Читать книгу "Вляпалась! - Келли Линк"

Наконец Алан сказал:

— Это я виноват. Не думаю, что он принимает наркотики.

— Он неплохой парень, — сказала она. — Совсем не твой тип.

— Извини, — сказал он. — Я не об этом. Ну ты понимаешь. Наверное, я прошу прощения за все.

Они вернулись в дом, и он увидел свой рюкзак.

— Ясно, — сказал он.

— Filhatz warfoon meh, — сказала она. — Bilbil tuh.

— Nent bruk, — ответил он. — He то слово.

На завтрак он не остался. После его ухода она не почувствовала себя ни более, ни менее настоящей.

Шестерых спящих увезли со склада, и Джейсон выполнил за нее кучу бумажной работы. Куча подписей. Куча дубликатов, и трипликатов, и хренликатов, как любила говорить Валентина.

— Неплохо, — сказала Линдси. — Джек Харрис не предложил тебе работу?

— Он предложил приехать и надрать мне задницу, — сказал Джейсон. — Я сказал, пусть встанет в очередь. Хреновая погода. Ты останешься там?

— А куда я денусь? — сказала она. — В "Осколке" сегодня вечеринка. Мне же завтра не нужно на работу.

— Я думал, жителей Флориды-Кис все-таки эвакуируют, — сказал он.

— Это добровольно, — сказала она. — Никому нет дела, останемся мы или уедем. Я пережила не один ураган. Когда мы с Аланом были детьми, один из ураганов мы провели в ванне под матрасом. Всю ночь читали комиксы при свете фонарика. Самое худшее — это шум. Кстати, удачи тебе с Аланом.

— Я никогда раньше ни с кем не делил жилье. — Может быть, он уже начал понимать, что не имеет ни малейшего представления, во что впутался, связавшись с Аланом. — И никогда ни в кого так не влюблялся.

— Таких, как Алан, больше нет, — сказала она. — Он наделен особым даром затуманивать и запутывать сознание мужчин.

— А у тебя какой особый дар? — спросил Джейсон.

— Он затуманивает и запутывает, — сказала она. — Я запутываю, а затем затуманиваю. Важно обращать внимание на очередность того, что мы делаем.

Она сообщила мистеру Чарльзу хорошие новости о Джеке Харрисе; они вместе выпили по чашке кофе, чтобы отметить удачное разрешение вопроса, и закрыли склад. Мистеру Чарльзу нужно было забрать детей из школы. Ураганы означали каникулы. Снежных дней во Флориде не бывало.

Когда она ехала домой, весь поток транспорта двигался в противоположную сторону. От ветра светофоры качались и переворачивались, словно бумажные фонарики. Она чувствовала себя так, как ребенком чувствовала себя в канун Рождества. Как будто кто-то принесет ей подарок. Что-нибудь сияющее, и громкое, и острое, и беспорядочное. Она всегда любила плохую погоду. Она всегда любила погодных ведьм в элегантных черных костюмах. Их приспособления для прорицания, их драматичные припадки, пророчества, которые никогда полностью не сбывались, но всегда были очень остроумно срифмованы. Когда Линдси была маленькой, больше всего ей хотелось вырасти и стать погодной ведьмой, хотя теперь она не могла объяснить, чем было вызвано это желание.

Она поехала на велосипеде в "Осколок". Вымокла до нитки. Неважно. Выпила пару коктейлей "Виски сауэр", а потом решила, что слишком взбудоражена по поводу грядущего урагана, чтобы как следует напиться. Она не хотела встретить его пьяной. А в баре не было ни одного мужчины, которого ей хотелось бы привести домой. Лучшая часть секса во время урагана — это ураган, а не секс, так зачем беспокоиться?

Небо позеленело, словно синяк, и дождь лил, почти горизонтально. По дороге домой ей не встретилась ни одна машина. Она была пьяна совсем чуть-чуть. Выехав на середину дороги, едва не переехала игуану длиной четыре фута от носа до хвоста. Ящерица сидела неподвижно, только бока ее слегка раздувались и сдувались. Это дождь иногда на них так влиял. От холода они становились тупыми и медлительными. Все остальное время они были тупыми и быстрыми.

Линдси завернула игуану в куртку, прежде всего обездвижив ее хвост. Таким хвостом можно сломать человеку руку. Всю дорогу к дому она несла ее под мышкой и катила велосипед рядом. Она решила, что игуану надо положить в ванну. Затем она с фонариком вышла во двор. Проверила антиштормовые ставни, убедилась, что они правильно закреплены, и обнаружила еще трех игуан. Две были маленькие, а третья — настоящее чудовище. Она занесла их всех в дом.

В восемь вечера было темно, хоть глаз выколи. Ураган завис в двух дюжинах миль от берега. Собирал воду, чтобы обрушить ее на головы тех, кому уже не нужна вода. Она заснула в полночь и проснулась, когда отключилось электричество.

Воздух в комнате был таким влажным, что Линдси едва могла дышать. Игуаны тенями растянулись по полу. Черные очертания коробок с алкоголем выполняли роль каждого рождественского подарка, который ей когда-либо хотелось получить.

Снаружи все лязгало, или жужжало, или дергалось и завывало. Она на ощупь пробралась в кухню и достала коробку со свечами, фонарик и экстренное радио. Ставни хлопали так, словно участвовали в сражении.

— Опустился ниже, — сообщило радио. — Ну надо же, и это ведь только начало, друзья. Не покидайте свои дома и затаитесь, если вы еще не уехали из города. Это всего лишь вторая категория, но будьте уверены, во Флориде-Кис покажется, что все гораздо сильнее. Ждать еще как минимум три часа, прежде чем буря пройдет мимо нас. Эта буря — большая девочка, и она вовсе не торопится. Хорошие девочки никогда не торопятся.

Линдси с трудом смогла зажечь свечи. Спички промокли, вспотевшие руки сделались скользкими. Когда она зашла в ванную, игуана в пламени свечи выглядела потрепанной и изношенной, словно старый чемодан.

В спальне было слишком много окон, оставаться там небезопасно. Линдси взяла подушку, одеяло и чистую футболку. Чистое белье.

Когда она зашла проверить комнату Эллиота, увидела на кровати тело. Она уронила свечу. Немного воска попало ей на босую ногу.

— Эллиот? — сказала она.

Но когда снова зажгла свечу, поняла, что это, конечно же, не Эллиот, но и не Алан. Это спящая. Версаль Кентукки. Та, что похожа на Алана или, может, на Линдси, в зависимости от того, кто смотрит. Линдси почувствовала себя так, словно голову ей сжимают резиновые тиски. Барометрическое давление.

Она снова уронила свечу. Алану были по душе именно такие розыгрыши. Иными словами, совсем не розыгрыши. Она хорошо представляла себе, где находятся остальные спящие: в квартире Джейсона, а вовсе не на пути в Питсбург. И если кто-нибудь об этом узнает, работу потеряет не только Джейсон, но и она. Линдси не получит государственную пенсию. Не сможет уйти на покой.

Рука все еще дрожала. Свеча наконец зажглась, и на шею Версаль Кентукки капнуло немного воска. Но если бы разбудить спящего было так просто, Линдси бы уже знала об этом.

Между тем кровать стояла вплотную к внешней стене, где было несколько окон. Линдси стащила Версаль Кентукки с кровати.

Она никак не могла удержать ее. Версаль Кентукки была тяжелой. Спящая неуклюже шлепнулась на пол. Голова завалилась назад, волосы разметались по полу. Линдси присела, взяла ее за предплечья и поволокла в ванную по темному коридору, поддерживая голову так, чтобы она не упала на пол. Вот, наверное, каково это — убить кого-нибудь. Она убьет Алана. Можно считать это репетицией, подумала она. Как избавляться от тела. Пробный прогон. Мокрый прогон.