Читать книгу "Седло для дракона - Дмитрий Емец"

– Трое героев на одного злодея! И все сплошные положунчики – положительные то есть! Ах-ах-ах! Чему это научит подрастающее поколение! – горько обратился Белдо к Долбушину.

Тот, однако, заметил, что старичок очень доволен.

– Где вы тут видите подрастающее поколение? – спросил Долбушин.

Белдо огляделся, но увидел только юного карманника, который, невесть как затесавшись в толпу, отточенной как лезвие монеткой взрезал карман одному из делмэнов.

Афанасий старался не глядеть на чудовище. Ему было страшно.

– Он нас прибьет! И все из-за меня! – сказал он. – На него надо вдесятером идти, причем чтобы у половины были топоры, а у других арбалеты!

В этот момент Кубик резко натянул цепь и попытался схватить одну из боевых ведьм. Ведьма, взвизгнув, ударила его силовым зарядом, оторвавшимся от ее пальцев синеватой молнией. Родион и Ул хорошо представляли мощь этого заряда. Автомобиль он прошивал через обе двери. Кубик же только почесал место, куда он ударил – там осталась лишь небольшая точка, – и недовольно отвернулся от ведьмы, точно ему сделали тонкий намек и он его понял.

– Хорош танк! Болевые точки не предусмотрены. Головной мозг и тот под вопросом… Прикройте меня! Родион, подвинься, чудо былиин, вперед! Афанасий, отвлеки их как-нибудь! – шепотом велел Ул.

Родион, не задавая вопросов, сделал большой шаг, сближаясь с Улом и закрывая его. Афанасий притворился, что хочет сбежать с ринга. Так хорошо притворился, что почувствовал, что и вправду с удовольствием бы удрал. Берсерки, однако, сбежать ему не позволили и под улюлюканье трибун забросили его обратно. Пока Афанасий отвлекал внимание, Ул не терял времени даром. Правая его рука скользнула к кармашку на рукаве. Левая, на миг посетив карман джинсов, покинула его и теперь быстро и незаметно распарывала ногтями нитки подкладки.

В результате всех манипуляций в одной руке Ула оказался кусочек воска со вмятой в него пыльцой, а в другой – длинный и острый шип.

– Из зарослей, что почти у болота. Пыльца из Межгрядья, а воск наш, от шныровских пчел, – сказал он.

– Из трех мест? – охнул Афанасий. – Ой, мама дорогая! Это ж рванет так рванет! Как ты все это носил?

– Так я ж по разным карманам! – наивно моргая, пожал плечами Ул.

– Начинайте! – велел Гай.

Сначала отскочили берсерки, а потом и боевые ведьмы. Удерживающие цепи упали. Кубик, как видно, не понимал, что такое ринг. Ему больше хотелось добраться до вкусных зрителей, но, натолкнувшись на канаты, он повернулся и неохотно заковылял к Улу, который из троих был самый упитанный.

Родион, бросившись вперед, атаковал его. Кулаки, локти и колени проваливались точно в подушку. К тому же Кубик был вовсе не так медлителен. Он распахнул огромный рот и щелкнул зубами с такой энергией, что Родион чудом не потерял правую руку до локтя. А потом Кубик, использовав прием, которого никто и предсказать не мог, перекатился через своего противника. Бедному Родиону показалось, что он втиснут в ринг громадным плотным шаром. Или что через него переехал каток и на нем же остановился. Под навалившейся тяжестью Родион стал задыхаться. Попытался крикнуть, но не смог.

Спас его, как ни странно, Афанасий. С воплем «Получи, фашист, гранату!» зажмурившийся герой разбежался и врезался в бок Кубику лбом. Кубик скорее удивился, чем испытал боль. Перестав придавливать Родиона, он откатился, чтобы разглядеть своего нового противника. Разглядев же, отбросил его ударом руки, и Афанасий перелетел через канаты прямо на заботливые руки берсерков, немедленно перебросивших его на ринг.

Гигантский рот Кубика распахнулся до труднопередаваемых пределов, собираясь перехватить Афанасия в воздухе, однако Ул, колобком подкатившийся сбоку, забросил в него кусок воска с пыльцой, в который за мгновение до этого воткнул шип. От удивления Кубик захлопнул рот.

Ул ничком бросился на покрытие ринга. Родион последовал его примеру. Афанасий, вскочив, начал суетливо бегать, но Ул, привстав, дернул его за ногу и прижал к рингу рядом с собой.

Кубика раздуло изнутри как шар – раздуло так, что он и на ринге едва поместился. Потом страшно и глухо рвануло, и Афанасий, к своему удивлению, обнаружил, что жив. И что гиганта на ринге больше нет, зато много каких-то кусочков, которые расползаются во все стороны как живые. Один из кусочков шлепнулся близко от Афанасия, и тот брезгливо потрогал его ногтем. Этот ползущий комок напоминал гель из прорезанного подгузника.

– И как это понимать? – мрачно спросил Долбушин, снимая со своего плеча несколько кусочков такого же геля, разлетевшегося повсюду.

– Вы их обыскивали?! – набросился на Тилля Белдо.

– Ну, мы отняли у них все, что напоминало оружие… Но всего ж не усмотришь! Я с ребят даже взыскивать не буду! – пробасил глава форта берсерков.

Он, похоже, мало сожалел о гибели Кубика, который регулярно съедал свою охрану и один раз едва не добрался до сына Тилля Кеши.

– И кому присуждать победу? – спросил Долбушин, деловито поглядывая на ларец.

– Уж точно не шнырам! – сказал Тилль. – Они победили нечестно! Я уж лучше велю перебить их, чем позволю получить награду! Белдо, где ваши ведьмы? Пусть разберутся!

– Не смейте их так называть! Бабушку свою называйте ведьмой! – взбесился старичок.

– Да что такое-то? Чего вы взъелись? – отгораживаясь от него ладонями, миролюбиво сказал Тилль. – Разве они не ведьмы?

– Они женщины прежде всего! Прекрасные женщины! Вы себя-то ведьмарем не называете? А своих берсерков – извергами?

Гай коротко хохотнул – точно камешек попал в стеклянный графин.

– Почему бы и не назвать? – спросил он. – Вопросы номинации всегда самые больные. «Здравствуйте, дорогие арийцы! – сказал Штирлиц, подходя к группе германских офицеров. – Я такой же, как и вы, честный фриц! Пришел записываться в палачи-фашисты!»

Судьба шныров все еще была не решена, когда оттуда, где к парковке примыкал травянистый лужок, донесся вопль. Один из людей Тилля взмахнул руками, вскрикнул и будто обвитый за ногу змеей был втянут в высокую траву. Его напарник, недавно принятый в форт Тилля парень, отправился посмотреть, в чем дело. Он двигался короткими перебежками, то и дело останавливаясь и смешно вытягивая вперед шею. Посреди поляны, шагах в десяти от места, где таинственно пропал берсерк, в траве мерцало золотистое пятно. Берсерк-новичок сделал несколько осторожных шажков, подпрыгнул как заяц и, вытянув вперед руку, срывающимся, удивленным голосом крикнул:

– Шныры!

И правда, это были шныры. Со стороны сиявшего островка двигались трое: девица Штопочка в телогрейке, из которой клочьями торчала вата, Макс, весь обвешанный арбалетами, с самым мощным из них в руках, и Суповна. Штопочка, нехорошо улыбаясь, сворачивала бич. Исчезновение берсерка, похоже, имело к ней самое прямое отношение. Макс издали целился из арбалета то в Долбушина, то в Тилля, однако пока не стрелял.