Читать книгу "Попутный ветер в парусах - Анатолий Дубровный"

– Вы хотите выбраться отсюда? Или хотите здесь сдохнуть! Если хотите выбраться, то слушайте меня!

С этими словами демон протянул Мбонге нож, потом бросив неизвестно откуда появившихся у него с десяток ножей дикарям, показал, как надо вынимать штифты, чтоб освободиться от наручников (пленники были не прикованы – заковывать, а потом расковывать слишком долго). Но у бывших воинов не получилось освободиться, некоторые только глубже забили штифты, скрепляющие наручники с цепью.

– М-да, пожалуй, даже ножи для вас сложно, хватило бы простых дубинок, – тихо пробурчал демон, совсем другим голосом, не тем, грозно рычащим, что говорил с дикарями. Оскалившись в усмешке, взмахнул когтистой лапой (чтоб у закованных в наручники не осталось никаких сомнений, кто их благодетель, в трюме разлился красноватый свет), а потом штифты исчезли, отсоединяя железные браслеты от общей цепи.

– Наручники снимите сами, докажете, что вы достойны свободы! – прорычал демон и тихо добавил: – Снимите, если догадаетесь как, если нет, то так и ходите.

Усмехнувшись зубастой пастью, демон указал в проход, ведущий из трюма на палубу:

– Ножи вон там!

Действительно, там стояли открытые ящики, в которых лежали ножи. Частично освобождённые пленники (металлический браслет, к которому была прикреплена цепь, был только на одной руке), создавая давку в узком проходе, бросились к ящикам с ножами. А демон исчез, будто его и не было, Таиса не меняла ипостась, даже в трюм не заходила, остановившись на пороге. Демон – это была иллюзия, очень качественная, такая, что смогла поднять и удержать в воздухе могучего Мбогу.

– Быстрее, Талиас! – закричал Джавис появившейся на палубе Таисе. Она в три прыжка покрыла расстояние, оделявшее её от шлюпки. Матросы налегли на вёсла, и шлюпка ушла от удаляющегося корабля. В наступающих сумерках было видно, как содрогнулся, останавливаясь, его корпус – корабль налетел на мель. Судя по силе удара, корабль получил значительные повреждения.

– Эндрю, а мы не перестарались? «Красотка» не развалится раньше времени? – обеспокоенно спросила Таиса. – Наши подопечные смогут добраться до берега?

– Корабль хорошо сел на мель, дно здесь твёрдое, начинается отлив, а они в этих широтах сильные, так что через два часа они окажутся на суше. А вот если не покинут корабль, то точно утонут – прилив разломает корабль! Но это вряд ли, хоть какой-то инстинкт самосохранения у них должен же быть, – пояснил, ухмыляясь, капитан второго ранга Джавис. Таиса только покачала головой, конечно, пленники с «Красотки» отважные воины, но дикари есть дикари.

Подобрав шлюпку с временным экипажем «Красотки», «Неустрашимый» остался на якоре в некотором отдалении от берега. Но экипаж корабля был готов к активным действиям в любую минуту, это касалось прежде всего морской пехоты лейтенанта Доугберри. Лорд Солсбэр предполагал высадиться, как только появятся первые признаки бунта рабов на плантациях. Как он сказал – для того чтоб взять под защиту поместье плантатора Аткинса, одного из богатейших людей Артарики и одного из наиболее видных деятелей движения, оппозиционного властям Альбиона. Долго ждать не пришлось, хорошо видимый, даже с такого расстояния, пожар, вечером вспыхнувший в рабском посёлке, послужил сигналом. Вместе с морской пехотой в поместье Аткинса направились: сам Харни Солсбэр, как он сказал – для ведения плодотворных переговоров; Таиса, как талисман лорда, приносящий ему удачу; лейтенант Франо, выразивший желание сопровождать Таису, да и интересно было молодому человеку, тем более что он успел сдружиться с Таисой.

Иззекая Аткинс работал в своём кабинете. Он писал наброски к документу, который хотел назвать – декларацией независимости. Его об этом попросили друзья – такие же плантаторы, как и он, члены пока ещё тайного совета, но уже придумавшие ему звучное имя – конгресс (это когда выйдут из подполья и заявят о себе в полный голос). Работа была очень ответственная, поэтому Иззекая попросил домашних его не беспокоить по пустякам, тем более что и жена, и дочь присутствовали в поместье, а они, как известно, любой свой пустяк считают наиважнейшим делом. Аткинс удовлетворенно откинулся в кресле – этот оборот речи он посчитал особо удачным, ещё раз перечитав написанное, собрался продолжать дальше, как в кабинет ворвалась его жена.

– Дорогая, я же просил меня не беспокоить! – недовольно произнёс плантатор.

– Пожар! Бунт! Кошмар! – выпалила взволнованная женщина. Аткинс вопросительно поднял бровь, ожидая пояснений, их дал вошедший управляющий поместьем:

– Взбунтовались рабы, сэр. Бараки рабов, помещение охраны сожжены! Вырвавшиеся на свободу рабы разгромили всё! Подожжены и посевы на полях!

Посевы – это было очень серьёзно, хлопок был основой богатства Аткинса, да что богатства – основой всего благосостояния! А управляющий продолжил:

– Охранники и надсмотрщики разбежались, те, кто не убиты. Рабов не остановил даже ружейный огонь, теперь они идут сюда! Надо срочно уходить! Спасаться!

Жена плантатора горестно застонала, заламывая руки. Аткинс поднялся из-за стола, стараясь сохранять спокойствие, подошёл к окну и, отдёрнув портьеры, раскрыл его. Приближающиеся огоньки факелов, ясно видимые в темноте наступающей ночи, показывали, что бежать надо немедля, а может уже и поздно. Плантатор, стараясь быть спокойным, повернулся к управляющему:

– Сколько у нас людей, способных держать оружие?

– Едва десяток наберётся, – ответил тот и, предвосхищая следующий вопрос хозяина, сказал: – Ружья я раздал, но это вряд ли поможет…

– Вот сюда закатывай! – раздалось с улицы, и у ворот замелькали чьи-то смутные тени, а под окно, туда, где падал свет, вышел мужчина, одетый словно только что со светского раута. Мужчина поклонился, словно был на королевском приёме:

– Добрый вечер! Извините за вторжение в ваше частное владение, но увидев, что вам угрожает опасность, мы не могли проплыть мимо.

– Э-э-э, – растерялся стоявший у окна, поэтому хорошо видимый плантатор. А элегантно одетый мужчина ещё раз поклонился:

– Да, вы не ослышались. Мы тут проплывали мимо, и наше внимание привлекли зарева многочисленных пожаров. Подойдя ближе к берегу, мы увидели, что вашему поместью угрожает опасность, и решили прийти на помощь. Ах да! Прошу извинить мою забывчивость, разрешите представиться – Харни Солсбэр, посланник короля!

– А это кто? – только и смог выдавить из себя плантатор, ошарашенно смотревший на солдат, быстро выстраивающихся в шеренгу.

– Рота морской пехоты с фрегата, на котором я прибыл для ведения переговоров о урегулировании спорных вопросов, – ещё раз поклонился Харни Солсбэр.

– Так значит, альбионский флот… – начал Аткинс, но рёв пошедших в атаку рабов заглушил его. Ещё оглушительнее рявкнули пушки, затем затрещали выстрелы. Снова раздался грохот орудий, то, с какой скоростью их перезарядили – впечатляло. Жена плантатора, тоже подошедшая к окну, испуганно вскрикнула. Королевский посланник постарался её успокоить: