Меган вместе: даже в ступоре отрицания, охватившего ее в Праге, она разглядела глубину их чувств друг к другу. Тот поцелуй, свидетелем которого она невольно стала на гостиничной лестнице, был очень похож на их с Робином поцелуи. Так целуются лишь те, кто любит всей душой.

– Ты точно готова? – спросила Хоуп у входа на выставку. – Там столько фотографий Праги…

Софи пожала плечами.

– Войду и узнаю.

Хоуп взяла ее за руку.

– Так держать!

Первое, что увидела Софи, когда они переступили порог выставочного пространства, была огромная фотография их с Робином красного замочка. Меган обработала снимок так, что все остальное в кадре было приглушенно-серого цвета, и сам замок ярко сиял на этом фоне. Софи закрыла глаза и вспомнила, как они с Робином подписывали инициалы и хихикали: мол, вот какие мы хитрые, спрячем замок на холме, где никто больше не додумался! Тогда казалось, что они будут вместе всегда, что их союз неуязвим… Софи улыбнулась.