Читать книгу "Алийское зеркало - Кира Измайлова"

— Да ладно? — удивленно сказала Ири, когда водопад вдруг замер, а затем воды его покатились вспять и веретено, которое выронила фея, принялось вращаться само собою. — Мама… ма…

«Сказала, что утоплю в озере, значит, утоплю!» — мелькнуло у меня в голове, когда Ири вдруг схватилась за горло, словно пытаясь избавиться от удавки.

Я была крупнее феи и тяжелее и без труда сшибла ее в воду.

— Убью, тварь! — Длинные волосы сами собою намотались мне на руку, и я, оседлав Владычицу вод, несколько раз приложила ее лицом о каменистый берег, как она ни старалась вывернуться.

Одежда тянула на дно, но тут было не особенно глубоко, и мне хватало роста для того, чтобы вынырнуть, вдохнуть и снова окунуться. Сильное гибкое тело билось подо мною, и я вдруг получила такой удар, что едва не захлебнулась и выпустила добычу. Тут уж Ирранкэ схватил меня за шиворот, потом под руку и выволок на берег.

— С ума сошла! Это же ее стихия!

— Плевать! — выдохнула я, откашлявшись, и глянула на озеро. Феи не было. — За дочь я ее хоть в воде сожгу, хоть в огне утоплю! А ты где был?!

— Мам, он мне помогал, — тихо сказала Ири, подобравшись с другого бока. На горле у нее багровела широкая полоса. — Это какое-то ужасно хитрое колдовство, я не успела бы распутать, если б папа не держал эту гадость…

Ирранкэ молча вытер руки об одежду — пальцы у него были в крови.

Я сгребла дочь в охапку, не думая о том, мокрая я или не слишком. Живы обе, и ладно!

— Где же эта дрянь?

— Может, пока ее не видно, добраться до двери? — спросила дочь, вытерев нос.

— Боюсь, поздно, — ответил Ирранкэ, глядя на озеро.

Уже взбаламученное, теперь оно пошло волнами, будто в середине зарождался водоворот. Так оно и было: еще мгновение, и фея поднялась из глубин — струи воды стекали по ее переливчатому одеянию, по длинным волосам, облепившим лицо, — его по-прежнему невозможно было различить.

— Вы сами выбрали свой путь, — негромко произнесла она. — Ирэ… я ведь любила тебя. Тебя я убью последним…

Глава 27

— Мам, отдай мне ключ, — прошипела Ири. — Скорее!

— Я не могу скорее, узелок намертво затянулся, да шнурок вдобавок намок, — обескураженно ответила я, ощупав цепочку. — И зачем он тебе?

— Да уже незачем, — вздохнула она.

Фея шла к нам, низко опустив голову и свесив пустые — в кои-то веки! — руки. Прялка с веретеном — я видела — лежали на берегу озера, а Владычица вод непроизвольно перебирала пальцами, словно все еще сучила тонкую нить и раскручивала веретено.

Я нашла в кармане свой ножик и на ощупь принялась резать шнурок. Он поддался наконец, но вот стащить через голову цепочку удалось не враз, ее заклепывали прямо на мне. Уши ободрала… Вот ведь — последняя битва, как в легендах, а я с ободранными ушами! И смех и грех, как бабушка говорила!

— Вот он. — Я сунула ключ в руку Ири. — Не потеряй.

— Ни за что, — серьезно ответила она и надела цепочку себе на шею. — Не бойся, мам, она не сумеет вас заколдовать. Вы сильнее.

— О чем ты?

— Я так вижу, — без улыбки ответила Ири.

А я вдруг вспомнила: ее отец ведь спасался воспоминаниями обо мне, о нашей нечаянной ночи, об аромате жасмина… И если это случайное воспоминание оказалось сильнее волшбы феи, то неужто мы не выстоим перед нею теперь?

— Стой, ты куда? — спохватилась я, когда Ири вдруг пошла вперед, прямо к фее, и ринулась следом, но Ирранкэ схватил меня за локоть.

— Решила не длить мучений? — бледно улыбнулась Владычица вод. — Ну что ж, иди ко мне, девочка!

— Какая ты несчастная! — сказала Ири, посмотрев на нее снизу вверх. — Тебя же никто никогда не любил, разве не так? Для фей полукровка так… все равно что человек, если не хуже. Людей ты презираешь, алии тебя поманили любовью и обманули, они недобрые, потому что ледяные изнутри, такая уж их природа. Какими Создатель сотворил, такими и живут, не для каждого оттаивают…

— О чем ты?!

— О тебе. Если никто тебя не любит, так, может, дело в тебе, а не в других? Ты вот глядишь да глядишь в воду, а вода — она текучая, она правды не скажет. И как поймешь, какой тебя видят? На вот, посмотри по-настоящему! — Ири протянула ей что-то. — Ну, что ты отвернулась? Боишься?

В руках у Ири было наше зеркало. Должно быть, все это время она прятала его под одеждой, и я подумала: может, направленное на нее колдовство отразилось? Иначе Ири не успела бы распутать удавку или вовсе жужжала бы пчелой на ромашке, а я вряд ли бы сумела поставить Владычице вод великолепный синяк на подбородке!

— Нет… не надо… — Фея отшатнулась, закрываясь мокрыми руками. — Не надо!

— Да ты не бойся, — серьезно сказала Ири, подняв зеркало повыше, — смотри.

Вихрь видений поднялся из глубин озера, и пусть мы видели не все, но…

Вот она, фея, еще не Владычица вод, просто юная девушка на балу, никто не замечает ее, кавалеры проносятся мимо со счастливыми соперницами, и шелестит за спиной «Ах, эта, ну конечно…»

Вот она помогает госпоже, рвет жилы, чтобы удостоиться снисходительной похвалы и слов «Для такой, как ты, это немало!»

Вот смешки за спиной: «Она думает, соблазнить алия сложнее, чем человека? Они же все одинаковы, эти смертные!»

И слова госпожи: «Ты останешься, чтобы запереть дверь». А в жутких, черных без блеска глазах чистокровной феи читается: «Хоть на это ты сгодишься!»

И, наконец, алий, которого она полюбила: «Ты не стоишь даже родинки на щеке этой девушки»…

— Это кривое зеркало, — громко и четко произнесла Владычица вод. — Кривое!

Она вскинула руку, и Ири не удержала зеркало — оно взлетело над озером, сверкнуло и кануло на дно. Но не разбилось, я видела — стекло алийской работы так просто не разбить, будь ты хоть сто раз фея, как говорит моя дочь…

— Оно не кривое, — сказала Ири, глядя прямо на нее. — Оно отражает правду. А правду видеть мало кому нравится.

— Например, тебе? Незаконнорожденной дочери незаконнорожденной дочери?

— Подумаешь! Главное, мама меня любит, и папа, и бабушка, и тети с дядями, и кузены с кузинами, и друзья… И маму любят! А тебя — никто. Или пользуются, или обманывают, или все сразу! — выдала Ири, посопела и добавила: — Я бы так жить не смогла.

— Вот и я больше не могу, — прошептала фея, и водоворот унялся. — Отдайте ключ. Я хочу уйти, но не могу. Я даже покончить с собой не способна, я ведь…

Она не закончила фразы.

Ящерка, о которой мы совсем позабыли, вдруг соскочила с плеча Ири, нырнула в озеро, и оно будто вскипело. Все кругом заволокло паром, и из этого пара вдруг начало подниматься нечто… нечто огромное.