Читать книгу "Под знаком Дарго - Николай Степанов"

Сонька успела только положить в свою тарелку кое-что из остатков вчерашнего пиршества, как раздался грозный приказ командира в тельняшке:

— Все, выходим!

Над серым замком грозно нависла огромная черная воронка. Беззвучные всполохи яркими вспышками пронизывали мрачный вращающийся конус, вокруг которого плотным кольцом стояла практически вся знать королевства. Тонкие паутинки лучей исходили от волшебников и тонули в страшном водовороте.

Ближе всех к зловещему месту находились Эл, Аргизол и Бергост. Я невольно сравнил этих троих совершенно разных людей. Могучий телохранитель напоминал нерушимую скалу. Он уверенно взирал на непрошеную гостью из других миров твердым взглядом, в котором не читалось ни малейшей тревоги. Грузный князь, похоже, был горд тем, что в столь ответственный момент оказался рядом с королем. «Посмотрите, какой я молодец», — было написано крупными буквами у него на лбу. Эльруин смотрелся рядом с ними маленьким мальчиком, но лишь внешне. Взгляд парня был столь же твердым и решительным, как у Аргизола, однако в облике короля просматривалось легкое раздражение. Потусторонняя опасность нарушила его планы и не позволила сопровождать друзей в нелегком путешествии.

Население срочно покидало город. Мы вышли через восточные ворота и двинулись по широкой тропе в сторону восходящего солнца. Других желающих следовать этим маршрутом не наблюдалось. Горожане бежали на юг. Хоть здесь повезло, не было толкучки и «пробок» на дороге.

Долго в пути нам скучать не пришлось. Замок еще не успел скрыться за линией горизонта, как дорогу преградили необычные русалки фиолетового цвета. Только женщину в данном случае неизвестные генетики скрестили не с рыбой, а, скорее всего, с осьминогом, поскольку восемь змееподобных окончаний, утыканных присосками, заменяли этим существам ноги.

— Сделаете хоть шаг — можете считать себя моими лютыми врагами, — ледяным голосом почти прошептала Гарпина, вытаскивая из кармана камышовую дудочку.

Унылая и тягучая, словно кисель, музыка полилась из крохотного инструмента. Из этого «клейстера» материализовались бравые зеленые человечки с развитой черепной коробкой и ластами на ногах. Не дожидаясь специальной команды и ощетинившись копьями, зелоги яростно бросились на фиолетовых амазонок.

Затрудняюсь сказать, насколько искренне фиолетовые красавицы обрадовались встрече, но их щупальца пытались задушить головастиков в своих жарких объятиях. Болотные бойцы тоже не остались в долгу, действуя тактически очень грамотно. Один из них прыгал на девицу, словно пылкий возлюбленный, и старался плотнее обхватить голову «красавицы», а двое других ловко отсекали щупальца поваленной и временно ослепленной жертвы. Обрезание проводилось с хирургической точностью — под самый корень. Мало того, один из воинов занимался только тем, что собирал и складывал отсеченные части. Трудно было даже понять, это сражение или обычный сбор урожая.

Мы с Сонькой так и стояли неподвижно, боясь навлечь на себя гнев сухопутного адмирала.

— Ежели лахудра тебя приласкает своей ножкой — приплыли, суши весла. Вечное плавание в реке забвения кверху брюхом обеспечено, — объяснила ведунья. — Хорошо, что в нашем мире эти красавицы видят только движущиеся предметы.

Благодаря численному перевесу зелоги быстро расправились с противником и под звуки более веселой мелодии исчезли, возвращаясь домой.

— Неужели головастикам такой сильный яд нипочем? — спросил я старушку, решив, что время запрета на передвижение закончилось.

— Ты же видел — они захватили с собой почти все обрубки щупалец. Теперь лет на сто обеспечены лучшим средством от ревматизма. На болотах оно на вес золота.

— То-то их начальник так низко вам кланялся. На моей памяти они так лишь перед королем спину гнули.

— Перед королем гнут спину из страха, а меня просто уважают. Хотя, когда меня не уважают — я гневаюсь, а когда я гневаюсь — меня боятся, — глубокомысленно заключила ведунья.

Мы двинулись дальше, обходя стороной место сражения. Гарпина была не похожа сама на себя. Залихватская одежда совершенно не соответствовала сосредоточенному выражению лица старушки. Она шагала твердой походкой, бормоча под нос что-то непонятное. Неожиданно ее голос оборвался, и она, резко подняв руки вверх, сделала громкий выдох, словно собиралась залпом выпить стакан спирта. От дыхания старушки все вокруг пошло волнами, а затем осыпалось, словно разбитое стекло, открывая взору шестерых огненных парней трехметрового роста, стоящих по обе стороны дороги. Мгновенно наступившая жара сразу напомнила путешествие по пустыне Огня.

— Понаехали гастролеры распроклятые, проходу не дают, — возмутилась старушка. — Еще в прятки со мной надумали играть!

Порывшись в карманах широких штанин, она аккуратно вытащила красную книжицу, осторожно раскрыла ее и дунула на страницы, подняв целое облако пыли. Облако осело в виде десятка крупных парней, дрожащих от холода в этой невыносимой жаре. Гдэвы, определив источники тепла в незнакомой местности, бросились к ним, как к родным, но пламенеющие гиганты не были готовы к столь радушному приему. Твердокаменные обитатели огненной пустыни не отличались особой нежностью, обхватывая огненные фигуры, и в результате от знойных пришельцев остались лишь тлеющие угольки. Чтобы победители совсем не окоченели, ведунья поспешила закрыть книжку, и гдэвы растаяли в воздухе.

— Никогда бы не подумал, что дождусь помощи от этих ребят, — произнес я, разглядывая место жаркого поединка.

— В природе нет ненужных созданий, всякая тварь для чего-нибудь да сгодится. И не так уж важно, чистая она или нечистая сила, — резонно заметила старушка. — Главное — знать, которую силу против какой поставить.

— Все, конечно, правильно, за исключением одной мелочи. Нужно еще иметь доступ к этой силе. Откуда у вас такие обширные связи? — поинтересовался я.

— Я ж не всегда сиднем сидела на одном месте. Лет триста тому назад меня в Долине каждая собака знала. Ох и веселые были деньки!

— Извините за бестактность, но ночные любители дискотек утверждают, что вам лишь сто двадцать лет.

Меня, кстати, тогда это утверждение сильно удивило. Сонька, если не врет конечно, говорила, что ей скоро стукнет двести, а выглядела на двадцать, и если наша бабушка моложе… То ли лерхи считать не умеют, то ли во сне стареют медленнее. Мои размышления перебила Гарпина:

— Правильно утверждают. Сто двадцать и есть, только после тысячи. Из них мало кто до трех сотен сосчитать может, а перегружать мозг лерхов ни к чему, там не так уж много извилин.

Я пытался переварить услышанное. Взгляд старушки вдруг стал жестким, и она, в присущей ей манере, сказала:

— Ты варежку-то закрой! Выглядишь сейчас как жених, который на свадьбе узнал, что стал не только мужем, но и отцом десятерых детей. Могу ведь подумать, что не веришь, и разгневаюсь.

Я ненароком глянул в сторону Соньки, но принцесса молча показала шнырика, словно говоря: «Кроме этого, никаких детей».