Читать книгу "Идеальное несовершенство - Яцек Дукай"

– Тогда какие же услуги ты подразумеваешь, прахбэ?

– До нас дошла весть о твоей дуэли с оска Тутанхамону. Это довольно необычно, когда инклюзия вызывает стахса. Все в Прогрессах считают это весьма серьезной, хм, бестактностью с егу стороны. Если бы я мог как-то помочь —

Рандомизатор поведения растянул губы /Замойского в циничную улыбку – в то время как на самом деле Адам скорее пришел в замешательство, а потому был раздражен.

– Мне, собственно, не слишком охота верить во всю эту ерунду, – пробормотал он. – То есть, конечно, я знаю, что дуэль меня ждет… Но все это не складывается: мета-физика, космическая инженерия, звездные цивилизации, AI и UI – и вдруг: дуэль! Милостивый боже!..

Прахбэ Огень исполнилу массивными руками нескоординированное движение. (Или ону тоже маскируется из-за психологического шпионажа? как выглядят поведенческая модель френа рахаб?)

– Это Цивилизация, стахс.

Замойский сжал зубами сигару.

– Не твоя.

– Не такая уж и разница. Не смотри так, я не Горизонталист, но – нет нужды быть Горизонталистом, чтобы признать: общность структур френа важнее общей истории. С точки зрения стахса, возможно, это не представляется окончательно —

– Люди отличаются от рахабов, те отличаются от антарих, а последние, в свою очередь, отличаются от уша.

– Верно, но инклюзии из Прогресса HS и инклюзии из Прогресса RKI – это уже почти единый вид.

– Вид!

– А какое слово мне использовать? У меня приличные связыки.

– Нет, прахбэ, я понимаю, что ты хочешь мне сказать. Королевские семьи всегда считались связанными друг с другом узами родства; это плебс и беднота – узники границ и языков. Вот только почему, раз уж здесь, внизу, накладывают на себя эти узы, эту Цивилизацию… – Замойский сделал рукой с сигарой широкий полукруг, жестом охватывая внутренности «Трех Корон». – Отчего все это настолько театрально?

– Так играют уже шестьсот лет, – засмеялусь Огень. – Каким же ему быть?

– У вас это тоже так выглядит? У ваших, – //Замойский поискал термин для определения рахабов из первой терции, – парахабов?

– Парахабы создают собственные Цивилизации. Третья Цивилизация Прогресса RKI охватывает часть второй и начало третьей терции. Но порой я имею честь делать заявления от имени соответствия Великой Ложи нашего Прогресса и тогда я представляю также и Цивилизации, которые уже понимают лишь мои связыки. Ваш Прогресс, с этой точки зрения, исключителен. Зачем копаться в механизме, который функционирует настолько хорошо? У вас прекрасная Цивилизация. Может, именно это и нужно, чтобы выдержать подобную растянутость на Кривой – немного театральности, избытка, кича и дистанции к самим себе? Ирония обеспечивает долговечность.

– Ты, прахбэ, смотришь на это именно как на механизм. А для меня культура, которая не может развиваться – мертва. В стагнации нет счастья.

Посол широко развелу толстые руки.

– Ха! Да только вот есть ли счастье в переменах? Ведь ты знаешь, стахс: все естественным образом ведет к UI. Ты знаешь, что такое смерть: конец существования структуры в форме, определяющей ее тождественность, в результате распада или изменения в другую форму. Нет правил сильнее, чем Законы Прогресса, это наиболее фундаментальные основания, укорененные глубже законов физики. Всякая культура, сообщество, всякий вид, находящийся под давлением конкуренции, во вселенной с постоянными условиями неминуемо совершенствуется, проходя по кривой изменений к UI. От форм, приспособленных хуже, к тем, что приспособлены лучше; а те первые в результате вымирают. По-настоящему Прогресс – это история гибели очередных реализаций френа. Кривая – кладбищенская карта культур. Всякая культура балансирует на острие ножа, являет собой жертву раздирающих ее сил: прогрессирующей и охранительной. Если побеждает прогрессирующая сила, потерянным окажется самосознание – и это будет смерть. Если перевесит охранительная, ничего не изменится до самого конца, когда другие культуры, приспособленные лучше, задавят первую – и это тоже будет смерть. Разница появляется в момент такого ускорения при прохождении Кривой, когда указанные зависимости зафиксируются как жесткие статистические законы, когда формулируется модель – как у вас сформулировал ее Альфонс Реми – и предпринимаются, опираясь на ее осознание, действия с целью как сохранения тождественности, так и защиты от культур с вершин Кривой – поскольку тогда уже существует осознание подобного рода угроз. Так и появляются Цивилизации. По крайней мере, так это происходит в Четырех Прогрессах. Понятное дело, это тоже не окончательное решение, не навсегда, но —

– А Деформанты? На публичных Полях я нахожу узоры, которые описывают Прогрессы, отличные —

– Идеологическая чушь. Обычно Деформация рождается исключительно как бунт против Цивилизации. Это тоже определенная линия изменений, но она, естественно, не направлена к UI. Называть ее Прогрессом было бы большим преувеличением, поскольку раз уж она не направлена к совершенству, то чем измерять ее продвижение или деградацию? Ненаправленное изменение – это просто-напросто деформация. Конечно же, Деформации – как и Цивилизации, лежащие ниже по Кривой – не были бы возможны, если бы Вселенная оказалась окончательным образом освоена, если бы все пространство наполнилось жизнью. Точно так же на Земле различные экзотические культуры существовали, пока оставались изолированными, пока мир не сомкнулся, а правила конкуренции не начали влиять и на них. Можешь звать их «естественными Деформантами». Впрочем, я знаю, что вы и после имели подобные анклавы архаики, мотивированные религиозно либо политически – Деформации уже сознательные, сознающие свое бегство от Прогресса: Китайская империя, а на западе – амиши, музей коммунизма на Кубе или в Северной Корее, талибы, потом Протекторат Креста и Черные Эмираты… Что с ними случилось?

– Их поглотил христианский капитализм.

– Они проиграли либо приспособились. В закрытой среде бегство невозможно. Как вы называли подобное в твое время, стахс?

Замойский выпустил дым из груди.

– Глобализация.

– Глобализация. Глобализация лишь первое проявление фундаментального, универсального процесса: космологизации. Гонка начинается на планете, но в конечном смысле речь идет не о достижении Совершенной Формы данной планетарной среды – но о Совершенной Форме вселенной, всех возможных вселенных.

Казалось, рахаб свободно пользуется английским, рассказывая Замойскому социологические теории, а ведь все слова сперва проходили сквозь лабиринты Кода. Адам даже не был уверен, находится ли посол в Сол-Порте физически. Пожалуй, что и нет.

Сквозь дым и медовую светотень «Трех Корон», блуждая взглядом над головой собеседника, Замойский заметил в высоком зеркале отражение соседнего зала, а в нем – четырех мужчин, сгрудившихся вокруг биллиардного стола. Они не играли; стояли с фужерами в ладонях и о чем-то вполголоса, с мрачными лицами, беседовали. Одним из них былу П. Г.; двух других Замойский никогда не видел; четвертого знал, но не мог вспомнить откуда. Золотые волосы, светлые глаза, худощавое, нордическое лицо, крупный кадык… Замойский выставил рукописный портрет златовласого на первой ступеньке руин римской виллы.