Читать книгу "Мастер клинков. Начало пути - Дмитрий Распопов"

– Принеси мой тюк, – приказал я.

Нубиец удивился, но на людях ничего говорить не стал, зашёл за бричку и достал из отсека для поклажи требуемое.

– Вытащи тот костюм, в котором я был вчера, и порежь его вот на такие полосы, – я пальцами показал ему ширину.

Нубиец удивлённо на меня посмотрел, как, впрочем, и девушка, которая, видимо отходя от пережитого шока, теперь не покачивалась, баюкая сломанную руку, а внимательно прислушивалась к нашему разговору.

– Рон, не заставляй меня повторять по два раза, – нахмурился я.

– Как скажешь, твоя одежда, – тихо буркнул Рон, и, достав кинжал, начал быстро полосовать мою обновку.

Отвернувшись от пропадающих десяти кесариев, я посмотрел на девочку. Та, увидев мой взгляд, сразу отвела глаза, делая вид, что разговаривает со стариком.

Когда полосы материи были готовы, я приказал Рону зафиксировать девушку на одном месте и принялся ощупывать место перелома. Она закричала от боли и попыталась убрать руку, но Рон не дал ей двигаться. Старик дёрнулся было в нашу сторону, чтобы защитить её, но был остановлен кинжалом одного из стоявших рядом с бричкой воинов.

– Если барон начал, значит, знает, что делает, – жёстко сказал воин старику. – Не мешай, он же сказал – рука может срастись криво, и тогда лекарю придётся ещё раз её ломать.

Старик сразу осёкся и теперь стоял чуть поодаль, с тревогой смотря то на меня, то на свою госпожу.

«Если бы ещё сам барон помнил, как правильно всё делать надо, – подумал я. – На хоккее я несколько раз ломал руки, так что нужно просто вспомнить, что в таких случаях делали врачи».

Где вспоминая, где просто предполагая, что делать, я нащупал, что смещения лучевой кости вроде бы не произошло, она просто переломилась от удара обо что-то твёрдое. Большего я обнаружить не мог, ведь если перелом с осколками, то всем моим стараниям грош цена, как бы ей не стало хуже. То, что девочку однозначно нужно показать лекарю, сомнений не вызывало, из меня-то доктор никакой.

Зафиксировав руку девочки под прямым углом, я начал накладывать гибкие ветви, закрепляя их оборотами самодельного бинта. Когда вся конструкция была готова, я сделал из своих праздничных бриджей уродливую косынку и, продев её через голову девушки, вложил в неё сломанную руку.

– Это всё, что я могу сделать. Завтра её нужно обязательно показать лекарю, – сказал я старику, делая знак Рону, чтобы он отпустил девушку, которая из-за моей неумелой операции кричала и дёргалась от боли.

– Жестокий садист! – навзрыд заплакала она, баюкая руку, которая явно очень болела.

– Мне побоку, – ответил я, возмущённый такой неблагодарностью. У меня без того были дела, нужно было решать, куда сплавить девочку и её раненых спутников, которыми сейчас занимались воины Карога.

Бричку, одеяла и плащи пришлось предоставить маркизе, которая, несмотря на все увещевания старика, продолжала плакать и отворачиваться от меня.

– Не расстраивайся, Макс, – сказал мне Рон, когда мы устраивались на лежанках, которые сделали из большого количества нарубленных еловых лап, сверху накрытых тёплыми шкурами, которые запасливый нубиец добыл из мешков убитых им сегодня врагов. – Она просто избалованный ребёнок, впервые увидевший насилие и жестокость. Пройдёт время – и она всё поймёт.

– Рон, мне всё равно, пусть делает, что хочет. Тем более, что сам знаешь, чья она дочь, – буркнул я, заворачиваясь в шкуру. Несмотря на жаркий огонь, ветки и подстилки, от земли ощутимо веяло холодом.

– Да уж, узнай герцог, что нанятые им разбойники убили его дочь, удавился бы сразу, – тихо засмеялся нубиец.

– Отстань от меня, я спать хочу, – сказал я и закрыл глаза. Хотя на самом деле сна у меня не было ни в одном глазу. Пусть мы и приняли решение продолжить утром свой путь и, доставив девушку и её воинов к ближайшему лекарю, ехать своей дорогой, но всё же её слова не выходили у меня из головы.

«Одни спят со мной из страха, вторые улыбаются за деньги, а третьи называют меня садистом», – вертелись у меня в голове нерадостные мысли об отношениях с противоположным полом.

Утро было тяжёлым, всё тело у меня задеревенело и, несмотря на жар костров, я едва смог встать, в горле ощутимо першило, а из носа начало капать.

– Рон, вставай, – прохрипел я, придвигаясь вплотную к костру, – я уже в ледышку превратился.

Нубиец тяжело заворочался и поднялся на ноги, тоже придвигаясь к костру.

Его зубы стучали друг о друга.

– З-а-з-а-м-ёр-з, – произнёс он, плотнее кутаясь в шкуру и чуть ли не влезая в костёр.

– Ты же у нас опытный воин, чего тебе мёрзнуть, – подколол его я, сам трясясь от холода так, что явственно слышал стук собственных костей.

– У меня на родине не такие зимы, как тут, – стуча зубами ответил Рон. – Проклятая зима, как же я её ненавижу!

Услышав скрип снега, я скосил глаз влево. К нам подходили девочка и старик, который, явно замерзая сам, тем не менее укутывал хозяйку в одеяла.

Не удостоив меня взглядом, маркиза встала с другой стороны костра и начала греться. Старик поклонился нам с Роном и поблагодарил за тёплые шкуры и одеяла, а также предоставленную бричку. Он видел, что мы спали на земле.

К нам подошёл Карог. Хоть и выглядел он лучше нас всех, но всё равно протянул руки к костру, ворча что-то нелестное в адрес погоды.

– Карог, снимаемся с лагеря, позавтракаем на постоялом дворе? – кашляя и постоянно вытирая бегущие сопли, спросил я. – Если мы не попадём в тепло, я точно заболею.

– Хорошо, как скажете, барон, – кивнул командир и крикнул своих помощников.

В бричку мы не то что загрузили, а просто-напросто утрамбовали всех раненых, так что мне пришлось сесть позади Рона на лошадь, потому что на другую усадили девушку со слугой. «Маркиза в седле держится куда лучше меня», – машинально подметил я, скосившись на неё.

Не успели мы тронуться, как со стороны дороги в нашу сторону вылетел большой отряд всадников и, рассыпаясь, начал брать нас в круг. Воины Карога обнажили оружие, а я начал всматриваться в приближающихся всадников. Присмотревшись, я увидел, что, кроме дворян, в этом отряде было много воинов из дорожного патруля.

– Где маркиза? – закричал один дворянин, наверное, даже моложе меня, с перекошенным лицом и мечом наголо, ускоряя лошадь и выезжая из общего строя.

Я мешком свалился с лошади Рона и шагнул вперёд.

– Во-первых, орать надо было вчера, когда маркиза подверглась нападению, – спокойно сказал я, остановившись немного впереди, но всё же под защитой Рона. – А во-вторых, кто вы такой? Маркиза сейчас находиться под моей защитой.

Парень выпучил на меня глаза, до него не сразу дошли мои слова.

– Да ты знаешь, с кем разговариваешь? – заорал он.