Читать книгу "История византийских войн - Джон Хэлдон"

На поле боя осталась полностью окруженная гвардия вместе с императором и его штабом, и преданные курды. Они встали насмерть на вершине холма Анзен, где их ряды быстро таяли под губительным огнем. Когда все уже казалось потерянным, хлынул внезапный проливной ливень. Мокрая тетива мгновенно превратила грозный турецкий лук в бесполезную изогнутую палку. Короткая передышка позволила византийцам подготовить прорыв.

Согласно некоторым источникам, Феофилу доложили, что курды переговариваются с неприятелем на его языке. Придворные опасались, что они задумали выдать императора взамен прощения за свой переход на сторону ромеев. А пока суть да дело, Афшин приказал доставить из лагеря катапульты и добить всех, кто окопался на холме.

В это время те из 2000 окруженных, кто был верхом, включая гвардейскую кавалерию и свиту, пошли на прорыв.

Феофилу с небольшим отрядом удалось разорвать кольцо, но из его спутников немногие избежали ранений. Оставшиеся на холме были вынуждены сдаться, и дальнейшая судьба их неизвестна.

Император добрался до Хилиокомона и собрал вокруг себя все оставшиеся силы, включая и заслон на пути в Анкару. Перед лицом значительно превосходящего неприятеля этот корпус двинулся далее на север, разоряя подчистую край и предоставив Анкару собственной судьбе. Войска, предназначенные для ее защиты, получили новый приказ — идти в Аморион. Пока император заезжал в Константинополь, чтобы рассеять слухи о своей смерти в битве, передовые части мусульман 27 июля подошли к Анкаре. Судьба беззащитного города была ужасна. Оставив за собой обугленные развалины, арабы в начале августа осадили Аморион. После двухнедельной осады турецкие отряды овладели главными воротами. В упорной уличной борьбе город был разрушен, а его гарнизон погиб. Вся цепочка событий явила собой картину одного из самых тяжелых поражений IX в., хотя имела скорее пропагандистское, чем стратегическое значение, поскольку халиф вскоре увел войска из Малой Азии, чтобы подавить бунт против своей власти. А вот победа ромеев при Анзене стратегическое значение имела бы, и еще какое! Мало того, что халифу, как своих ушей, не видать бы ни Анкары, ни Амориона, но и его возвращение выглядело бы весьма проблематичным. Еще важно отметить, что в этом бою византийцы впервые столкнулись с турецкими воинами, которых с тех пор халифы использовали как надежные и весьма грозные войска, влиявшие и на политический климат, и на ход вооруженной борьбы.

Свидетельства очевидцев отмечают снижение роли лучников и эффективности их стрельбы у ромеев в конце VI — начале VII в. Они еще полностью не исчезли в византийских войсках, однако стандартное вооружение византийского солдата теперь состояло из меча, копья, щита и шлема, иногда — кольчуги в тяжелой пехоте.

Хроники восточных войн отмечают, что противники империи пользовались тем же оружием, что и ромеи, только чаще использовали лук. Сражение при Анзене показывает, что византийцы испытали большие трудности, когда столкнулись с эффективной стрельбой из лука, особенно в форме массированных атак степных конных лучников. Причина в том, что этот вид вооружения не практиковался в землях империи, и военная и тактическая организация не предусматривала обучения стрельбе из него. В VI–VII столетиях византийцы использовали гуннов и других наемников, обучая собственных солдат на их примере. Впоследствии возможности перенимать опыт таким образом сильно сократились. В конце IX — начале X в. пытались вербовать степных кочевников — хазаров, венгров и других. Император Лев VI (886–912) в своем военном руководстве, «Тактике», отмечая снижение навыков ромейской стрельбы из лука и перечисляя многочисленные связанные с этим поражения, потребовал научить владению луком каждого новобранца.

БИТВЫ КОНЦА IX СТОЛЕТИЯ: СРАЖЕНИЯ ЗА «ЕПИСКОПСКИЙ ЛУГ» (863)

И ЗА БАСИС РИАКС (878)

В связи с началом гражданской войны в халифате после смерти Муктасима в 842 г., Византия попыталась переломить в свою пользу стратегическую ситуацию на восточном фронте. Главного врага в лице объединенной арабской армии более не существовало, но появились вооруженные силы многочисленных эмиров, захвативших пограничные крепости, вроде Тарсоса в Киликии или Мелитены на востоке. Борьба до самого окончания столетия протекала более или менее ровно, хотя ромеям удалось добиться ряда громких побед и заставить арабов перейти к обороне. Защитная стратегия империи в течение этого периода не особенно отличалась от той, что привела к неудаче в 838 г., но была в целом успешна для предотвращения неприятельской оккупации византийской территории и причинения большего ущерба, чем кратковременного урона, нанесенного экономике областей, подвергшихся набегу. Действительно, в конце VIII столетия мусульманские набеги на византийскую территорию начали все более и более принимать ритуальный характер, поскольку ромеи представляли главного неисламского врага халифата и стали вследствие этого первой жертвой джихада, или священной войны. Захват добычи и сам факт набега заменили в глазах арабов присоединение территории или достижения долговременных стратегических преимуществ. В связи с этим затишье на фронте в IX столетии оказалось на руку византийцам, исподволь подготовившим полномасштабное наступление в следующем, X в.

Отличным примером имперской стратегии является кампания 863 г., когда объединенные силы эмиров Тарсоса и Мелитены, всего 15 000—20 000 бойцов, как в лучших традициях, проникли через Киликийские Ворота, грабя и разрушая все на своем пути. Предупрежденный о вражеском набеге, император Михаил III собрал две армии для защиты империи. По неясным причинам большая часть арабов, достигнув Каппадокии, повернула вспять. Только 8000 человек во главе с эмиром Малатеи (Мелитены) Омаром двинулись вглубь страны.

На плато, между Назианзосом и Ниссой, известном по арабским источникам как Епископские луга, у дороги из Тианы в Колонею они встретились с небольшой византийской армией, состоявшей из гвардии и фемных войск Каппадокии и Харзианона, под командованием самого Михаила. Численно ромеи несколько уступали неприятелю. После короткой, но ожесточенной битвы, унесшей много жизней с обеих сторон, Омару удалось отбросить ромеев и продолжить свой рейд на север, добравшись до города Амизоса на берегу Черного моря.

Ромеи все время шли за ним по пятам, и возле реки Лалакон, на границе фем Пафлагонии и Армениакона, командующий второй, намного более сильной ромейской армией Петрон сумел полностью окружить Омара. По плану ромейского полководца, шедшие порознь фемные войска Фракии, Македонии и гвардия под командованием самого Петрона — с запада; фемные войска Анатоликона, Опсикиона и Каппадокии, с небольшими отрядами клисуров из Харзианона и Селевкии — с юга; войска Колонеи, Пафлагонии, Армениакона и Букеллариона — с севера, сошлись вокруг горного пастбища у склонов Девечи Дага, прорезанным быстрой и холодной горной речкой. Подошедшие с юга части включали войска первой армии во главе с самим императором Михаилом, который к тому времени уже вернулся в Константинополь. Именно они замкнули кольцо вокруг арабов.

Несмотря на совет приближенных бросить свое воинство и спасаться в одиночку, Омар решил дать открытый бой ромеям. Превосходство имперских войск было как минимум троекратным. Ликвидация окруженных была безжалостной, почти все они были истреблены, сам Омар был убит на месте, и только его сын с маленьким отрядом сумел вырваться из западни, но вскоре и их перехватили конные части фемы Харзианон.