Читать книгу "Религия древних кельтов - Джон Арнотт Маккалох"

Описание острова Аваллона (позже отождествляемого с Гластонбери, куда был унесен Артур) завершает подобие с ирландским Элизиумом. Ни бури, ни жара, ни холод, ни вредные животные не беспокоят его; он благословен вечной весной, плодами и цветами, без труда вырастающими там; это – земля вечной юности, не посещаемой смертью или болезнями. У нее есть regia virgo, более прекрасная, чем ее прекрасные слуги; она вылечила Артура от ран, следовательно, это – Морген в других историях, и она, и ее девы могут отождествляться с божественными женщинами ирландского острова женщин. Морген можно сравнить с Ливан, которая вылечила Кухулина от болезни.

Отождествление Аваллона с Гластонбери, возможно, постязыческое, и названия, применяемые к Гластонбери – Аваллон, Insula Pomonum, Insula vitrea, – могут быть примитивными названиями Элизиума. Уильям Мальмсбери выводит Insula Pomonum в применении к Гластонбери от местного названия Insula Avallonioe, которое он соединяет с бриттским avalla, «яблоки», потому что Гластениг нашел там яблоню. Возможно, это название было связано с удивительными яблонями, подобными яблоням ирландского Элизиума. Но он также предполагает, что это слово может быть получено от имени Аваллока, жившего там с дочерьми. Аваллок, очевидно, «король Аваллона» (Аваллах), ко дворцу которого принесли Артура и где его излечила regia virgo. Возможно, он был мифическим хозяином Элизиума, а его дочери соответствуют девам острова. Уильям также выводит «Гластонбери» от давшего свое имя основателя Гластенига или от местного названия Инесууитрон, то есть «Стеклянный Остров». Это название вновь появляется в «Эрике» Кретьена в форме «Стеклянного Острова». Жиральд объясняет это название как произошедшее от гладких вод вокруг Гластонбери, но это может быть древним названием Элизиума. Стекло, должно быть, было привлекательно для воображения кельтов, тевтонцев и славян, поскольку мы слышим о стеклянном доме Мерлина, стеклянной крепости, обнаруженной Артуром, стеклянной башне, на которую напали милезианцы, стекле grianan и стеклянной лодке, которая перевезла Коннлу в Элизиум. В тевтонских и славянских мифах и сказках часто встречаются стеклянные горы, на которых обитают таинственные персонажи.

Происхождение кельтской веры в Элизиум можно обнаружить во всемирных мифах о золотом веке, когда в какой-то отдаленной райской области люди жили вместе с богами. В эту область могли проникнуть отважные смертные, хотя в целом она была потеряна для человечества. В некоторых мифах этот Элизиум является страной, куда люди попадают после смерти. Возможно, кельтский миф о древнем общении человека с богами в отдаленной области принял две формы. В одной форме это была радостная подземная область, куда кельты надеялись попасть после смерти. В другой форме она не была землей умерших, и смертные могли достичь ее при жизни. Кельтская вера в Элизиум, как свидетельствуют только что приведенные истории, имела вторую форму. Кельты считали, что земля мертвых была радостным подземным миром, которым правил бог плодородия и мертвых, и из этой области первоначально произошли люди. Более поздняя связь богов с сидхе была продолжением этой веры, но позже сидхе – это, конечно, не земля мертвых, а Элизиум, чистый и простой. Должно быть, поэтому в древний период была тенденция делать различия между счастливой областью мертвых и отдаленным Элизиумом, если эти два региона когда-либо действительно объединялись. Этот вопрос неясен, но вполне возможно, что другое происхождение идеи Элизиума может быть обнаружено в явлении заката Солнца: континентальным кельтам это дало возможность предположить, что где-то далеко была божественная земля, где отдыхал бог Солнца. Когда кельты достигли побережья, эта божественная западная земля обязательно должна была располагаться на отдаленном острове, возможно видимом на горизонте. Поэтому также считалось, что Элизиум связан с морским божеством Мананнаном или любым другим именем, которым он назывался. Далекий Элизиум на земле воспринимался как тождественный Элизиуму на море, и поэтому всякий раз, когда полые холмы или сидхе назывались обителями богов, они описывались точно так же, как Элизиум.

Идея подводного мира распространена во многих мифологиях, и, вообще говоря, она является частью анимистической веры в то, что каждое явление природы имеет своих населяющих ее духов. Поэтому духи или боги вод рассматривались как подводная обитель. Вера в сверхъестественные существа, появляющиеся из воды, обычай бросать в воду пожертвования, вера в то, что людей уносили под воду и они могли жить в подводной области, связаны с этим анимистическим представлением. Кельты придавали водному миру многие аспекты Элизиума, и он имеет названия, общие с ним, например, он назывался Мэг Мелл. Во многих народных историях он едва отличается от острова Элизиум; надводье и подводье часто синонимичны. Поэтому у кельтов существовала вера в то, что такие водные миры, как И-Бресайл, или уэльские волшебные страны, или затонувшие города у бретонского побережья, периодически выходят к поверхности и остались бы там навсегда, подобно острову Элизиуму, если бы какой-нибудь смертный выполнил определенные условия. Кельтская вера в Тир фа Тонн тесно связана с существующей верой в затонувшие города или страны, обнаруженные во всех деталях у бретонского побережья. Таких легенд было много, но наиболее известные те, в которых сообщается, как город затонул из-за греховности его населения или грехов Дахут, дочери его короля, которая иногда до сих пор ищет любви со смертным. Иногда ее замечают под волнами или даже на их поверхности. В других местах кельтских областей обнаружены подобные легенды, и затопление является результатом проклятия, нарушения табу или пренебрежения тем, чтобы закрыть священный источник. Вероятно, предание о настоящих морских катаклизмах или затоплениях, таких, с которыми кельты сталкиваются на побережьях Голландии, может объяснить некоторые из этих легенд, которые позже смешались с мифами о божественном водном мире.

Идея о том, что Элизиум сосуществует с этим миром и скрыт в тумане, возможно, связана с верой в магические силы богов. Поскольку друиды могли по желанию поднимать туман, следовательно, то же могли делать и боги, которые затем сооружали в тумане временный Элизиум. Из такого тумана, обычно на холме, часто появлялись сверхъестественные существа, чтобы встретиться со смертными, и в сказочных преданиях волшебная страна иногда обнаруживается внутри тумана. Кельты верили в то, что земля богов была недалеко; она невидимым образом располагалась либо на холмах, либо в холмах, куда люди тайно приходили, чтобы посмотреть на загадочно плывущий туман. Поэтому туман, возможно, просто скрывал сидхе богов. Но возможно, была также вера в то, что этот мир глубоко пропитан божественным миром, как в уэльском и ирландском фольклоре. Люди могут невольно сталкиваться с волшебной страной, или она внезапно им открывается, или их уводят в нее, и они становятся невидимыми.

В большинстве историй Элизиум – это земля без печали или смерти, где есть бессмертная юность, покой и все виды радостей. Но в некоторых историях об Элизиуме, в то время как чувственные удовольствия те же, жители пребывают в состоянии войны, приглашая на помощь смертных, чтобы одолеть своих противников, и даже погибают в этой борьбе. Однако в обеих группах историй Элизиум – это земля богов и сверхъестественного народа, куда смертных приглашают по благосклонности. Два представления об Элизиуме – как о земле покоя и бессмертия и как о земле, где могут встречаться война и смерть, – оба были примитивными. Последнее, возможно, было сформировано путем отражения на божественном мире поступков из мира смертных, что аналогично представлению о мире мертвых, где воины, возможно, все еще боролись, поскольку были погребены вместе с оружием. Были также мифы о враждующих друг с другом богах. Но люди считали, что земля богов должна быть землей мира и бессмертия. Отсюда идея мирного Элизиума, которая была наиболее предпочтительной для народа. Нутт считал, что мысль о воинственном Элизиуме, по-видимому, произошла от скандинавского влияния, воздействовавшего на истории о мирном Элизиуме, но мы знаем, что уже существовали древние мифы о божественных войнах. Вероятно, это представление возникло среди кельтов как воинственного народа, отражая воинственные инстинкты, в то время как мирный Элизиум, возможно, был творением кельтов как аграрного народа, поскольку мы видели, что кельты были то воинами, то земледельцами. В своем мирном аспекте Элизиум – это «знакомая, возделанная земля», где без труда росли плоды земли и где не было никаких бурь или избыточной жары или холода, что было привлекательно для тяжело работающего аграрного народа. Там пища возникала магическим образом, однако, естественно, и в сельскохозяйственных ритуалах люди стремились с помощью магии увеличить запасы продовольствия. В историях этот процесс, если можно так выразиться, усилен[51].