Читать книгу "Пальцем в небо - Маргарита Ардо"

Мне вручили одну из лент и показали пальцем на верхушку. Оказывается, надо было кружиться, обходить других участниц танца, не выпуская конец ленты из рук. Со смехом и не очень умело мы оплели столб цветными ленточками под общие хлопки и пение гитаристов. Но потом приходилось их все распутать! Опять же пританцовывая и кружась.

Джек смотрел только на меня блестящими глазами, отвлекаясь лишь на мгновения, чтобы почти незаметно выдать распоряжения то одному, то другому. Эль Себукан закончился, и я хотела было сесть, раскланявшись вместе с другими девушками, но мне все показали пальцем на середину и сказали:

— Danza de la novia[39]!

А вокруг начали скандировать:

— Rusa! Rusa!

Я растерялась, не очень понимая, что от меня хотят — просто поклониться, тост или народный танец?

— Калинка?… — наконец, в замешательстве спросила я.

— Калинка! Калинка! Руса калинка! — хором ответили люди.

Мои сотрудники смотрели с любопытством, готовые хлопать, и Джек тоже, встав от со стула у стола с закусками и замкнув круг.

Маноло из маркетинга, игравший роль диджея, на пару секунд замешкался. И вдруг из динамиков над пальмами грянули балалайки и гармошки. Я раскраснелась, чувствуя себя экзотичной среди тропической экзотики. Эх! А и ладно!

— Ой, лёли-лёли, — запела густым народным голосом певица.

Я выхватила со стола, из-за спины Джека красную салфетку, вернулась обратно в центр круга. Махнула рукой, расправив салфетку одним движением, и превратила её в платочек. Раскрыла руки перед собой, затем упёрла в бока с платочком в пальцах… Шаг с присестом, один, другой. Глянула на Джека, подмигнула Николасу, фотографирующему меня с новой гигантской камерой. Жаль, старушки из собора так и не приехали. Я подняла руки вверх, плавно прошлась, а потом понеслось:

— Калинка-калинка-калинка моя!

И я завертелась юлой, не теряя выбранную точку перед глазами — значок Джека. Как и положено в балетном фуэтэ, чтобы сохранить равновесие, вращаясь на одной ноге с выбросом левой по завершению каждого витка. Юбка лёгкого платья взлетела, как парашют, почти параллельно полу. Калинка-калинка! У-ух!

Я поставила последнюю точку каблуком, запыхавшись, и по-русски с широким жестом поклонилась. Да, знайте наших!

Все отбивали ладоши и кричали:

— Руса! Руса! Ностра Сандра! Вива!

Я выпрямилась, Джек сиял от восторга и гордости, неистово хлопая, и вдруг его значок вспыхнул красной точкой.

«Снайпер!» — мелькнуло в моей голове. Не теряя секунд, я снарядом бросилась к моему медведю и толкнула его в грудь, прочь от наводки. От неожиданности Джек не удержался и упал, что-то загрохотало, хлопнуло. И я уже лежала на нём сверху. Ледяная от страха, взглянула на белую рубашку: из-под значка и по всему плечу расползалось красно-оранжевое пятно.

— Джек! — закричала я, склонившись к его лицу. — Джек, родной! Джек! Не умирай!

Он открыл обалдевшие глаза и прокряхтел:

— Ни хрена себе холодная северная нация… Балерина, ты решила убить меня сама, чтобы киллеру неповадно было?

— Джек… Снайпер, — пробормотала я. — Где болит?

Он поднялся, опираясь на руку и со стоном потирая спину другой.

— Какой снайпер? Этот? — Джек мотнул куда-то вперёд подбородком.

Я обернулась, и увидела чьего-то малыша лет пяти с лазерной указкой, уткнувшей теперь красное световое пятнышко в усыпанные конфетти плиты. Упс…

Народ пялился на нас.

— А это? — прошептала я, осторожно касаясь красного пятна на рубашке Джека и понимая, что оно пахнет соусом чили.

Рядом таращился начальник склада в шлёпанцах с пустой одноразовой тарелкой, а бананы и мясо красочно были раскиданы по светлым штанам моего мужа. О, Боже… Это провал!

Я тотчас подскочила, краснея и смущённо улыбаясь! Джек тоже мгновенно поднялся и расцвёл улыбкой во все тридцать два ошарашенным подчинённым:

— Вот такая у русских странная традиция! Водки нет, так надо облить новобрачного чили! Чтоб уж наверняка никуда не делся.

Он подал мне руку, притянул к себе и вымазал в красном соусе моё молочного цвета платье.

— При всех клянусь тебе, Сандра! Я никуда от тебя не денусь! — торжественно сказал он и жарко поцеловал.

Овации. Занавес. Чили. Апчхи!

* * *

Мы были оба грязные, счастливые и уставшие. И наши вымазанные одежды были великолепным поводом произнести краткую вдохновляющую речь о работе и перспективах в счастливой будущем, которое мы делаем сегодня своими руками, и откланяться.

В бронетанке я схватила Джека за руку:

— Прости меня, малыш! Болит спина?

— Да нет, балерина, — соврал мой любимый корсар. — Только в следующий раз спасай меня на что-нибудь мягкое, ладно?

— Прости… — всхлипнула я. — Это ты меня спас. От позора.

Он обнял меня крепко.

— Маленькая, ну чего ты?

— Тебе больно, — жалобно сказала я. — Я плохая.

— Самая лучшая. Спасительница! Ангел мой хранитель, — чмокнул меня в лоб муж.

Это было удивительно: полностью быть и одновременно не быть! Не существовать отдельно от того, кого любишь.

Наш эскорт вырулил с трассы на Авенида Либертадор. О! Опять эти протестующие! Снова нас встретили на центральном проспекте огни, и не только электрические, демонстранты жгли шины на обочине и красные факела. Водитель свернул на объездную дорогу, углубляясь в улицу с тёмной зеленью и белеющими сквозь кусты стенами домов и высокими заборами. Ветер шевелил ветви, одаривая ночной прохладой Каракас, но до нас не долетал — мешали бронированные окна.

— Кажется, мы перестраховались со всей этой охраной, — Джек проговорил вслух мои мысли. — Может, твоя Тэйлор вырвала фразу из контекста?

Я не успела ответить, лишь выхватила боковым зрением несущийся на меня из переулка грузовик. Я увидела жёлтую надпись на красном капоте, смуглые толстые пальцы на руле. Удар. И меня бросило на Джека. Потом на потолок. Обратно на сиденье. Снова на Джека. Его руки. Тело. А потом что-то больно заехало мне в висок. И наступила темнота.

* * *

— Ты мой ангел-хранитель, — сказал Джек и поцеловал жену.

Они ехали молча, тепло Сандры успокаивало, и вообще было всё хорошо, слишком хорошо, разве что под бедром справа что-то мешалось. Джек вытянул предмет наружу. Ремень безопасности? Защёлкнул, не задумавшись, и только потянулся за плечо Сандры, чтобы пристегнуть и её тоже, как сильнейший удар оттолкнул его к дверце.

Сандру вдавило в него с такой силой, будто она была не крошечным воробушком, а телёнком весом в полтонны. У Джека сбилось дыхание. А жена выскользнула из его рук и полетела вверх, потом обратно на сиденье. И, не поспевая решением за собственными руками Джек схватил её поперёк, прижал к себе грудь и бёдра Сандры железной хваткой, не позволяя ей биться о стенки и крышу салона.