Читать книгу "Игра - Эль Кеннеди"

Эта девушка невероятна.

Мой член тверже стали, когда я располагаю его у ее входа. Я проскальзываю в нее и одновременно шлепаю по заднице, и Деми стонет так громко, что могла бы воскресить мертвого.

Мое сердце бьется в беспорядочном ритме, когда я начинаю ее трахать. Одной рукой я хватаю ее за правую ягодицу, а другой накрываю левую, сжимая, разминая, шлепая каждый раз, когда она об этом просит. Я толкаюсь бедрами внутрь нее. Глубже, быстрее, пока мы оба отчаянно не стонем, мчась к финишной прямой.

Она еще на четвереньках, когда ее настигает оргазм, но, когда ее содрогания заканчиваются, она уже лежит на животе, счастливо постанывая. Я накрываю ее потную спину своим телом и наклоняю бедра, вбиваясь в нее мелкими толчками. Быстрыми, отчаянными ударами, в то время как мое сердце угрожает взорваться, а яйца вовсю покалывает.

– Кончаю, – рычу я.

Меня накрывает волна удовольствия, выбивая воздух из легких. Я падаю на нее, сдвигаясь только тогда, когда она говорит, что не может дышать.

У меня нет слов, и я притягиваю ее ближе. Она прижимается ко мне, кладя подбородок мне на плечо. Она тоже ничего не говорит. Тут нечего сказать.

Мы оба знаем, как хорошо это было.

Мы оба знаем, что это повторится.

И нас обоих это полностью устраивает.

30

Деми

Мои родители меня предали.

Это как Бенедикт Арнольд кинул Америку[30].

Нет, даже хуже. Это как Брэд Питт изменил Дженнифер Энистон.

Вот насколько глубокое это предательство.

Я думала, что мы не будем проводить праздники с семьей Нико. Мой папа никогда это прямо не утверждал, но эта тема больше не поднималась с тех пор, когда я недвусмысленно им сказала, что присутствие Нико во время Рождества – цитата – сделает мне больно.

Но, видимо, мои чувства не важны, потому что, когда мы выезжаем из аэропорта на арендованной машине, папа сообщает мне, что Дельгадос сегодня к нам присоединятся.

Да, мои родители дождались, когда мы прилетим в Майами, чтобы сбросить на меня эту бомбу, потому что знали, что иначе я бы никогда не села на самолет в аэропорту Логана.

С такой большой семьей, как моя, праздники – это всегда огромная подготовка. Рождество проводится с многочисленными родственниками моей мамы, а сочельник, как более тихое событие, – только с нами и семьей Нико. Это оставалось традицией с тех пор, как мне было восемь.

Однако в этом году все будет похоже на сюжет какой-то странной праздничной комедии. «Рождество с Дельгадос», в главных ролях изменивший мне бывший и его неверные родители.

Пока я дуюсь на заднем сиденье, папа объясняет, что, по его мнению, в будущем я буду жалеть о том, что мы нарушили нашу ежегодную традицию. Потрясающе. Теперь за меня даже решают, о чем я буду жалеть в будущем, а это еще даже ни хрена не произошло.

Я считаю это просто вопиющим. Мне не важно, что они друзья семьи. Мои родители могли найти компромисс. Они могли сами пойти на ужин с родителями Нико, освободив меня от необходимости встречаться с ним самим. Но не-е-е-ет. Не дай бог мы нарушим традицию. Мир рухнет!

Мы приезжаем к тете Пауле поздним утром. Она единственная из маминых сестер, кто еще не замужем, и у нее прекрасный дом на берегу. Кто-то считает, что настоящее Рождество невозможно без снега, но для меня, уроженки Флориды, праздники – это солнечный свет, пальмы и соленые брызги океана в лицо.

К тому времени, как нам пора ехать к Нико, я еще не перестаю кипеть. Пока папа ищет, куда положил ключи от машины, мама замечает выражение моего лица и отводит меня в сторону.

– Мами, я знаю, тебе это не нравится…

– Ты права, меня это бесит, – рычу я.

– Но твой отец принял решение, и тебе надо найти в этом что-то хорошее. Дора и Хоакин будут присутствовать в наших жизнях независимо от того, встречаетесь вы с Нико или нет. Дора для меня как сестра, а папа считает Хоакина своим братом. – Тон мамы смягчается. – Я знаю, тебе нелегко. Но такое случается, когда семьи так сильно друг к другу привязаны. Поэтому, пожалуйста, пусть это будет для тебя первой проверкой – проверкой того, сможете ли вы находиться рядом друг с другом без какой-то вражды. Нико хочет попробовать. Он сказал Доре, что не против.

Конечно, он не против. Наверняка он думает, что мы помиримся. Так он говорил Дариусу с той самой секунды, как мы расстались.

Но мама права. Дельгадос – их самые близкие друзья. Они семья. Я могу только смириться с этим.

Сначала я собиралась как-то прихорошиться, но я не хочу, чтобы Нико подумал что-то не то. Поэтому я сделала наоборот – я оделась по-простому. Обычное белое платье длиной до колен со скромным ожерельем и коричневые сандалии на плоской подошве без намека на каблуки. Волосы стянуты красной лентой в низкий конский хвост. Я выгляжу как ребенок, который собирается после ужина спеть для взрослых какую-то странную песенку.

Идеально.

Спустя пятнадцать минут мы входим в знакомый дом, где я проводила столько времени. Если честно, я вообще не представляла, что мы с Нико однажды не будем праздновать вместе.

Или что я буду спать с другим парнем.

Регулярно.

Наши отношения с Хантером не закончились после вечеринки у Конора. Мы переспали на следующий день. И в день после него, и потом опять на следующий день. Вчера мы не ложились всю ночь, занимаясь сексом, хотя мне надо было рано вставать, чтобы встретить родителей в аэропорту.

Мое тело уже опять влечет к нему. Я помешана на нем. Я никогда не думала, что буду спать с качком, но теперь я вроде понимаю, почему столько девушек любят спортсменов. Боже. Все эти каменные мускулы. Чистая сила их тел. Вчера Хантер насадил меня на свой член и трахал меня у стены моей спальни. По всей видимости, удары об стену слышали в особняке все, потому что девочки из сестринства этим утром безжалостно меня дразнили. Но они счастливы за меня. Боже, я сама за себя счастлива. Я заслуживаю хороший секс с мужчиной, который не занимается им со всеми подряд. Каждая женщина такое заслуживает.

Семья Нико тепло меня приветствует. Его сестренка Алисия обхватывает меня руками за шею и визжит:

– О боже, прошла целая вечность!

Ей тринадцать, и она всегда считала меня кем-то вроде примера для подражания. Именно мне она позвонила, когда в прошлом году у нее случилась первая менструация.

Дора приветствует меня чмокающими поцелуями и медвежьими объятиями, а затем подходит Хоакин, чтобы тоже меня обнять.

– Чертов придурок, – бормочет он.

Я слегка хмурюсь.