Читать книгу "Янтарные глаза одиночества - Наталия Землякова"

– Что? – не поняла Элла и сделала знак официанту. – Ты что предпочитаешь? Виски, коньяк?

– Давай шампанского выпьем за встречу, – предложил Андрей, снял бабочку и расстегнул пуговицы на воротнике.

– Можно и шампанского, – согласилась Элла и приказала официанту принести его непременно в серебряном ведерке, а бокалы – тонкие, высокие.

– Знаешь, я терпеть не могу такие широкие бокалы, как креманки, – пояснила она. – А мои все время путаются, какие подавать.

– Да ладно, – махнул рукой Андрей. – Элка, какая, в конце концов, разница?

– Как это какая? – мотнула Элла головой так, что даже ее длинные золотые серьги с подвесками возмущенно зазвенели. – А для чего тогда, спрашивается, мы столько лет землю грызли, карабкались как сумасшедшие? Ты вот композитор. Тоже, наверное, не хочешь на плохом рояле играть – подавай тебе самый лучший. Правильно?

– Правильно.

– И я хочу, чтобы в моем ресторане, да и вообще в жизни мне подавали все самое лучшее. Скажешь, что я не права?

– Права, права, – засмеялся Андрей. – Только ты, Элла, и так всегда брала все самое лучшее. Разве нет?

– Часто, но не всегда, – подмигнула ему Элла. – Вот ты, например, тогда так мне и не достался.

– Это свидетельствует лишь об этом – на самом деле я не был самым лучшим, – чуть картинно закатил глаза Андрей и поднял бокал, услужливо наполненный до краев молчаливым официантом.

– Ну что, за встречу, Элла?

– За встречу, Андрей.

Они выпили. Помолчали. Андрею шампанское не понравилось – может быть, было слишком холодным и кислым, а может быть, он слишком давно его не пил. Отвык от вкуса. Он даже пожалел, что выбрал его. Надо было виски попросить. Или водки.

– Ты что будешь заказывать – мясо, рыбу? – спросила Элла. – Только не говори что-нибудь легкое. Терпеть не могу, когда люди так говорят. Хочешь легкое – сиди дома и жуй капустные листья. И нечего в мой ресторан ходить.

– Строга ты, – засмеялся Андрей. – Строга! С тобой мужу, наверное, нелегко. Это он тебе ресторан подарил?

– Андрюша, – чуть снисходительно произнесла Элла, – спустись с неба на землю! Кто и что кому дарит? Этот ресторан я сама себе подарила. Его через полгода после того, как ты уволился, решили продать. Вот я и купила.

– О! Да ты, оказывается, и тогда была богатой невестой, – удивился Андрей. – Надо же! Никто и не подозревал. Хотя, если вспомнить, у тебя тогда и машина, и даже собака была.

– Почему была? Машина у меня и сейчас есть, правда, другая. А вот собака все та же. Сколько мы с ним пережили! Страшно вспомнить! Старенький уже мой Ричик, но ничего, еще, слава богу, на своих ногах.

Она сказала о собаке так, как говорят о человеке. «У нее, действительно, не было за эти годы никого ближе и роднее Рича, – догадался Андрей. – Наверное, и детей нет».

Элла решительно достала бутылку из серебряного ведра и снова наполнила бокалы.

– Знаешь, Андрюха, у моряков второй тост всегда за тех, кого уже нет на этой земле. Давай и мы, что ли, выпьем за наших товарищей.

– Не надо, Элла, не называй, – попросил он и сам не понял, чего вдруг испугался.

– А почему? – не поняла Элла. – Я, например, признаю, что очень многим ей обязана. Даже не многим, а почти всем. Во-первых, она мне оставила…

– Я помню, шубу, – перебил ее Андрей.

– И не только. Знаешь, я всегда боялась хоть кому-нибудь про это рассказать. Думала, вот пройдет много лет, я встречу тебя и все расскажу. Потому что ты поймешь, мне даже кажется, что ты меня не осудишь. А с другой стороны, у нее ведь никого не было, кроме тебя. Но ты же был как песок. Все время высыпался из пальцев. Разве что надо было сжать тебя в кулаке. Но она так не могла. Боялась.

– Чего? – опешил Андрей.

Он никогда не замечал, что Ляля его боится. Наоборот, он сам начал опасаться ее, когда почувствовал, что еще немного, и он не сможет без нее дышать.

– Она говорила, что иногда ей кажется, что ты ее не любишь. Играешь просто, как с огнем. А Лялька ведь была очень чуткая. Но она все равно тогда решила от Князя уйти. Говорила, что после тебя ее от него тошнит. Она потому и все драгоценности, которые Князь ей подарил, у меня спрятала. Говорила, мол, нехорошо, конечно. Но хотя бы на первое время хватит, чтобы продержаться. И шубу у меня оставила. Но про это ты и раньше знал.

– А про что я не знал?

– Я все продала после ее смерти – и шубу, и драгоценности. Ой, а с шубой вообще так удачно получилось. Одна моя подружка, то есть коллега, замуж собралась за американца. И так ей хотелось появиться перед новой родней в шикарной шубе, мол, мы в России тоже не лаптем щи хлебаем, что она готова была любые деньги отдать! Ну, чтобы произвести фурор в Америке.

– Произвела?

– Да не очень. Мама жениха в первый же день на подкладке обнаружила монограмму Helen и устроила скандал – сын женился на воровке. Подружку-то Клавдией звали. Я помню, мы с девчонками очень долго смеялись, когда всю эту историю узнали. Но Клавка сама виновата – надо было монограмму спороть. А то она от радости, что за американца вышла, совсем ослепла. В общем, наскребла я денег и купила ресторан. Очень выгодно получилось тогда по цене – я и сама не ожидала.

– Подожди, подожди, – Андрей вдруг ощутил напряжение в сердце, которое потихоньку – капля за каплей – стало наполняться водой. – А ты не боялась, что Князь догадается, откуда деньги…

Он смутился, не зная, какое слово подобрать, чтобы не обидеть Эллу.

– Стриптизерши? – пришла она ему на помощь легко и привычно, все-таки она много лет отдала профессии, высшее мастерство в которой оценивается исключительно по умению не только угадывать желания мужчины, но и помогать ему в случае малейшего затруднения.

А сейчас Андрей испытывал не просто затруднения. Он почти тонул. Причем безнадежно. Потому что прошлое катило на него свои волны, а он не только не хотел бежать от него, но, наоборот, с готовностью погружался в пучину, даже не зная, на какой берег его выбросит.

– Андрюша, я боялась. Очень, – прошептала Элла, наклонившись к нему через стол. – Мне эти сорок дней вечностью показались. Как сорок лет. Хотя, если честно, мои сорок лет очень быстро пролетели – как будто кто-то доставил их на ковре-самолете. А вот те дни – это был ад. Я думала, поседею от страха.

– А потом?

– Потом его убили.

– Кто? – Голос снова стал выходить из-под контроля. Поэтому произнести Андрей смог одно-единственное слово.

– Да откуда ж я знаю кто! – воскликнула Элла, взяла бокал и выпила до дна. – Он на сорок дней пришел к Ляльке на могилу, только цветы положил, тут же и грохнуло. Там вместе с ним человек пять полегло. Только двое спаслись. Знаешь кто? Ты и я. Князь ведь после Лялькиной смерти от девчонок не вылезал – говорят, правда, ничего не мог, какой уж тут секс. Он только рыдал и грозил, что нам с тобой не жить. Вот сорок дней пройдет, и он с нами разберется.