Читать книгу "Кто, если не мы - Николай Лузан"

Тот не спешил с выводами, так как слишком много накопилось давно уже перезревших проблем организационного, финансового и личностного плана в сфере реформы военной науки. В этом клубке непримиримых противоречий, где самым непостижимым образом переплелись истинные и надуманные проблемы, интересы дела и корыстные замыслы, контрразведка не могла позволить себе занять нейтральную позицию. Для нее не существовало более важной и ответственной задачи, чем обеспечение успеха реформы. Профессиональный и жизненный опыт подсказывал Градову: наступил момент истины, когда контрразведка должна сказать свое слово, опираясь на выверенные факты, информировать политическое руководство страны об истинном положении дел в этой важнейшей для обороноспособности страны области. Посмотрев долгим взглядом на Рудакова — тот с нетерпением ждал решения, Градов произнес:

— Смерть Баевича, Котлярова и Смирновского — безусловно, большая потеря для нашей науки. Но еще большая потеря произойдет, если ее реформа выльется в профанацию.

— К сожалению, Георгий Александрович, дело так далеко зашло, что как бы локти не пришлось кусать, — с горечью заметил Рудаков и дал волю своим чувствам: — Руководители вузов и НИИ уже оборвали мне телефоны, все в один голос твердят: после такой реформы науки не останется. В коллективах идет грызня и…

— Стоп-стоп, Александр Юрьевич! — перебил его Градов и напомнил: — Разве не ты два месяца назад представлял мне докладную? В ней, если мне память не изменяет, черным по белому написано: средний возраст ученых составляет 57,5 года, количество изобретений за последние годы уменьшилось в 1,5 раза, большинство научных степеней не имеют практической ценности. Так куда же дальше двигаться? Это тупик!

— Согласен, так продолжаться не может. Но и то, как проводится реформа, ни в какие ворота не лезет! Академиков пачками на улицы выбрасывают. Лаборатории то сливают, то разливают. Про науку совсем забыли. Люди гибнут за металл.

Александр Юрьевич, не сгущай краски, и давай обойдемся без Мефистофеля. Сам же говорил: Баевич бился за эту самую науку. И она не умерла, откуда бы взялись «Искандеры, «ярсы» и «курьеры»?

— Извините, Георгий Александрович, сил моих нет смотреть на то, что происходит, — с горечью признал Рудаков.

Суровые складки на лице Градова разгладились и потеплевшим голосом он сказал:

— Ну, насчет силенок ты, Александр Юрьевич, прибедняешься. Их у тебя на двоих хватил. Поэтому соберись, отбрось все симпатии и антипатии и подготовь докладную по проблемам в реформировании военной науки. На мелочи не разменивайся, сосредоточься на главном. По фактуре она должна бить не в бровь, а в глаз и не вызывать сомнений. Иначе, не знаю, как науке, а нам точно не поздоровится. Почему, объяснять надеюсь не надо?

— Так точно, Георгий Александрович, я понимаю всю меру ответственности, — заверил Рудаков.

— Раз понимаешь, то через десять дней докладная должна лежать у меня на столе, — распорядился Градов и вернулся к началу разговора. — Теперь поговорим о Вельтове и компании. То, что их надо остановить, так это не вызывает сомнений. Материалов для его ареста достаточно?

— Да, по злоупотреблению должностными полномочиями, осталось доработать ряд эпизодов, — заверил Рудаков.

— Только не затягивай, Александр Юрьевич, Вельтов становится слишком опасен.

— Это еще не все, Георгий Александрович! Я уверен, что он действует не только в корыстных, а и в интересах ЦРУ.

— Что тот самый американский агент в 53-м НИИ? — оживился Шепелев.

— Нет, это скорее Самохвалов. На него получены данные о проведении тайниковой операции с резидентурой ЦРУ в Москве.

— А чего тогда ждешь, Александр Юрьевич? Готовь задержание с поличным!

— Этим сейчас и занимается, Юрий Дмитриевич.

— Погодите, погодите! — вмешался Градов и потребовал: — Александр Юрьевич, давай-ка снова вернемся к Вельтову!

Рудаков передал ему свою докладную с результатами анализа по материалам на Дельца, а затем подробно остановился на том, как в 1991 году в России появилась американская компания Defense Enterprise Fund. Как в 1992 году ее владельцы Калмин и Сельман, подозреваемые в связях с ЦРУ, совместно с Вельтовым создали совместную российско-американскую компанию «ФАМЭК-АС» и через нее скупали российские научные разработки. Особый интерес у Градова и Шепелева вызвали аналитические выкладки Рудакова в отношении компании BC-Development Group. Градов, так же как и Рудаков, пришел к мысли, что она играет роль троянского коня ЦРУ в России, и распорядился:

— Александр Юрьевич, дальше затягивать проверку Вельтова нельзя! Даю тебе три дня, чтобы подготовить и представить мне план реализации материалов.

— Есть! — принял к исполнению Рудаков.

— Юрий Дмитриевич, — Градов обратился к Шепелеву, — я тебя попрошу, подключись к работе и окажи всю необходимую помощь.

— Все будет сделано, Георгий Александрович, к указанному Вами сроку, — заверил Шепелев.

— В таком случае за работу, товарищи. Время не ждет, — закончил совещание Градов.

На следующий день Шепелев приехал в Управление «Н» и вместе с Рудаковым провел совещание с участниками оперативно-следственной группы, занимающейся разработкой Вельтова и Самохвалова. Были согласованы дополнительные проверочные мероприятия. По его окончании Первухин, Охотников и Устинов приступили к их практическому выполнению.

Глава четырнадцатая

Кошмар наяву

Людская река волнами выплескивалась из зева метро и звонкоголосыми пестрыми весенними ручейками растекалась по площади Маяковского, Тверской и Садовому кольцу. Мартовское солнце щедро одаривало своим нежным теплом москвичей и веселыми бликами отражалось в окнах монументальной сталинской высотки — гостиницы «Пекин» — и в огромном рекламном щите на фасаде Театра сатиры. С него многозначительно подмигивала праздной публике и бронзовому Владимиру Маяковскому звезда отечественного кино и сцены Александр Ширвиндт. Но бунтарь-поэт не обращал внимания на его знаки и, грозно вскинув руку-палу, сжатую в один разящий кулак, призывал на революционные баррикады молодежную тусовку, роившуюся у подножия гранитного постамента. А она, вкусившая изыски российского неокапитализма, оставалась равнодушной к призыву бронзового Маяковского и после долгой холодной зимы наслаждалась первыми по-настоящему теплыми денечками.

Радовались приходу весны и Охотников с Устиновым. Вместе с ней появилась надежда на то, что, наконец, в деле агента американской разведки Самохвалова-Доцента будет поставлена точка. Об этом говорили последние оперативные данные. Они свидетельствовали: Самохвалов, действительно, занимается сбором секретных материалов. Дополнительно шпионская версия подкреплялась информацией, поступившей от разведчиков наружного наблюдения. Ее анализ позволил Охотникову и Устинову установить важный факт: маршруты его и перемещений сотрудников резидентуры ЦРУ по Москве несколько раз пересеклись в одной же точке — в сквере перед Театром им. Моссовета.