Читать книгу "Лоренцо Великолепный - Иван Клулас"

Большой совет сразу же осудил вопиющие злоупотребления прежнего режима. Лоренцо и его предки правили, покупая верность своих сторонников налоговыми льготами. Отныне со всех взималась одна и та же подать — десятина, десятая часть доходов на основании их оценки, подобной кадастру 1427 года.

Под влиянием Савонаролы началась активная политика социальной помощи. Он сам подал пример, распродав излишки собственности своего монастыря. Благотворительная касса должна была выдавать нуждающимся необходимые суммы.

Все эти меры были чрезвычайно важны. Это была весьма здравая реакция на злоупотребления, на кризис, который оставил после себя Лоренцо и который крайне обострился при его наследнике.

Действия новых властей побуждали народ к укреплению нравственных устоев. С этим совпадало и направление религиозной реформы, ширившейся благодаря проповедям Савонаролы. Доминиканец принялся давать советы политикам. Он критиковал систему голосования, принятую в синьории и полицейском комитете, добился запрета созыва народных собраний, посредством которых Медичи не раз навязывали свое господство с помощью пресловутых балий.

Наконец в мистическом порыве Савонарола провозгласил Иисуса Христа Царем Флоренции и истово стал обличать «свиноподобную» жизнь флорентийцев. Он потребовал от синьорин принять чрезвычайные меры: предать повес публичному поруганию, игроков — пытке, клеветникам проколоть языки, содомитов обоего пола сжечь живыми.

В знак окончания страшного времени распутства, которое связывали с правлением Медичи, статую Юдифи с головой Олоферна — один из шедевров Донателло — вывезли из их дворца и поставили перед Дворцом синьории как «пример спасения народа». Добродетель и свобода вместе сражались против порока и тирании.

Невозможно даже вообразить более радикального переворота в сравнении с эрой Лоренцо. Повсюду люди приносили покаяние. Полициано и Пико делла Мирандола, оба умершие в 1494 году, перед смертью в знак покаяния попросили на смертном одре облечь их в доминиканские рясы. Марсилио Фичино вспомнил, что он каноник, и также весь предался церковной жизни. Художник Боттичелли публично выражал сожаление, что поддался духу язычества, и писал теперь только картины духовного содержания. Члены лучших семейств шли в монахи. В короткий срок число насельников монастыря Сан-Марко выросло с 50 до 238! Во всех церквях собирались толпы кающихся со слезами — «братишки» (сторонники брата Джироламо) или, как их еще называли, «плаксы». Но их чрезмерное благочестие вскоре породило и усилило оппозицию «бешеных», с которыми заодно были и «паллески» — члены партии Медичи.

Флорентийское государство, в котором еще не устоялись новые институты, тяжело переживало и уменьшение территории: вследствие французского вторжения Пиза получила независимость, а Ливорно французы пока удерживали за собой, но ему грозила опасность перейти в руки их врага — императора Максимилиана.

Для противодействия внутренним и внешним угрозам новому правительству пришлось отказаться от политики финансового равновесия. В 1498 году оно вернулось к практике принудительных займов, что больно ударило по городской верхушке. После краткого времени надежд преодоленный было кризис вспыхнул с новой силой.

Положение самого Савонаролы становилось все более шатким. Он вызвал гнев Александра VI своей чрезмерно резкой критикой папства. Война доминиканца с Римом, начавшаяся в 1496 году по поводу нарушений монашеской дисциплины, протекала на фоне религиозного фанатизма. Савонарола отменил масленичные увеселения, заменив их покаянными процессиями. В 1497 году по его указанию дети во всем городе начали доносить на тех, кто в их семьях нарушал благочиние и благочестие. С помощью своих малолетних помощников фра Джироламо конфисковал музыкальные инструменты, украшения, маски, благовония, картины с изображением обнаженных, поэтические книги — все, что говорило об удовольствиях и радости жизни. На масленичный вторник 1497 года все эти предметы были сложены на площади Синьории и преданы торжественному сожжению. «Костер сует», повторенный Великим постом следующего года, стал апогеем благочестивой реакции на распущенность предшествующей эпохи с ее попыткой гармоничного синтеза вероучения, философских теорий и символики.

Но победа пуританского ригоризма была слишком полной, чтобы стать долговечной. Враги Савонаролы, брат Мариано да Дженаццано, ставший генералом ордена августинцев, и флорентийские францисканцы, в своих проповедях объявили доминиканцу беспощадную войну. Город непрестанно поражали невыносимые язвы: голод, чума и страшная, неизвестная дотоле болезнь — сифилис, разносившийся, по слухам, французскими солдатами. Ко всем этим бедам добавлялась взаимная ненависть разных партий. Все вместе посеяло в народе полнейшее отчаяние. Этим пытался воспользоваться Пьеро Медичи: в апреле 1497 года он попробовал захватить город, но бесславно провалился. Ему на помощь пришел кардинал Джованни. 13 мая 1497 года он добился от папы бреве об отлучении Савонаролы от Церкви. Анафема подействовала не сразу, но постепенно сомнения вместе с насмешками «бешеных» бросили тень на облик доминиканца-пророка и его последователей. Церкви опустели, кабаки и бордели наполнились. Фанатики Савонаролы словно растворились в пространстве: открытое письмо в его защиту перед римской курией, лежавшее в Сан-Марко весь июнь месяц, собрало всего 370 подписей... Но падение авторитета партии «плакс» (по крайней мере среди магнатов) не означало ослабления мер против сторонников возвращении Медичи.

Летом республика вырвала признательные показания у друга Пьеро Медичи Ламберто Далл'Антеллы. Арестовали четырнадцать именитых лиц, среди которых некоторые были завсегдатаями проповедей Савонаролы. Их обвинили в подготовке нового вторжения Пьеро Медичи в город, назначенного на середину августа.

Суд был суровый. На нем судили и Лукрецию, дочь Лоренцо, жену Якопо Сальвиати, но она при всех треволнениях оставалась в городе и без труда оправдалась. Конфискация имущества обвиняемых должна была принести финансам республики 200 тысяч дукатов. Пятерых из них поспешно казнили 21 августа. Бывшему гонфалоньеру Бернардо дель Неро было семьдесят три года; еще недавно он с честью управлял государством. Но его обвинили в том, что он не отрекся от семьи Лоренцо. Остальные осужденные были тесно связаны с Медичи. Джованни Камби был их агентом в Пизе, Джанноццо Пуччи — торговым партнером. Никколо Ридольфи женил сына на сестре Пьеро Медичи. Наконец, Лоренцо Торнабуони, сын Джованни, приходился Великолепному троюродным братом.

Эта дикая внезапная казнь была похожа на месть покойному Лоренцо. Умеренно настроенные граждане Флоренции с ужасом увидели, что пуританские крайности «плакс» не идут на убыль. Открытый бунт Савонаролы против Рима, непризнание им папского наказания, новый «костер сует» в 1498 году вывели «бешеных» из себя. Прямо у костра, невзирая на противодействие стражников, они останавливали детей и святош, вырывали кресты у них из рук, швырялись в процессию гнилыми фруктами и дохлыми кошками. В марте синьория, следуя папскому предписанию, запретила Савонароле читать проповеди, но доминиканец не подчинился. Непреклонность оказалась роковой для него и его сторонников. Брат Доменико Буонвичини, доминиканец из Фьезоле, и брат Франческо дель Пульезе, францисканский проповедник из Санта-Кроче, поспорили, чьи доводы верны. Они решили подвергнуться испытанию огнем как Божьему суду. Вместе с каждым из испытуемых должен был выйти один из членов их ордена. Савонарола решил участвовать в испытании вместе со своим собратом.