Читать книгу "Выгодный риск - Антон Чиж"

Когда тетушка наконец угомонилась и они сели за блины, Агата принялась рассказывать. Агата Кристафоровна слушала и могла похвалить себя только за то, что вовремя осознала ошибку. Теперь не надо краснеть перед милой девочкой. Как ей просить прощения у Пушкина, она не думала: племянник на то и нужен, чтобы терпеть дурной характер любимой тетушки. Когда же она узнала, что Пушкин буквально вытащил Агату с того света, ей стало так стыдно, что хоть плачь. Жаль, что плакать она не умела.

– Во всей этой дикости, моя милая, непонятно одно, – сказала тетушка с набитым блином ртом. – С чего вдруг Алабьев на тебя так взъелся?

– Не могу понять, – отвечала Агата, поглощая Дарьину вкусноту. – Только подумайте: пробрался за мной на кухню – хотел поленом убить. Потом полез на ледяную горку – пытался столкнуть. И чем кончилось? Втащил в номер, очнулась связанная по рукам и ногам… Удивляюсь, что там же не придушил…

Агата Кристафоровна запила блин хорошим глотком домашней настойки.

– Когда я постучала к нему, Алабьев старательно прятался за шторой и говорил шепотом. Если бы знать, что ты там лежишь без сознания… Потому и не убил, что я могла поднять шум. Для меня был устроен твой выход с ним под ручку.

Агата притронулась к затылку: удивительно, но голова не болела, была чистая и ясная.

– Ничего не помню… Как влили в меня чуть не бутылку, все смешалось…

Тетушка погладила ее по руке.

– Бедная девочка, сколько натерпелась… И все-таки: где ты Алабьеву дорогу перебежала? Может, во Франции что-то было?

– Клянусь вам, Агата Кристафоровна, в Ницце видела его издалека… В Москве разве только в прихожей. – И Агата повторила историю с отражением в зеркале.

На вкус тетушки – совершенно безобидную.

– Но ведь его не должно было быть в доме, – сказала она, задумчиво жуя блин.

– Конечно. Иначе Валерия не посмела бы устраивать вечеринки.

– Если он тайно вернулся, с кем Алабьев говорил в доме? Он же общался с кем-то, кто был в комнате, и ты не могла увидеть?

– Остается только мадам Алабьева, – сказала Агата, невольно вспоминая то унижение, которое пережила в кофейной. Но и оно теперь казалось сущим пустяком. – Кирилл Макарович пришел позже всех, не мог его заметить… Он был уверен, что отец уехал… Матвей был наверху с вечной коробкой бабочек…

Мелкая мысль посетила тетушку и крепко засела в голове. Настолько, что она отложила вилку.

– Матвей, – сказала она. – Мальчик в гимназию не ходит…

– Да, он немой и глухой…

– Значит, должен сидеть дома. Почему же на мой звонок не открыл? Где была кухарка, которая за домом должна присматривать?

Тут и Агата отодвинула тарелку.

– И мне никто не открыл… Я видела, как мадам Алабьева заперла дверь и побежала.

– Странно…

За столом воцарилась тишина.

Дарья выглянула из кухни: не случилось ли чего. Почтенная дама и мадемуазель – обе пребывали в задумчивости… Открытие, как молния, ударило в их головы. Причем одновременно. Как часто случается с дамами.

– Ну конечно, – только и сказала Агата Кристафоровна.

– Как же я сразу не поняла, – проговорила Агата.

– Это же очевидно…

– Валерия убита, Алабьев погиб…

– Надо спасать мальчика…

– Если с ним что-то уже не сделали…

– Не посмеют, изверги, тронуть ребенка…

– Нельзя терять ни минуты…

– Бежать к Пушкину…

– Сами справимся…

Они разом вскочили так, что полетели стулья.

Дарья не могла понять, что происходит: только что чинно заседали за чаем, и вдруг обе носятся по дому. Да что же такое приключилось? Блинами, что ли, объелись?

• 77 •

Пристав долго отнекивался, жаловался, что терпеть не может тяжелых сцен, и тому подобное. В общем, ломался как тульский пряник. Если они, конечно, ломаются. Поломался и согласился. Пушкин дал простые и точные инструкции, какие только может дать чиновник сыска участковому приставу. Дельному и сообразительному.

…Гостей Лидия Павловна, как видно, не ждала. Фигура пристава в форменной шинели с шашкой и револьвером на кого хочешь произведет впечатление. Не то что на нервную женщину. Носков козырнул и спросил разрешения войти в дом. Его пропустили в прихожую. Хозяйка дома была в светлом платье: как видно, еще не успела надеть траур по падчерице. Что, в общем, требовали приличия. Она выжидающе молчала, заставляя пристава кряхтеть.

– Прошу простить, что в такой солнечный день принес в ваш дом тяжкую весть, – кое-как выдавил пристав. – Ваш почтенный супруг, Макар Иванович то есть, найден сегодня поутру мертвым…

Лидия Павловна, как и любая женщина на ее месте, схватилась за сердце и отшатнулась к вешалке.

– О нет! – воскликнула она. – Макар умер… Вам сообщили из Ярославля? Это случилось там?

Началось самое трудное для Носкова.

– Дело в том… В том дело то есть… Господина Алабьева нашли на Пресненском пруду… Нынче утром… После метели…

На него отчаянно замахали ручкой, на которой сверкал перстенек.

– Не может быть! Это ошибка! Макара Ивановича нет в Москве… Он в отъезде, будет только во вторник… Это невозможно…

– Рад ошибиться, мадам Алабьева. Только вы можете подтвердить или отказать.

– Как я могу? Поехать в Ярославль?

Носков подумал, что от горя у женщины слегка помутилось в голове.

– Никак нет, зачем же в Ярославль. Пожалуйте к нам, в Пресненский полицейский дом… От вас неподалеку…

Лидия Павловна вытирала платочком глаза.

– Зачем? Что мне делать в полиции?

– Опознать вашего мужа, – выдохнул пристав. Отчего-то эта фраза далась ему с большим трудом. – А коли ошиблись, так у вас гора с плеч… И нам легче… Прошу вас к нам через часик. Изволите?

Бедная мадам Алабьева попала в безвыходное положение: не пойти – значит мучиться в сомнениях и страхах, пока не придет телеграмма из Ярославля. А пойти в полицию – еще страшнее. О чем она и заявила откровенно.

– Чего бояться? Я же рядом буду, – успокоил Носков. – У нас там доктор на случай обморока имеется. Не волнуйтесь…

– Могу я взять кого-то из домашних? – Лидия Павловна молитвенно сложила руки.

Приставу очень хотелось пожалеть женщину, но ему не позволили полученные инструкции.

– Никак нет, – сказал он как можно строже. – Опознание супруга следует проводить непосредственно лицом, родственно с ним связанным…

Лидия Павловна издала печальный возглас и зарыдала. Стерпев слезы, что было нелегко, пристав получил согласие. Мадам Алабьева обещала прибыть в полицейский участок. Может быть, чуть-чуть опоздает. Все-таки надо приготовиться…