Читать книгу "Там, где ты - Сесилия Ахерн"

«Надеюсь, ты найдешь его, Джек. Я снова и снова проживаю ту ночь и мечтаю оказаться рядом с ним».

Кремовая пена на «Гиннессе» начала отделяться от темного напитка. Оставаясь все таким же непрозрачным, он постепенно светлел.

«Я снова и снова проживаю ту ночь и мечтаю оказаться рядом с ним».

У Джека сердце подкатило к горлу. Он лихорадочно пролистал страницы, чтобы снова найти показания Алана. «Мы планировали отправиться домой к Фионе и устроить там вечеринку. Я спросил Донала, пойдет ли он, Донал ответил „да“, и это было последним нашим разговором в ту ночь. Он не говорил мне, что уходит из „Супер-Мака“».

Бармен долил стакан, слегка подтолкнув кран вперед и позволив пене подняться до самой кромки.

Джек распрямил спину и сконцентрировался: сейчас ему никак нельзя потерять голову. Мысли стали собираться, подниматься вверх, и он ощутил, что вот-вот они подойдут очень близко к чему-то. Джек продолжил читать и перечитывать полицейский отчет и одновременно заново прокручивал в голове разговор с Аланом, состоявшийся всего лишь пару дней назад.

Пивная пена не вылилась и не потекла по краям стакана.

Джек заставил себя дышать ровно и сдержал страх.

Бармен принес ему пиво в уютную нишу и заколебался, куда приткнуть стакан, так как стол был завален бумагами.

— Поставьте куда угодно, — сказал Джек.

Бармен сделал круговое движение стаканом, держа его на весу, в конце концов выбрал середину стола и решительно вернулся к стойке и мужчинам, которые кричали, подбадривая своих лошадей, скачущих по телеэкрану. Джек перевел взгляд на рубиново-черное густое пиво в нижней части стакана. Он стоял там, где его поставил бармен, — на показаниях Алана, совсем рядом с теми несколькими фразами, которые Джек перечитывал снова и снова. «Я спросил Донала, пойдет ли он на вечеринку, он ответил „да“, и это было последним нашим разговором в ту ночь. Он не говорил мне, что уходит из „Супер-Мака“».

Джека начала бить дрожь, но он не знал почему. Он поднял трясущейся рукой стакан и послал фотографии брата дрожащую улыбку. Потом поднес стакан к губам и сделал большой глоток густого напитка. И в то самое мгновение, когда теплое пиво проскользнуло в горло, воспоминание о следующей фразе Алана вспыхнуло в его мозгу.

«Знаешь, я уверен, что в этом случае он действительно сел бы в такси».

«Гиннесс» застрял в горле, он закашлялся и вскочил из-за стола, чтобы как-то протолкнуть комок и не задохнуться.

— С вами все в порядке? — крикнул от стойки бармен.

— Ура! Давай-давай! — завопили сидящие в баре мужчины, радуясь победе своей лошади и так громко хлопая в ладоши и стуча стаканами по стойке, что Джек даже испугался.

Он тут же начал перебирать в уме многочисленные случавшиеся с ним недоразумения. Когда он ошибался, что-то путал, что-то недослышал или неправильно понял. Вспомнил вопросы, заготовленные к визиту и записанные большими красными буквами в дневнике Сэнди. Озабоченное лицо миссис О'Коннор. «Думаешь, он что-то не то сделал?» Она знала. Она все время знала. Озноб пробежал у него по коже. В сердце вскипела ярость. Он грохнул стаканом об стол, и из него выплеснулось кольцо белой пены. Ноги подкосились. Его целиком охватили злость и ужас.

Он не помнил, как покинул паб, как звонил Алану и как за рекордное время домчался до Лимерика. Когда он позднее задумался об этой ночи, выяснилось, что он не помнит о ней почти ничего. Во всяком случае, не намного больше, чем ему потом рассказывали разные люди. Единственным, что он мог извлечь из памяти, был отчаявшийся голос Алана, который непрерывно звучал у него в голове: «Я все вспоминаю и вспоминаю каждый шаг в тот вечер и мечтаю оказаться рядом с ним. Знаешь, я уверен, что тогда он действительно сел бы в такси!» Но его тут же заглушал грохот слов из показаний Алана: «Я спросил Донала, пойдет ли он на вечеринку, Донал ответил „да“, и это было последним нашим разговором в ту ночь».

«Последним нашим разговором».

Он солгал. Почему?

Глава сорок пятая

Я встала, и ко мне обратились тысячи глаз; они изучали меня, оценивали, судили, вешали и сжигали на костре. В первом ряду я заметила Хелену — явно потрясенную тем, как все обернулось. Руки ее судорожно сцепились на груди, словно в молитве, а на глаза набежали слезы. Я улыбнулась Хелене, жалея ее. Именно ее. Она ободряюще кивнула мне. Иосиф на сцене сделал то же самое. Я не очень понимала, чего следует бояться, и, наверное, поэтому не была напугана. Для меня оставалась загадкой суть происходящего: почему так важно, что какая-то моя вещь пропала, а нечто хорошее вдруг превратилось в свою полную противоположность. Единственное, что я осознавала: те, кто пробыл здесь дольше, боялись за меня. Этого было вполне достаточно. И так в последние несколько дней я ощущала еще больший, чем раньше, дискомфорт — из-за людей, которые преследовали меня, расспрашивали, не знакома ли я с их семьями. Мне вовсе не хотелось, чтобы стало еще хуже.

Представительница посмотрела мне прямо в лицо.

— Добро пожаловать, Сэнди. Знаю, что не слишком-то хорошо делать это публично, но вы сами видели, почему приходится так поступать.

Я кивнула.

— Я должна спросить вас, являются ли эти слухи о пропаже ваших вещей, — последовала пауза, и я поняла, что она не хочет задавать вопрос из боязни услышать ответ, — являются ли они ложными?

— Вы ей подсказываете ответ, — закричал какой-то мужчина, но его быстро зашикали.

— У нас здесь не судебное заседание, — раздраженно ответила представительница. — Дайте ответить мисс Шорт, пожалуйста.

— Слухи… — Я огляделась по сторонам и увидела тысячи повернутых ко мне лиц, часть присутствующих напряженно вслушивалась в перевод моих слов в наушниках. — Являются абсолютно ложными. — В зале опять поднялся шум, поэтому мне пришлось повысить голос: — Хотя мне понятно, откуда они взялись. Я помахала знакомому, часы соскользнули с запястья и упали в траву. Я попросила помочь мне найти их. Вот и все.

— И их нашли? — спросила Грейс Бернс, даже не пытаясь скрыть прозвучавшее в ее голосе облегчение.

— Да, — солгала я.

— Покажите их нам, — закричал мужчина, которого поддержали сразу несколько сотен присутствующих.

Грейс вздохнула:

— Они сейчас у вас на руке?

Я похолодела и взглянула на свое пустое запястье:

— Э-э-э… нет. Потому что, когда часы упали, замок сломался, и его еще не починили.

— Принеси часы! — завопил женский голос.

— Нет! — крикнула я в ответ, и все успокоились.

Я заметила, как Бобби удивленно посмотрел на меня.

— При всем моем к вам уважении, глубоко уверена, что происходящее — самая настоящая охота на ведьм. Я дала вам слово, что часы не потерялись, и отказываюсь продолжать этот балаган — нести сюда часы, демонстрировать их залу. Я пробыла здесь недостаточно долго, чтобы понять, почему вы себя так ведете, но если вы действительно собираетесь приветствовать меня, как и должны бы, то будьте любезны поверить мне на слово.