Читать книгу "Субмарин - Андреас Эшбах"

Я плыву одной из первых. Нужно держаться как можно ближе ко дну, пока не окажешься у начала борозды, потом занырнуть в нее и, так как она недостаточно широкая, чтобы в ней можно было грести руками, продвигаться вперед в основном при помощи ног – а это не самая сильная моя сторона. Но мне как-то удается добраться до противоположной стороны, и вот уже Плавает-Быстро вытаскивает меня и указывает на группу полуразрушенных бетонных опор, около которой мы все собираемся.

Один за другим появляются субмарины, последним – Одна-Нога.

– Откуда нам знать, что всё прошло хорошо? – спрашивает он.

В ответ я могу только пожать плечами.

– Если нас заметили, приплывут машины, – говорю я, но это лишь мое предположение. Мистер Фарнсворт сказал, что, если что-то привлекает внимание систем безопасности, для начала высылают подводные дроны, оборудованные камерами и разными датчиками. Какое-то время мы ждем, но ничего не происходит. Тогда Одна-Нога кивает мне. Он по-прежнему мне не доверяет, я это чувствую. Ни на мгновение не забывает, что я больше человек воздуха, чем воды.

Теперь, когда все собрались, я наконец-то могу оглядеться. Бухта протянулась на несколько километров, и ее светлая синева кишит странными огнями и еще более странными тенями. Над моей головой проплывают корабли, мы видим темные днища больших грузовых судов, узкие корпуса быстрых моторок, бурлящий след от судов на воздушной подушке.

Наверху ничего из этого наверняка не заметно. Мы находимся прямо напротив променада, на котором я вчера пила свой лимонад, и я помню, каким спокойным и тихим всё казалось, пока я сидела на суше.

Так вот она, бухта, которую нам предстоит пересечь. И нам это удастся, Джеймс Фарнсворт в этом уверен, при условии, что мы стартуем из правильной точки. Сейчас мы как раз и постараемся до нее добраться. Я показываю на плавучее ограждение для купающихся, оно покачивается на мерцающей поверхности воды и снизу похоже на нитку с темными бусинами.

– Нам нужно держаться между этой линией и берегом, – объясняю я.

Ограждение отделяет зону отдыха, которая, пока не происходит ничего экстраординарного, контролируется только камерами на поверхности.

Всем всё понятно, и мы можем двигаться дальше. Мы с Плавает-Быстро плывем первыми, и теперь он подстраивается под мою скорость, которая отлично подходит раненым и детям.

Мы плывем вдоль берега, оставив открытое море за спиной. После того как мы покидаем курортную зону, на дне начинают попадаться какие-то устройства, толстые металлические цилиндры со стеклянными пузырями наверху, – для чего они нужны, я не знаю. На всякий случай мы огибаем их по большой дуге.

Где-то через километр, насколько я могу судить, мы проплываем мимо того пляжа, где я вчера видела играющих детей. На его дальней оконечности мы огибаем выступ берега и начинаем удаляться от него, пересекая бухту, в которой стоят на якоре бесчисленные лодки и яхты.

Сколько всего здесь можно услышать! Стук шагов по деревянным палубам, удары неправильно пришвартованных кораблей о причал, звон парусов, бьющихся на ветру о металлические мачты. Над нами, как украшения на странной вечеринке, покачиваются туда-сюда кили всех форм и расцветок.

Мы проплываем мимо, и пока всё получается легче, чем я думала. Я уже вижу цель нашего путешествия, скалистый мыс, который, если верить моей карте, называется мысом Стакана и Бутылки, как вдруг сзади раздаются крики.

Мы оборачиваемся. Двое детей попали в сеть, которая, насколько я могу разобрать жесты их мельтешащих рук, «вдруг сама» выстрелила со дна. Одна из этих двоих – Умная-Женщина, она отчаянно пытается вырваться из западни.

Плавает-Быстро хватается за нож, но замирает в нерешительности.

– Мы же можем их разрезать, правда? – спрашивает он меня.

Я киваю.

– Да. И поскорее.

Я не знаю, сработает ли сигнализация или она включилась уже тогда, когда выстрелила ловушка, я даже не знаю, для чего нужны эти сети, но, конечно же, мы не можем оставить в них детей! Нам нужно как можно скорее продолжить наш путь.

Как на зло, сети оказываются ужасно прочными. В конце концов поучаствовать приходится всем, у кого есть ножи, только тогда удается прорезать дыру и освободить детей.

– Скорее, вперед, – тороплю я.

Мы огибаем оконечность мыса. Тут приходится быть аккуратными: скалы очень острые, а течение сильное. Над нами появляется какая-то тень. Она приближается с мягким гудением. Я поднимаю голову. Это корабль. Корабли нам не помеха, но именно этот для нас опасен – у него стеклянное дно! Мало того, он ярко освещен, и внутри полно людей! Они сидят на прозрачных стульях за прозрачными столами и едят из прозрачной посуды. Экскурсия или что-то в этом роде.

Я издаю крик тревоги.

– Прячьтесь!

Все бросаются врассыпную и забиваются в темные щели между камнями. Еле успели: внизу корабля вспыхивают прожектора, они заливают морское дно рассеянным, болезненным светом. Из своего укрытия я вижу, как пассажиры наклоняют головы и высматривают что-нибудь интересное. Но смотреть особо не на что, одни скалы. Ни тебе водорослевых полей, ни рыб, ничего. И никаких субмаринов, хотя они, вне всяких сомнений, произвели бы впечатление.

Так что через пару минут люди возвращаются к своей еде, а корабль уплывает дальше. Мы выдыхаем с облегчением, снова собираемся вместе и продолжаем путь.

Еще один пляж. Здесь из дна торчат жерди, на которых натянуты сети.

– Не трогайте! – предупреждаю я, потому что продолговатые устройства на жердях запросто могут оказаться сигнализацией.

Потом мы наконец добираемся до Акульего мыса, там начинается бухта, которую нам предстоит пересечь. Здесь, по словам Джеймса Фарнсворта, проходит граница между навигационными системами входа в порт и системой безопасности портовой зоны. Чтобы эти системы не начинали конфликтовать, их настроили таким образом, что осталась полоса шириной в сто метров, внутри которой они улавливают только крупные объекты, например корабли, а отдельных пловцов не видят.

Но даже несмотря на это нам всё равно придется плыть небольшими группами, чтобы не выглядеть как косяк или стая, иначе приборы нас всё же засекут.

– Не более чем по трое, – еще раз объясняю я. – И следующая тройка выплывает только после того, как предыдущая почти скроется из виду.

Первыми снова плывем мы с Плавает-Быстро. На этот раз мне страшновато выплывать в огромную пустую бухту. Хотя на самом деле она совершенно не пустая, она наполнена звуками и тенями – словно городская суматоха проникла даже в воду. Чем дальше мы плывем, тем более чужим кажется мне море, почти как тогда, когда мы пересекали бездну. Но на этот раз всё совсем не так, я не вижу дна только из-за грязи. И всё равно мне кажется, что никакого дна там нет вовсе!