Читать книгу "Семь бед - один ответ - Алексей Лютый"

Не рассчитывайте, что я стану описывать вам путешествие в козлином кабриолете до ворот Палат эйнхериев. Грязь, вонь, грохот, пляска святого Витта и примитивные матерные тирады Тора – вот и все, что о нем можно сказать. А закончилось все тем, что рыжебородый и скудоумный лихач так резко затормозил свою телегу перед входом, что я буквально пулей вылетел из нее и проехал на брюхе прямо до ворот, вызвав взрыв хохота у поджидавших нас аборигенов. Я был и без того злой, а тут еще смеяться кто-то смеет. Поверьте, оскалился так, что никому мало не показалось, а пара ближайших придурков, судя по запаху, и вовсе напустили в штаны. После этого наступила гробовая тишина. А затем под троекратное «ура» мои товарищи по скитаниям среди миров торжественно выбрались из Торовой брички. За исключением, правда, Попова, торжественность спуска на землю которого заключалась в беспомощном сползании вниз колесницы на брюхе. Остальные выглядели довольно бодро и даже улыбались, как Ельцин во время предвыборной кампании.

В первую очередь нас повели не к столу, а на огромный плац рядом с внушительными по размеру покоями эйнхериев. Всем нам отвели места на почетной трибуне, рядом с многочисленным сонмом богов, богинь и божков Асгарда. Правда, насколько я успел заметить, асы здесь снова присутствовали не в полном составе. Не было все того же Хеймдалля, пропали и Локи с Фрейей, не вернулся из своего свиного заезда Фрейр. Зато вновь появились Ваны и о чем-то бормотали без умолку, приставая к дамам. В общем, атмосфера вокруг была точь-в-точь как на стадионе перед футбольным матчем. У меня даже возникло невольное желание спуститься вниз и занять под трибунами привычную позицию, следя за тем, чтобы фаны не бузили. Но я-то вполне могу контролировать эмоции, а вот Ваня Жомов не удержался и поднялся со своего места, погрозив говорливым Ванам дубинкой. Те испуганно притихли и попрятали под скамейки кульки с семечками.

Я приготовился смотреть какое-нибудь подобие футбольного матча, но вместо этого нам предложили совсем иное зрелище. Две толпы аборигенов, выстроившиеся неровными рядами по обе стороны от трибун, услышав сигнал рога, повыхватывали мечи, топоры, дубины, копья и устремились друг на друга, истошно вопя. Сеня, сразу сообразивший, чем дело пахнет, по привычке собрался метнуться сделать ставку, пока еще было время для этого, но тут же осекся и, махнув рукой, опустился обратно на скамейку.

А две толпы варваров тем временем сшиблись посреди стадиона. Не скажу, что зрелище особо впечатляло. Во-первых, пыль поднялась столбом, и разобрать сквозь ее что-нибудь было трудно. Во-вторых, эйнхериев в показательной битве участвовала такая прорва, что сконцентрировать внимание на каком-нибудь одном бойце не представлялось возможным. Ну, а в-третьих, лично вам интересно было бы смотреть, как толпы идиотов поочередно отрубают друг у друга конечности и вспарывают соседям животы? Мне лично нет. Однако асов это забавляло. Все орали, улюлюкали и спорили друг с другом по поводу исхода отдельных стычек.

Менты вместе со мной взирали на это хаотичное зрелище довольно брезгливо. Ваню не устраивала техника бойцов и отсутствие какой-либо организации в их рядах. Рабинович вообще, как вы знаете, ничего не понимал в спортивных состязаниях. И даже Андрюша Попов, которому бурчание в желудке мешало насладиться прелестями любимой со времен детских сказок Вальгаллы, недовольно взирал на побоище перед собой. Лишь у Ингвины горели огнем кровожадные глазки, но она сдерживала свои эмоции, подражая манерам выбранного в Свартальхейме суверена. А Рабинович в итоге не выдержал.

– Так, все! Прекращаем этот бардак! – завопил он с трибуны. – Что еще за членовредительство, не санкционированное прокурором? Ладно бы, я понял, война. Или там демонстрация левых экстремистов. Пусть они дикари, но убивать столько народа ради своей забавы никто не имеет права!..

– Да успокойся ты, Робинсен! Это же эйнхерии, – расхохотался Тор. – Они же бессмертны. Кто сегодня погибнет, тот завтра вновь встанет целым и невредимым. А это побоище и нам забава, и им тренировка, и экономия средств.

– Это как? – совершенно растерялся Рабинович.

– Тот, кто помрет, остается без обеда, – развел руками Громовержец. – Им ведь кормиться совсем не нужно, но на пиру жрут, как свиньи. Хорошо, пойло халявное. Но ведь моих козлов на всех не может хватить. Вот и пируют каждый день только пятьдесят лучших, пока валькирии остальных из запчастей сшивают.

– Ага! А мы однажды прикололись и девок этих напоили в стельку, – встрял в разговор дурачок Брагги, которому, за неимением лучшего, поручили быть богом Поэзии. – Так они спьяну все перепутали и таких уродцев нам насшивали, что потом весь Асгард сутки от смеха помирал. Представляете, у одного из эйнхериев вместо носа висела пи… – Тор одарил его гневным взглядом, и златовласый Брагги стушевался. – Жалко, что Один такие шуточки запретил.

– Кстати, а где Один? – поинтересовался у Громовержца Сеня.

– А он мне разве докладывает? – досадливо поморщился Громовержец, но тут же оживился. – Смотри-смотри. Сейчас самое интересное будет.

А на арене началось настоящее непотребство. Штук семьдесят здоровых, правда, несколько потрепанных в последнем сражении аборигенов набросились на появившихся невесть откуда наших новых парнокопытных знакомых – Тангриснира, что в переводе на нормальный язык означает Зубной скрежет, и Тангиостра, соответственно, Зубной скрип. Вместо обычного меканья оба козла издавали звуки, полностью идентичные их странным именам, что лично мне напомнило акустическое оформление стоматологической поликлиники, куда меня однажды, за компанию, затащил Рабинович.

Не знаю уж, какие ассоциации вызывали у самого Тора звуки, издаваемые козлами, но при виде своих рысаков Громовержец вскочил на ноги и принялся громко орать, подбадривая зверюг. Впрочем, группа поддержки этим монстрам явно не требовалась, и они принялись носиться взад и вперед по арене, расшвыривая в разные стороны зазевавшихся эйнхериев. Получилась настоящая коррида, которая добавила в местный морг еще два десятка тел, прежде чем обоим козлам удалось перерезать глотки. К моему вящему удивлению, Тор не только не был расстроен гибелью своих рысаков, но, напротив, хохотал вдвое веселее, чем раньше. Сене это тоже показалось подозрительным, и он тут же поинтересовался, не жалко ли асу козлов.

– Чтобы я козлов пожалел? – возмутился Тор, но тут же вспомнил, что нам не знакомы правила местного этикета. Может быть, тут слова «мочи козлов!» являются главным девизом, и те, кого сегодня в капусту порубили на ринге, были также в некотором роде козлами. – Да ничего этим тварям не сделается, – усмехнулся Тор в ответ на удивленные взгляды Жомова с Рабиновичем. – Тангриснира и Тангиостра спокойно можно съесть, что мы и делаем во время каждого пира. А утром я их оживляю. Только не вздумайте своему зверю кости от них давать. Кости и шкуры должны быть в целости и сохранности. Иначе фокус с оживлением не получится, и я вас самих, как козлов, бегать припашу.

– Ну, ты, кабан! Базары фильтруй, – возмутился Жомов.

– Ладно-ладно, я пошутил, – в притворном страхе расхохотался Громовержец. – Развлечение окончено, теперь можно и пировать.