Читать книгу "Магия крови - Тесса Греттон"

Я прибавил шаг. Силла, по всей вероятности, окончательно свихнулась. Вчера вечером, после того как все разошлись, мы наконец доделали эти, будь они не ладны, защитные амулеты. Так что теперь Джозефин не сможет причинить зло и боль кому-либо из нас.

Силла была в кухне. Все еще в розовом сарафане, она деловито переставляла кастрюли и резала салат. Па ее запястье висел массивный серебряный браслет. Я прежде никогда не видел его. Я также обратил внимание, что с ее пальцев исчезли все кольца.

Я стоял у двери, пока женщины обнимали Силлу, а мужчины сочувственно пожимали руку. Она едва шевелила губами, благодаря их за участие и соболезнования.

Влетела Венди и сразу бросилась обнимать Силлу. Плечи ее тряслись, и Силла, глядя на подругу сухими глазами, лишь гладила ее по спине. В кухню набились почти все ребята из клуба драмы; они путались под ногами взрослых и наперебой убеждали Силлу в своем искреннем сочувствии.

Вся эта картина не могла вызвать ничего, кроме печали.

Я уже почти решился пробиться к Силле и спасти ее от этого беспокойного хора голосов, но тут она сама спасла себя. Фальшиво улыбнувшись, она что-то сказала. Венди снова заключила ее в объятия, а Силла, почти сразу отстранившись, пробралась сквозь толпу.

— Силла, — окликнул ее я.

Она проскочила мимо меня. Я похолодел, решив, что она все еще не хочет меня видеть. Мне удалось увидеть ее лицо, и оно не выражало ничего, кроме горя. Взгляд ее был направлен в пустоту. Она как будто ничего не видела перед собой.

Я поспешил за ней вверх по лестнице.

Поднявшись на второй этаж, Силла вошла в свою спальню, отделанную пурпурным. Я было последовал за ней, но вдруг остановился в изумлении. Стены в ее комнате были увешаны всевозможными масками. Сотни пустых глазниц смотрели на меня. Я не понимал, как она вообще могла спать, зная, что столько зловещих лиц наблюдают за ней в темноте. Я невольно поежился.

Силла бросилась на постель и зарылась лицом в подушку.

Мой взгляд остановился на маске, раскрашенной в бело-зеленую клетку, в шутовском колпаке.

— Какой ужас, Сил!

Она, повернувшись на кровати, села и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами:

— Ник! — Затем она внимательно посмотрела на мои руки. — Я думала, ты тренировался с боксерской грушей.

Я очень изменился после встречи с Силлой. Надеюсь, стал лучше. Если бы меня позвала какая-нибудь девушка, с которой я встречался в Чикаго, я бы, наверное, не пришел. Но я никак не мог отказать Силле. Не мог проигнорировать ее потребности.

Губы ее были сжаты, голова опущена, глаза закрыты.

— Ник, мне сейчас не до этого.

Я опустился перед ней на колени, но не касался ее. Я очень хотел, но понял, что сейчас она этого не потерпит.

— Да ты взгляни на меня! — Она развела руками. — В каком я виде! Я все время плачу, и все вокруг причиняет мне боль. Я не могу есть — меня постоянно тошнит; у меня голова раскалывается от боли — как это ужасно.

— У тебя умер брат, моя крошка, — сказал я так спокойно, как только мог, и, дотронувшись до ее колена, добавил: — А совсем недавно ты потеряла родителей. И к тому же эта бешеная сука продолжает охоту на тебя, и ее вороны облепили вашу крышу. Ну как в таком положении чувствовать себя хорошо?

Губы у нее задрожали. Силла подняла голову и пристально посмотрела на меня. В какой-то момент я, встретив ее взгляд, не мог понять, что она задумала. Я только надеялся, что она не набросится на меня и не попросит меня уйти. Я с трудом сглотнул, усилием воли удерживая свою руку на ее колене.

И вдруг она упала в мои объятия. Обхватив меня за шею, она прижалась щекой к моей щеке. Я закрыл глаза. Я стоял перед ней на коленях, а все ее тело прижималось к моему. Я нежно обвил Силлу руками, и ее грудь под тонкой тканью платья терлась о мою. В ушах у меня зашумело. Я в упоении вдыхал запах ее шампуня и тонкий аромат духов. Щеки Силлы были липкими от слез, но я этого не замечал. Вот зачем я пришел. Мы нужны друг другу.

Ветерок шевелил розовые шторы на окнах, с улицы доносились голоса и шуршание ног по гравию. Маски, висевшие на стенах, по-разному реагировали, глядя на то, что происходит между нами: некоторые были счастливыми, другие слабо улыбались, а третьи, казалось, старались вселить в нас страх.

— А что вообще все это значит? — пробормотал я. — Эти маски?

Не двигаясь, она ответила:

— Это театральные и венецианские маски. Почти все они из каталогов и с театральных постановок.

— Они наблюдают за мной.

— Да, — негромко и с грустью подтвердила Силла. Она запустила пальцы мне в волосы, пощекотала ими шею. — Словно стражники.

Поглаживая ее по спине, я заметил:

— Они наводят ужас.

Я почувствовал, как она улыбнулась возле моего уха.

— Да, но мне как раз это и нравится.

Я усмехнулся. Конечно, ей это нравится.

— Ты сегодня ела что-нибудь?

— Нет.

— Надо поесть.

— Не могу заставить себя снова спускаться вниз.

— Ладно, крошка моя, я что-нибудь принесу.

— А ты скажешь Джуди, что я здесь?

— Ну да.

Я начал подниматься с ковра, но она, обхватив меня за плечи, прошептала:

— Прости меня за вчерашнее. За то, что я сказала.

Я не сумел сдержать улыбку:

— Да ну, нашла о чем вспоминать.

— Я рада, что ты здесь.

— Я тоже.

Силла встала на колени, опустив руки вдоль тела и скрыв ноги под сарафаном. Она казалась маленькой и беззащитной на этой огромной кровати.

— Я только гуда и обратно, — пообещал я. Для парня, пришедшего на похороны, я чувствовал себя не так уж плохо.

Глава пятьдесят первая

Многие годы я старался внушить себе, что я никогда не был Филиппом, а всегда был только Робертом Кенникотом. Я поступил в университет, где встретил Эмили, которую полюбил сразу, безо всяких усилий с моей стороны. Ваша мать занималась биологией и всегда шутила по поводу моего увлечения латынью. Она считала этот древний язык скучным.

Сейчас я бы без колебаний отдал жизнь за нее. За всех вас.

Риз, после твоего рождения я, как никогда раньше, был переполнен магией, особенно в те минуты, когда ты лежал между мной и Эмили; когда мы все касались друг друга руками, когда я видел, что мой нос такой же, как твой. Ты пристально смотрел на все, просто смотрел, не тянулся, чтобы потрогать, не тащил ко рту ее пальцы. Меня всегда поражала глубина твоих глаз. Они у тебя были такими с самого рождения. Эмили постоянно говорила, что ты такой же упрямый и задумчивый, как я. Риз, сын мой, прошу тебя, задумывайся над этим. Если тебе, из-за моей смерти, придется читать эту исповедь, просто отложи ее в сторону и следуй выбранному тобой пути. Стань крупным ученым или фермером. Обрабатывай землю, и твои руки привыкнут к труду. Не думай о тех ошибках, которые совершил твой отец.