Читать книгу "Джон Рокфеллер. Промышленник и филантроп - Аллан Невинс"

Рокфеллеры внушали каждому из своих детей чувство долга в отношении пожертвований церкви и благотворительным учреждениям. Причем пожертвования должны были делаться из собственных заработков. Со временем дети заметили, что их друзья-сверстники меньше работали и больше имели денег, как, например, дети Уильяма Рокфеллера. «Мы считали, что попали в ужасное положение по сравнению с ними», – вспоминал позднее Джон Д. Рокфеллер-младший. Но такое воспитание вырабатывало в детях здравое отношение к жизни и давало ясное представление о значении денег.

Когда Джон Д. Рокфеллер-младший повзрослел и заимел собственных детей, он воспитывал их в том же духе. Один из его сыновей, уже достаточно взрослый, выразил восторг по поводу лодки, которую купил его юный приятель. Парень откровенно завидовал ему. «Купи себе такую лодку, – предложил приятель. – Разве отец не может ее приобрести для тебя?» Сын решительно отверг предложение. «Кто мы, по-твоему? – спросил он. – Вандербильты?»

Три дочери Рокфеллера получили начальное образование дома. Затем Бесси пошла учиться в женскую семинарию, основанную в Райе (Нью-Йорк) госпожой Лайф, бывшей Сюзан Ла Монт, а позднее посещала занятия в женском колледже Вассар. Альта и Эдит также учились в женской семинарии Райе. По уик-эндам три девочки со школьными подружками часто вносили в атмосферу дома на Западной 54-й стрит оживление и суету. Эдит имела склонность к изучению языков, живописи и музыке. Альта, несмотря на некоторую глухоту, хорошо пела и играла на фортепьяно, занималась благотворительностью. Она основала в итальянском квартале Кливленда детский сад «Альта», который успешно работал благодаря ее трудам. В Нью-Йорке она принимала активное участие в деятельности больницы Святого Луки, руководила школой портних для девочек. В обоих городах она неустанно участвовала в церковной жизни.

Бесси первой вышла замуж. Старая дружба семей Рокфеллера и доктора Августуса Х. Стронга, главы Теологической семинарии в Рочестере, была причиной неоднократного посещения поместья Форест-Хилл молодым Чарльзом А. Стронгом. Джон Д. Рокфеллер-младший вспоминает, как тот взбирался на буковое дерево и читал оттуда детям Рокфеллера «Баллады для малышей» Джильберта. Он получил степень и читал лекции по философии в женском колледже Брин Мавра. Чарльз и Бесси полюбили друг друга и в начале 1889 года поженились. На следующий день после свадьбы молодая пара отправилась в Европу, где Стронг хотел завершить свои научные исследования. Когда молодожены вернулись из Германии, Стронг стал преподавать в университете Кларка и Чикагском университете, затем короткое время работал в Колумбийском университете. Он обладал незаурядным интеллектом и написал замечательную книгу под названием «Почему у мозга имеется тело». Чарльз, несмотря на занятость наукой, уделял много внимания семейной жизни. К сожалению, Бесси Стронг впоследствии заболела на продолжительное время.

Сын Рокфеллера учился в четырех школах, самой примечательной из которых была школа Браунинга, основанная Джоном Д. и Уильямом Рокфеллерами. Младший Рокфеллер находил учебу трудным занятием, однако учился добросовестно и прилежно. «Большего отцу и не надо было, – пишет сын, – но он действительно рассчитывал именно на это». Так как в воскресенье выполнение домашних заданий не разрешалось, Рокфеллер-младший вставал с постели до зари по понедельникам, чтобы подготовиться к школе. В 19 лет он поступил в Брауновский университет.

Трудно переоценить, сколько любви, надежд и веры вкладывал Рокфеллер в своего взрослеющего сына. Не проявляя своих чувств внешне, он передавал их в письмах. «Будь уверен, – писал он юноше 17 февраля 1892 года, – что твоя признательность самая щедрая плата за все то, что мы старались сделать для тебя. У меня нет слов, чтобы выразить нашу благодарность за твое отношение к нам в повседневной жизни и за надежду на будущее, которую ты в нас вселяешь, когда настанет время для нас опереться на тебя в большей степени». 13 апреля 1896 года, призвав своего сына позаботиться о своем здоровье, Рокфеллер-отец прибавил: «Я жду и надеюсь, что ты разделишь со мной ответственность за семью, как только будешь готов к этому».

Вне дома Рокфеллер продолжал находить в церкви и офисе главные источники интеллектуального развития и духовного обновления. Он был членом двух клубов – Союзной лиги и Клуба автолюбителей, но только на собрании баптистов на 5-й авеню, где сразу же стал играть ведущую роль, он погружался в истинно товарищескую атмосферу. В действительности он стал теперь одним из наиболее выдающихся баптистов страны, знакомых со всеми основными талантливыми наставниками и священниками разных вероисповеданий. Его дом редко оставался без гостей духовного звания.

Все больше времени приходилось ему уделять филантропии, объем которой расширялся. В 1887 году он выделил на это более четверти миллиона долларов, в 1891 году – более половины, а в 1892 году – более 1 350 000 долларов. Его пожертвования покрывали большой круг получателей, основную часть которых составляли образовательные учреждения. Ни один баптистский колледж в стране не остался без этой финансовой помощи, но Рокфеллер оказывал ее и другим многочисленным вузам. Он предоставлял гранты колледжам Барнар, Вассар, Браун и Оберлин, Теологической семинарии Рочестера и колледжу Адельберта в Кливленде. Причем старался вовлечь в благотворительную деятельность и других потенциальных доноров – например, семейство Харкнисс.

Постепенно он выработал пять принципов, посредством которых стремился придать плановость и системность своей благотворительности. 1. Помогая колледжам, он воздерживался от взносов на строительство их зданий или текущие расходы. Он не оплачивал долги учреждений и не выделял средства без конкретной цели. Конечно, исключения были (колледж Вассар, например, построил на его пожертвования здание, которое, вопреки желанию спонсора, и назвали Рокфеллер-Холл), но, как правило, он воздерживался от этого. 2. Он не допускал, чтобы его принуждали к попечительству. В 1892 году, например, он таким образом отказался от опекунства Денисонского университета и различных колледжей и в том же году отклонил предложение Сета Лоу участвовать в работе комитета Колумбийского университета. Он также отказался в 1892 году председательствовать в Баптистском союзе духовного образования Нью-Йорка. 3. Обнаружив, что частые пожертвования церквам, больницам и другим учреждениям используются неэффективно, он стремился все больше действовать через организованные общества. Например, большинство его пожертвований колледжам были переданы через Общество баптистского образования. 4. Он привлекал к благотворительной деятельности других людей. 5. Он предупреждал также, что воздержится от пожертвований, если не будет убежден, что деньги будут использованы бережно и эффективно. То есть его деньги должны были стимулировать, а не подавлять филантропию других доноров, помогать жизнеспособным организациям, а не поддерживать гиблое дело.

Насколько возможно, пожертвования Рокфеллера не предавали огласке, и он часто оговаривал условие, чтобы они делались анонимно. Он был твердо убежден, что благотворительность является его долгом. «Я хотел бы, – писал он Эндрю Карнеги по случаю передачи дара обществу Библиотеки Карнеги в Питтсбурге, – чтобы больше богатых людей поступали со своими деньгами так, как поступаете вы. Но ваш пример, – заверял он, – принесет плоды. Придет время, когда богатые люди будут жертвовать больше денег на благо других». Он писал Т.П. Хэнди, что его богатство было бременем, облегчавшимся удовольствием от пожертвований. «Я сознаю, что являюсь только опекуном и не могу стряхнуть тяжелую ответственность, лежащую на мне. Не стряхнул бы, даже если б мог». В то время, когда он уже израсходовал почти 300 000 долларов на покупку земли под парк, переданный Кливленду, его подвергла нападкам газета Plain Dealer. Но Л.Э. Холдену, написавшему ему о критической статье в газете, Рокфеллер спокойно ответил: «На людях, владеющих богатством, лежит большая ответственность, и я думаю, многие из них все больше осознают эту ответственность. Нам следует быть очень терпеливыми и добиваться выполнения своих обязательств, независимо от того, что об этом скажут в данный момент. Я буду ждать справедливой оценки Истории и буду стараться делать все возможное, все, что от меня зависит, и по мере своих возможностей. Нам следует ожидать более или менее неблагоприятной критики, как бы ни были благи наши намерения и как бы ни были правильны наши действия».