Читать книгу "Диверсанты из инкубатора - Михаил Нестеров"

– Но денег ему не видать.

– Конечно. Нам с ним не по пути. До Хорватии такой катер домчит за считаные минуты. А там мы затеряемся как в норвежских шхерах. Знаешь, сколько островов в этой части Хорватии? Больше тысячи. Может, ты посчитаешь меня глупцом, но мне нравится работа военного. В любом диверсионном отряде мне найдется место. Шеф обещал мне работу…

Кунявский врал. Он с болью в сердце покидал эти места. Порой ловил себя на странной мысли. Упакованный в дорогие шмотки, сбрызнутый французским одеколоном, он находился в красивой стране с красивым названием, где приходят на ум красивые мысли. Ему казалось, он вернулся на родину. Повзрослевшим, богатым. И останется здесь навсегда. И поверил в эту сказку не только он…

Сейчас он был одет в брюки от костюма, стильные туфли со шнурками, рукава белоснежной рубашки закатаны, они открывают сильные, очень сильные руки.

Справа осталась церковь Сан-Пьетро ди Кастелло. Лодка, огибая остров, фактически уходила к Венецианскому заливу, на пути лишь несколько мелких островов…

Михей не заметил появления Тамиры. Он по наитию повернулся и увидел ее глаза. Большие, по-восточному красивые, в которых не было места страху, лишь удивление написано на них: «Ты? Так рано? Почему не предупредил?»

– Как ты? – спросил Михей.

– Пока ждала тебя, не заметила, как уснула. Провалилась в черную пропасть и неслась навстречу крохотному пятнышку, которое разрасталось на глазах, превращалось из карлика в сверхновую…

Позади Дикарки стояла Смирнова. Она зашла сбоку и долго смотрела Дикарке в глаза.

– Что ты сказала?

– Сказала, что тьма осталась позади – так требовал «закон Михея».

– «Закон Михея»? Да вы оба чокнутые!

В руках у Смирновой оказался пистолет. Шкипер запротестовал. Он даже бросил штурвал. И не заметил Прохорова, подкравшегося сзади. Прохор ударил шкипера под колени и резким движением рук сломал ему шею. Хрустов к этому времени убрал рулевого на катере-такси. Он всегда слыл отличным стрелком, и этот выстрел ему понравился. Он не просто убил рулевого, но так, чтобы тот не завалился набок и не повернул рулевое колесо. Мгновение – и такси, которое плелось между двумя паромами, мягко ткнулось в борт впереди идущего.

Генерал подался вперед, не упуская ни одной мелочи. В его голове пронеслось: «Вот и все. Теперь на пароме лишних не осталось. Только шестеро заклятых друзей».

Он остался равнодушен к заверещавшему в рацию шкиперу, который сообщал в полицию о ЧП на пароме. Поединок не затянется. Фактически он уже начался… под комментарии Левицкого. Вадим удостоился чести находиться рядом с генералом Бурцевым и ответил на его вопрос, как будет проходить поединок, будет ли соблюдена «этика, присущая Наймушину».

– Да, – ответил Левицкий. – Человек нападает на другого человека и убивает его. Человека провоцируют на нападение и убивают его. Человек защищается, когда его атакуют, и он, не заботясь о своем противнике, убивает его. Человек защищается, но его защита не включает таких методов, которые приводят к травмам нападающего.

Генерал не думал, что станет свидетелем последнего и самого высокого уровня айкидо.

Ему понравился диалог из какого-то американского фильма:

«Я не боксирую, я дерусь».

«А в чем разница?»

«В правилах».

Кунявский отошел в сторону, отдавая Михея своему товарищу. И тот не заставил себя ждать. Возбужденный, только что убивший человека, он был уверен в своих силах. Прохор славился мощными круговыми ударами руками. Когда он отрабатывал эти удары, казалось, он метает ножи.

Михей оказался точно в носу лодки, где сходились леера, и у него не было места для маневра. Прохор видел это и даже не стал маскировать свой убийственный круговой удар. Замахнувшись, он выбросил руку, напрягая ладонь и словно готовя ее ребро для сокрушительного удара. Но Михей вдруг пошел вперед – правой ногой внутрь линии движения противника. Заблокировав удар левой рукой, он увлек руку Прохора к своей правой руке, которая до этого болталась как плеть. Захватив его запястье, Михей увлек противника по кругу вниз и вверх вокруг его головы. Еще один длинный шаг вперед, и он прижал голову Прохора к своему плечу. Левая нога Михея пошла по дуге назад, и он вращением отправил противника в воздух, затем вернул вниз. Дальше Михей сделал скользящий шаг в направлении его падения, чтобы другой ногой завершить прием. Голова Прохора была запрокинута, и Михей ударил его ногой в горло, вкладывая в удар всю силу. Не теряя времени, освободил его ремень от складного ножа, выщелкнул одним пальцем лезвие и показал Хрустову, что умеет метать ножи. Схватившись за пробитое горло, Хрустов попятился и перевалился через борт.

Генерала Бурцева захлестнула волна адреналина. «Теперь Кунявский и Наймушин остались одни, – с трудом сглатывал он, – выползшие из подворотни один чуть раньше другого».

Кунявский выхватил пистолет и, не целясь, выстрелил в Наймушина. Михей ушел с линии огня. Поднырнув под руку Кунявского, взял его руку на излом. Кунявский ушел от болевого приема, изворачиваясь, как уж, и сбил Михея передней подсечкой. Но пистолета в его руке уже не было. Михей подготовился к подъему с выбросом ног и тела вперед. Но вместо этого ударил противника под колено. Кунявский попался на отработанную связку. Ему не стоило приближаться к лежащему на палубе Михею. Но он не мог упустить случая встретить противника ударом на противоходе.

Нога Кунявского словно надломилась, и он упал на колено. А рука Михея метнулась к кроссовке. Задник отлетел ветхой латкой. Пальцы нащупали вытяжную петлю, за которую он сильно рванул. В следующий миг в его руках оказалось обоюдоострое лезвие. Он крепко держал его двумя пальцами и мог распахать им живот, горло противника, достать до сердца прямым ударом.

Парни бились насмерть, как заклятые враги. Словно не было двух лет, которые они провели в одной казарме.

Михей рассекающим ударом попытался достать до лица Кунявского, но не дотянулся малость. Кунявский был готов к обратному удару и заблокировал руку противника жестким ударом по тыльной стороне ладони. Пальцы Михея разжались и выпустили ребристую часть лезвия. Но в следующий миг он схватил Кунявского одной рукой под бедро, а другой сильно надавил на грудь. Кунявский упал на палубу спиной. С небольшим разворотом Михей ударил его ногой в шею. И еще раз – в запрокинувшийся подбородок.

– Это тебе за Скоблика, сука.

Он в горячке схватки, в которой ему противостояли трое диверсантов, забыл про Дикарку. Резко обернувшись, замер…

В «Инкубаторе» Михей научил Тамиру приему одной рукой. Сейчас у нее и была одна здоровая рука. Смирнова поначалу лишилась пистолета, потом прочного соединения головы с шеей. Закрутив ее вокруг собственной оси, Дикарка не стала доводить «шарф» до конца. Хрупкая Татьяна получила удар по ногам и упала на колени. Тамира взяла ее здоровой рукой за подбородок и, резко приподнимая ее голову, надавила коленом на затылок. Все. Готова.