Читать книгу "Мир внизу - Карвин Ви"

Я уже почти забыла, что Тамина – рейнджер.

Рейнджер с соответствующей подготовкой. Удар получился довольно точным, и, если бы ее навыки отправлять людей в нокаут не запылились, я бы несомненно потеряла сознание.

А так я просто пошатнулась, теряя равновесие, и упала назад, на каменную стенку.

Я услышала мерзкий хруст в спине и свой слабый ох, и близко не описывающий калейдоскоп настигшей меня боли: один из самых острых выпирающих камней пришелся на позвоночник.

Я словно оказалась в другой реальности – мире, где работали другие законы, где я, Сионна Вэль, лучший рейнджер в рейтинге Четвертой, оказывалась сраженной без боя, бессильной, жалкой.

Боль обездвижила меня. Это была единственная четкая мысль, вспыхнувшая в тот миг, но что-то здесь было не так. По какой-то причине я даже не рассматривала вариант стиснуть зубы, запретить себе оценивать повреждения и дать отпор. Так что, в конце концов, возможно, меня обездвижила и не боль.

Я хотела забрать ее отсюда, а не драться. Мне не за что было с ней драться. И все мои рефлексы, все мои навыки, весь опыт схлынули с меня, оставив беззащитной перед человеком, для которого я теперь враг.

– Мина. – Слова давались с таким же трудом, что и дыхание. – Послушай, мы можем?..

Перед глазами все плыло, и я не сразу осознала, что это еще не все. Тамина подошла и в традициях тех же старых тренировок выполнила боковой локтем мне в челюсть. Не то чтобы я не видела, как она замахивается. Не то чтобы я не знала, как поднять руку, выставив блок, как провести контрудар, воспользовавшись тем, что ее корпус оказался частично открыт.

Но это произошло.

Очередная вспышка на мгновение отключила сознание. Моя голова по инерции дернулась вбок, словно почти не имела ко мне отношения, словно крепилась к шее за слабые ниточки – как у тряпичной куколки, которую я забрала с собой в своем первом рейде, когда у меня еще были умеренные аппетиты.

Ощущение физической беспомощности было таким же невыносимым, как и эмоциональной.

Я ее потеряла.

– Сионна, мне так жаль, – запричитала Тамина где-то у меня в голове.

Все, на что меня хватало в те унизительные минуты дезориентации, – изо всех сил упереться спиной в стену. Чтобы не позволить себе сползти, не дать себе упасть – не вручить Тамине еще одно преимущество.

– Мне ужасно жаль, – вновь донесся до меня жалобный шепот девушки. Размывающая мир пленочка перед глазами уплотнилась: я увидела только металлический отблеск и инстинктивно, слепо отшатнулась с траектории его стремительного движения.

В левом плече, чуть пониже ключицы расцвел теплый цветок, и обжигающие волны от его цветения пробежались по всей руке, до кончиков пальцев, заставив их скрюченно впиться в выступающие камни стены. За этим первым ощущением пришла боль – острая и резкая, и я тихо застонала, пытаясь собрать воедино крошащееся от нее сознание, не позволить себе сосредоточиться только на ощущениях.

Тамина воткнула мне тот злосчастный нож в плечо. Но ведь целилась в сердце.

– Ты обманула меня. – Сквозь пелену боли, застилавшую мне глаза, я разглядела, как все еще жалобно надломлены ее брови, как кривятся от рвущихся наружу рыданий ее потрескавшиеся губы. – Мне очень жаль, Сионна… я думала, мы действительно сможем вместе вернуться на Четвертую. Но боюсь, я не могу тебе доверять. Те несчастные ирриданцы – они не заслужили этого. Они были добры ко мне… Они вылечили меня. Что?.. Что ты говоришь?

Я выплюнула порозовевшую слюну и повторила так разборчиво, как могла:

– Чертова… фанатичка…

Я схватилась свободной рукой за рукоять ножа, пытаясь понять, насколько глубоко он во мне застрял. Боль вспыхнула в руке последовательно, точечно, словно огоньки на праздничной гирлянде. Голова кружилась.

Сейчас я потеряю сознание. Она вытащит нож из плеча. И перережет мне глотку.

Бесславный конец, достойный всех моих ошибок.

Кажется, на мгновение я действительно отключилась. Иначе как объяснить, что я пропустила тот момент, когда в голове Тамины, прямо по центру лба, появилась аккуратная дырочка с обожжено-черными краями.

Она удивленно глядела на меня своими округлившимися карими глазами. На лице читалось искреннее непонимание, вопрос: что произошло?

Произошло следующее.

Я ошиблась. Ты могла бы и дальше протирать листочки и счастливо жить под пятой у зеленых пришельцев.

Но я ошиблась и заставила тебя идти со мной… и теперь у тебя в голове дырка.

– Лучше бы мы здесь оста… – вырвалось из растрескавшихся губ девушки, прежде чем ее ноги подкосились. Она умерла раньше, чем упала.

В пяти шагах стоял смертельно бледный Лиам, ошарашенно глядящий на филиса, – металлические цветки хищно раздувались, от дула шел легкий дымок. У меня вырвался горький смешок, и вслед за этим я осела на пол.

Лиам выругался и подскочил ко мне. Я услышала, как рядом упал рюкзак, теперь уже наполовину пустой, как Лиам открыл его и вытряхнул на пол содержимое наших аптечек. Мои глаза сами собой закрылись.

Я почувствовала его руки, тишину прорезал натужный треск ткани – Лиам надорвал куртку, затем слой серой униформы. Вылил обеззараживающий раствор на воткнутый в плечо нож. Кровь вспенилась, и грязь стала растворяться в ней с покалывающим шипением. Я не нашла сил отреагировать на это ощущение – это были пустяки по сравнению с тем, что Лиам сделал дальше. Цепко ухватившись за рукоять, одним быстрым движением он вытащил из меня нож.

В этот момент на задворках сознания я боготворила Лиама за его решительность. Все остальное пространство моего восприятия наполнилось дикой болью. Как будто в каждую кость мне сунули иголок. Плотными рядами. Одновременно.

Я помнила, что здесь нельзя кричать. Поэтому, стиснув зубы, я позволила глазам плакать.

– Больно? – спросил Лиам через полминуты, заглядывая мне в лицо. Я постаралась максимально сфокусироваться, возвращая ему взгляд, хотя мир плясал перед глазами мутными цветными пятнами.

– Этот нож… – Пересохшее горло напоминало наждачку. – На нем была кровь ирриданца, у меня может быть заражение.

– Будем надеяться на лучшее, – тихо прорычал он, открывая баночки с более сильным обеззараживающим гелем и выдавливая его мне прямо в рану.

Затем был укол обезболивающего в вену. И еще один укол, чтобы я не теряла сознание. Промывание раны, не иначе как огнем в жидкой форме. Тщательное закупоривание ее специальным порошком, создающим временные заплатки на местах поврежденных тканей. Перевязка.

– Хорошо получается, – прошептала я. Горло свело мелкой судорогой, и последнее слово я практически проглотила.

– Благодаря тебе у меня теперь много практики, – покачал головой Лиам. – Вот выберемся отсюда, и расскажешь, почему предпочитаешь извлекать свои уроки самым сложным путем.