Читать книгу "Одержимые блеском. О драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир - Аджа Рейден"

Японцы видели, что христианская церковь веками вела глобальные религиозные войны. И консервативным властям Японии не нравилось то, что христианские миссионеры появляются на их территории. Более того, эти миссионеры представляли собой угрозу фундаменту феодального общества. В Японии, как и в феодальной Европе, большинство населения составляли крестьяне, которые клялись в верности своему местному даймё. Само понятие, что есть высшая власть, которой человек может поклясться в верности, будь то священник или христианский Бог, было опасным и подрывным для тщательно выстроенной социальной системы Японии.

К тому же поведение европейских купцов многие японцы считали нечестным. Существовала и возможная военная угроза от иностранных, все более агрессивных колониальных держав. Все это вместе взятое вынудило сёгунат Токугава к 1636 году проводить самую пассивно-агрессивную внешнюю политику в истории страны. Акт об изоляции весьма эффективно обрубил все связи с западным миром. К 1639 году правительство начало проводить диктаторскую политику Сакоку, название которой означало «страна на цепи».

При такой экстремальной политике христианство оказалось вне закона, христиан сурово наказывали. Контакты с любыми иностранцами были строго запрещены, всех европейцев выслали из страны. Сакоку запрещала иностранцам въезд в Японию даже на короткий срок, а самим японцам запретили покидать страну. Сохранились свидетельства о том, что потерпевших крушение западных моряков, которых волны вынесли на японский берег, отправляли обратно в открытое море, убивали или брали в плен. Единственным исключением из этой политики был крошечный форпост – маленький островок Дэсима, очертаниями похожий на веер, в бухте Нагасаки. На нем жили немногочисленные голландские купцы. Их тщательно охраняли, и сёгунат явно считал их менее опасными, чем их европейских коллег[264]. Но эти иностранцы были тщательно изолированы.

В этот период Япония поддерживала регулярные торговые и дипломатические отношения с Китаем и Кореей, но маленький контингент голландских купцов на острове Дэсима оставался единственным окном в Европу, больше похожим на замочную скважину[265].

Восходящее и заходящее солнце

Классический японский период Эдо длился с 1603 по 1867 год. Все эти годы страна оставалась беспрецедентно мирной и процветающей. Хотя за эти века сонной изоляции в Японии не произошло политической, научной или промышленной революции, другие области национальной гордости процветали. Японская экономика росла, как и сельскохозяйственное производство. Все время увеличивающееся богатство этого мирного периода позволило расцвести ремеслам и местной торговле. Это, в свою очередь, привело к подъему богатого и образованного торгового класса. Многие его представители оседали в растущих городах, таких как Осака и Киото.

Япония переживала золотой век, пик которого пришелся на 1700 год. Искусства процветали. Молодой театр кабуки и кукольный театр бунраку развлекали театралов, тогда как хайку и другие новаторские формы поэзии просвещали читателей. В эту эпоху появилось искусство гейш, а изящные гравюры на дереве, которые у нас ассоциируются с классической Японией, были доведены до совершенства. Япония Сакоку была страной порядка, безопасности и процветания. После изгнания христиан она объединилась вокруг единственной и удивительно мягкой религии.

К сожалению, как у любой социальной системы, у Сакоку были свои недостатки. По сути своей, Япония периода Эдо была жестким обществом, не допускавшим классовую мобильность. На вершине пирамиды Эдо располагалась императорская семья, не имевшая власти, но все равно почитаемая. На этой же ступени стоял и сёгун, реально контролировавший страну. Самым привилегированным классом были самураи, класс военной аристократии. Ниже располагались художники, исполнители и ремесленники, а также торговцы, без которых не могли обойтись растущие города. И уже в самом низу пирамиды находились крестьяне, составлявшие до 80 процентов населения.

Люди с рождения принадлежали к своему классу, изменить это было так же невозможно, как и покинуть Японию. Строгие правила запрещали любые виды деятельности, не соответствующие классу, что налагало на жизнь и торговлю еще более суровые ограничения. Классовые запреты должны были сохранить экономическую и социальную стабильность. Но в последние годы периода Эдо, как раз перед появлением Перри, система начала рушиться.

Не только крестьянам было запрещено заниматься чем-то, кроме сельского хозяйства. Самураям и знати так же не разрешали заниматься коммерцией, как и крестьянам. В результате среди торговцев и крестьян нарастало недовольство. За их счет существовала военная аристократия, которая в отсутствие войн жила в долг и не имела возможности расплатиться.

Достоинства и недостатки системы были настолько тесно переплетены, что они привели к рождению, расцвету и упадку классической японской культуры, и все в течение одной эпохи.

Угадайте, кто придет на ужин?

Пока Япония добровольно изолировала себя от остального мира более чем на два с половиной века, она кое-что пропустила: падение Испанской империи, эпоху Просвещения, Великую французскую революцию, глобализацию Британской торговой империи, образование Соединенных Штатов и промышленную революцию. Через маленькую голландскую замочную скважину горстка японских академиков узнавала о развитии мировой науки, которое они называли «голландские исследования». Но полученные ими знания не могли подготовить их к встрече с шокирующей реальностью, когда коммодор Перри и его вооруженный флот появились у берегов Японии.

8 июля 1853 года моряки и деревенские жители в Ураге увидели нечто ужасное и необъяснимое – гигантское черное облако на горизонте над открытым морем. Казалось, там что-то горит. Зрелище было настолько пугающим, что все рыбацкие лодки поспешили вернуться к берегу, а люди на суше начали искать укрытие, убежденные в том, что этот дым испускают драконы.

Все напоминало ночной кошмар. В деревне началась паника. Звенели колокола, раздавались сигналы тревоги. Некоторые в истерике кричали: «Гигантские драконы пускают дым!» Те, кто сохранил ясность ума или просто лучше видел, тоже кричали: «Чужие огненные корабли!»[266] Прошло немного времени, и деревенские жители на суше увидели чудовища невероятных размеров, из‑за которых рыбаки вернулись к берегу. К ним приближались четыре черных железных корабля, их трубы дымили, борта щетинились пушками. Настоящие драконы, вполне вероятно, были бы не такими страшными.

Черные корабли приближались, люди кинулись врассыпную. Некоторые укрылись в своих домах, другие устремились к холмам. Нашлись и те, кто побежал в столицу Эдо, распложенную неподалеку, чтобы рассказать о происходящем сёгуну. Самые рассудительные среди них поняли, что это могло быть только возвращение «южных варваров», которых давным‑давно изгнали. И вот теперь они вернулись с оружием и ужасными машинами.