Читать книгу "Любовники - Джудит Крэнц"

— Разумеется, иначе я бы не осмелилась к вам заявиться. Джиджи очень быстро стала нашим ведущим текстовиком, не считая, конечно, Арчи Рурка, к тому же Джиджи — женщина и хорошо знакома с вашей продукцией. Нет сомнения, мы бы хотели поручить это ей, хотя у нас есть и другие талантливые творческие работники. Мы бы вот что сделали — «озадачили» бы все агентство в полном составе, выудили из каждого мало-мальски способного сотрудника — независимо от пола — все возможные идеи, хотя я не сомневаюсь, что лучшие идеи будут исходить от Джиджи.

Спайдер поднялся с кресла, присел на край стола, скрестил руки на груди и уставился на Викторию.

— А Джиджи об этом знает? — строго спросил он.

— Нет. Она согласилась работать в «ФРБ» при условии, что мы не станем брать заказы на рекламу от вас. Но это было давно. Теперь она более чем зарекомендовала себя; никто не сомневается в том, что она в состоянии крепко стоять на ногах без посторонней помощи. Вот почему я взяла на себя смелость явиться сюда с этим предложением.

— А что, если мы выслушаем ваши идеи, но решим продолжать сотрудничество с «Руссо и Руссо»? Джиджи не будет смущена?

— Джиджи?! Не знаю, как вы, Спайдер, а я еще никогда не видела ее смущенной. С тех пор, как она работала у вас, она стала другим человеком. Она теперь настоящий профессионал.

— Вы в этом уверены? Та Джиджи, которую я знаю, при всей ее деловитости, все же сильно подвержена эмоциям.

— Это верно. Однако работа в рекламном агентстве быстро приучает оставлять свои эмоции дома.

— Так-так-так… А знаете, Виктория, в том, что вы предлагаете, есть смысл. Мне нравится ход ваших мыслей. Кроме того, мне недостает идей Джиджи, а нам как раз нужно делать новый текст к каталогу. Будет ли у нас возможность нанять для этого Джиджи?

— Спайдер, в случае, если вы сделаете нас партнерами по маркетингу и расстанетесь с «Руссо и Руссо», это будет составной частью нашего контракта.

— Буду с вами откровенным, Виктория. Я готов на все, чтобы только вернуть Джиджи к работе над каталогом. Я знаю ваших художников — отличные ребята, в особенности Бернхейм. Если вы дадите мне Джиджи и Бернхейма, я готов хоть сейчас подписать контракт.

— Вы быстро принимаете решения, — улыбнулась Виктория, с успехом скрывая свое изумление и торжество.

— Только когда против предложения невозможно устоять, — ответил Спайдер и протянул руку.

Виктория Фрост распрощалась со Спайдером и стала спускаться на лифте в цокольный этаж, где находилась автостоянка, и с каждым этажом вниз она почти физически ощущала, как поднимается у нее настроение. Когда Джиджи узнает, будет уже поздно… она ничего не сможет поделать… менеджмент есть менеджмент, и никакими личными соображениями невозможно отменить достигнутую столь малой кровью договоренность о контракте на тринадцать миллионов долларов. Бог ты мой, какая же она молодец — одним махом убить двух зайцев! Джиджи и «Магазин грез». Если бы только этот Спайдер Эллиот не был настолько под каблуком у жены, она бы могла убить сегодня и трех зайцев. Но нельзя же получить разом все.

Не с кем даже поговорить, с горечью думала Билли, плавая кругами у себя в бассейне, — не с садовниками же, которые вшестером трудятся в ее саду. Ей стало жаль себя. Она четвертый раз за сегодняшний день начинала свои пятьдесят кругов.

Джиджи в Нью-Йорке, Саша на несколько дней уехала с Вито в Санта-Барбару, хотя настоящего медового месяца до окончания съемок «Долгого уик-энда» они не смогут себе позволить; ее близкая подруга Долли Мун находится в штате Мэн, где разыгрывает бракоразводную комедию с Аланом Альдой, а Джессика Торп-Страусс — самая ее давнишняя подруга, после того как все пятеро ее детей приступили к учебному году, отправилась с мужем в европейское турне. Ни с одной из шестерых сестер Спайдера говорить ей не хотелось.

Близнецы только что уснули после обеда, а Спайдер был на работе. «Вот это и называется „тихий час“, — подумала Билли, рассекая воду. Она терпеть не могла плавать, но, для того чтобы по-прежнему влезать в свои наряды, вынуждена была регулярно тренироваться. Впрочем, куда их теперь носить? Она превратилась в богатую домохозяйку.

Презирая себя за эти мысли, Билли решительно вылезла из воды, не проплыв и половины намеченной дистанции, кое-как вытерлась полотенцем, завернулась в махровый халат, сунула нога в шлепанцы и стремительно направилась в огороженный высоким забором сад — свое излюбленное место уединения в любое время года. «Если уж быть одной, то по крайней мере в том месте, которое для этого предназначено», — подумала Билли, апатично взирая на яркие цветы ранней осени.

«Какое унылое время года осень, — подумала Билли, — даже здесь, в саду, где царит красота и покой». Красота и покой — это прекрасно, только не осенью, когда кровь в ее жилах — жилах уроженки Восточного побережья — начинала бежать быстрее в предвкушении предстоящего светского сезона, который воспринимался ею как подлинное начало года. Осенью все галереи показывают новые коллекции; осенью начинаются балы и приемы; осенью все возвращаются из отпусков. Осенью начинаются театральные премьеры; осенью обновляется гардероб… К черту эту Калифорнию, где осень превращается в сезон лесных пожаров и где под жарким солнцем не происходит ничего нового — только все вокруг становится исполненным еще большей красоты и покоя.

Надо что-то с собой делать, решила Билли, сидя на старой скамейке в увитой давно отцветшими глициниями беседке, под гроздьями желтеющих листьев. Вот уже больше десяти месяцев она полностью поглощена материнскими заботами. Вся ее жизнь вертится вокруг Хэла с Максом да еще Спайдера. Билли могла бы не работать больше ни дня, средств у нее достаточно. Ноона убедилась, что роль матери и домохозяйки не для нее.

По крайней мере, к такому выводу ее привело то гнусное состояние жалости к себе самой, в каком она находилась на протяжении уже многих недель, в чем она боялась признаться не только окружающим, но и себе самой.

Даже если бы она захотела сидеть дома и посвятить себя малышам, ее бы постигло разочарование, поскольку дети были слишком увлечены друг другом и тем новым миром, который они не уставали для себя открывать и сокрушать с такой неимоверной силой, словно это были не дети, а маленькие солдаты. Они все меньше нуждались в ней, и Билли остро переживала это.

Теперь, когда мальчики начали ходить и с первого дня обнаружили незаурядные задатки будущих спринтеров, няня Элизабет попросила о подкреплении, и ей на помощь была нанята еще одна, весьма проворная нянька.

Конечно, она может вернуться в «Новый магазин грез» и опять работать вместе со Спайдером, хотя за последний год он взял ее обязанности на себя. Раскрой глаза, сказала себе Билли, он фактически принял на себя руководство фирмой. Не может же она явиться и затребовать у него назад свою долю работы, ведь он даже не отдает себе отчета в том, что его новая должность просто поглотила ее бывшие обязанности. Он бы очень удивился, если бы она указала ему на то, как мало он теперь посвящает ее в дела фирмы, стараясь не тащить свои проблемы домой — настоящий бизнесмен, возвращающийся к своей хозяюшке.