Читать книгу "История пчёл - Майя Лунде"

Эмма отложила книгу и скорбно поджала губы.

— Ох, Джордж.

— Что?

— Том уехал. Совсем рано, даже завтракать не стал.

— И даже не попрощался?

— Он сказал, что не хочет тебя будить.

— Но я думал…

— Да. Знаю. — Она схватилась за книгу, словно искала поддержки, но больше ничего не сказала.

У меня тоже не осталось сил на разговоры. Я отвернулся.

Господь словно подразнить меня удумал. Вроде как спустил лесенку, а я по ней вскарабкался до самого неба, посмотрел, как ангелы разгуливают по лугам из сахарной ваты, но тут Бог возьми и столкни меня с лестницы — и я полетел вниз. И плюх прямо в грязищу, а вокруг все серое и убогое.

Впрочем, на самом деле солнце палило нещадно. Обжигало планету до костей.

Пчел я потерял.

И Тома тоже. Причем давно уже. Просто по тупости своей этого не понимал.

Тао

— Прошу прощения, но мы закрываемся. — Рядом со мной стояла библиотекарша. В руках у нее позвякивали ключи. — Приходите завтра. Или возьмите что-нибудь на дом.

Я выпрямилась:

— Спасибо.

Передо мной лежала статья о гибели шмелей. Шмели и дикие пчелы исчезли одновременно с пасечными пчелами, однако их гибель заметили не сразу. Исчезновение популяций никого не встревожило, хотя дикие пчелы опыляли примерно треть всех растений в мире. В США эту работу выполняли медоносные пасечные пчелы, а вот на других континентах роль опылителей отводилась преимущественно диким пчелам. В их случае было сложнее отследить постоянное сокращение видов и число насекомых внутри популяции, и тем не менее дикие пчелы тоже пострадали от клеща, вирусов и непогоды. И от пестицидов. Скопившихся в почве ядов уже хватало и на будущие поколения — не только пчел, но и людей.

Люди попытались отыскать замену медоносным пчелам, и первыми кандидатами были, естественно, дикие пчелы, однако тех почти не осталось. Следующими на очереди были мухи-опылители — Ceriana conopsoides, Chrysotoxum octomaculatum и Cheilosia reniformis, но попытки полностью заменить ими пчел успехом не увенчались. К тому времени жизнь на Земле стала почти невыносимой. Таяние льдов и изменение климата повлекли за собой переселение народов, и если прежде развязывать войны человечество заставляла жажда власти, то сейчас воевали из-за нехватки еды.

Описываемая в статье история тоже заканчивалась 2045 годом. Спустя столетие после Второй мировой войны планета в привычном современному человечеству виде утратила возможность кормить миллиарды людей. В 2045 году пчел на земном шаре не осталось.

Я подошла к полкам, где стояли книги о Синдроме, — хотела вернуть на место те, что брала почитать, и взгляд мой вдруг упал на стоявшую чуть поодаль книгу в зеленом переплете. Книга была не особенно толстой и невысокой, но я почему-то не могла оторвать глаз от зеленой полоски. И от желтых букв на ней: «Слепой пасечник».

Ухватившись за корешок, я потянула книгу на себя, но та сопротивлялась — обложка прилипла к соседним книгам; я дернула посильнее, и книга, словно тихо вздохнув, поддалась.

Я открыла ее, страницы были жесткими, но перелистнулись легко, будто обрадовались мне. В прошлый раз я читала ее, сидя в скромной школьной библиотеке, и тогда мне досталась лишь потрепанная копия. На этот раз я держала в руках совершенно новый экземпляр. Я посмотрела на титульный лист. 2037 год. Первое издание.

Перелистнув еще несколько страниц, до первой главы, я снова увидела иллюстрации. Матка и расплод, личинки в сотах и золотистый мед вокруг. Рамка, облепленная пчелами. Неотличимые друг от друга, они сливались в единый узор. Полосатые тельца, черные глаза, блестящие радужные крылья.

Я листала дальше, добралась до пассажа о знаниях, до фраз, которые помнила с детства и которые сейчас произвели на меня совершенно иное впечатление: «Чтобы жить в природе, с природой, необходимо отстраниться от природы внутри нас… Суть образования в том, чтобы воспрепятствовать природе в тебе самом, действовать наперекор инстинктам…»

Я услышала шаги и подняла голову. Из-за полок показалась дежурная, она подошла ко мне и нарочито громко звякнула ключами, хотя и ничего не сказала.

Я быстро кивнула, давая понять, что уже ухожу.

— Можно мне взять вот эту на дом? — Я показала ей книгу.

Она пожала плечами:

— Да, пожалуйста.

* * *

Я положила книгу на кровать вместе с другими — набрала столько, сколько могла дотащить. Ладно, сейчас сперва в душ, а потом за чтение.

Я быстро разделась, стащив с себя брюки сразу вместе с носками и оставив на полу неприглядную кучу грязноватой одежды. Под душем я стояла, пока не закончилась горячая вода. Я трижды помыла голову, царапая ногтями кожу под волосами, стараясь избавиться от пыли этого мертвого города. Потом долго вытиралась: влага не желала расставаться с моей кожей, воздух в ванной был напитан водой. Напоследок я почистила зубы, буквально ощущая, как исчезают налет и бактерии, а потом завернулась в полотенце и прошла в комнату.

Первое, что бросилось мне в глаза, — это пол, откуда кто-то убрал мою одежду. Я повернулась к кровати. На ней сидела женщина. Моложе меня, с мягкой кожей и ухоженными ногтями. Одежда чистая и выглаженная, ни единой складочки, словно униформа. Гостья едва ли работала когда-нибудь опылителем.

В руках у нее была одна из моих книг, но какая именно, я не разглядела. Женщина подняла голову и посмотрела на меня, спокойно и серьезно. Слова вдруг покинули меня, а мозг словно пытался соединить какие-то разрозненные обрывки. Мы уже встречались с ней?

Она отложила в сторону книгу, поднялась и протянула мне мою одежду, сложенную аккуратной стопкой:

— Вам лучше одеться.

Я не двинулась с места. Незнакомка вела себя так, будто была в полном праве прийти сюда. Впрочем, возможно, так оно и есть. Вглядываясь в ее лицо, я пыталась вытащить хоть какие-то воспоминания. Но ничего не вспоминалось. Я почувствовала, что полотенце вот-вот упадет. И тогда я окажусь перед ней обнаженной и, если такое вообще возможно, еще более уязвимой. Я подтянула полотенце вверх, локтями прижала его к телу и тут же ощутила себя неуклюжей и предсказуемой.

— Как вы вошли? — спросила я и удивилась уверенности в своем голосе.

— Взяла внизу ключ. — Она улыбнулась, словно сказала нечто очевидное.

— Что вам нужно? Кто вы?

— Одевайтесь и пойдемте со мной. — Слова прозвучали как приказ.

— Зачем? Кто вы?

— Одевайтесь. — Она снова протянула мне одежду.

— Вам деньги нужны? У меня чуть-чуть осталось. — Я подошла к тумбочке, выдвинула ящик, вытащила жалкие монеты и протянула гостье.

— Меня прислал Комитет, — сказала она. — Одевайтесь и пойдемте со мной.