Читать книгу "Рудная черта - Руслан Мельников"

– Я говорил тебе – не я один прорвался в этот мир. И я говорил, что проникшие сюда Властители заинтересованы в его защите не меньше вас, людей. Я говорил, а ты не умел слушать, русич.

– Но старец Олекса!

Кто бы мог подумать!

– Да, и старец Олекса! Уж поверь мне на слово…

Всеволод начинал верить. И этому – тоже. Ибо по всему выходило: лгать Бернгарду сейчас нет никакой нужды.

Глава 46

– Глупец! – все сокрушался князь-магистр. – . Какой же я глупец! Я-то полагал, что Олекса не знает легенды о Срединном Дите. Если он столь неосмотрительно прислал сюда обоерукого, если не пришел с тобой сам, значит, ему не ведома сила Смешанной крови – так я считал. Я думал, это – подарок судьбы, счастливый случай, который выпадает лишь единожды. II я ошибся. Но как я мог предвидеть? Такое…

– В чем? – хрипло спросил Всеволод. – В чем ты ошибся, Бернгард? Чего не смог предвидеть?

– Твой мастер… твой старец-воевода… он совершил немыслимое. Невероятное. То, чего с живыми людьми никто не пытался сотворить прежде. Ибо прежде попросту не было такой нужды. Не могло быть…

– Что со мной сделал Олекса?! – требовал ответа Всеволод. – Что, Бернгард?!

– Он поступил с тобой как с Летуном, русич. Не испив тебя, он впустил свою кровь в твою.

Секунда на размышление, на осмысление…

– Но когда?! Как?!

– Об этом тебе лучше знать! – Бернгарда всего аж трясло. Выпирающие наружу клыки скрежетали друг о друга. Из рта-пасти стекала струйка розовой слюны. В глазах пылала неутоленная Жажда. И – догорала разрушенная Надежда. И – пламенела ярость, требовавшая выхода хотя бы в словах. – Было так… Твоя рука выпустила его кровь… А после – ты ее выпил. Кровь Олексы попала в тебя. И – поставила на тебе печать, как оборотай ставит печать на не пожранной еще жертве… Как «Эт-ту-и пи-и пья», как «Я-мы – добыча другого»…

– Оборотай?! – вскинулся Всеволод, хватаясь за спасительную соломинку. – Точно! На мне ведь действительно стоит метка волкодлака! Может быть, поэтому…

– Не может! – раздраженно рявкнул Берн-гард. – Поэтому – не может! Метка оборотая отпугнет лишь других оборотаев. Для высшего Пьющего она – ничто. Твоя кровь помечена иным. Кровью Властителя. Причем помечена так, чтобы об этом не заподозрил никто. Кровь Властителя в тебе можно почуять, только отведав твоей крови. Ни оборотай, пометивший тебя, ни Эржебетт ее не пробовали. Они лишь чуяли великую силу, кроющуюся в ней. Я же, по неразумению, вкусил твоей крови. И я едва успел ее выплюнуть. И я говорю тебе, русич: Пьющий-Властвующий отравил твою кровь своей.

– Не было такого! – отчаянно замотал головой Всеволод, чувствуя, как все сильнее расплывается по шее теплое, липкое. – Я-то это знаю точно!

– Нет, русич, ты знаешь неточно, – звучали неумолимые слова Бернгарда. – Ибо вкус твоей крови свидетельствует: было. Все было именно так, как я сказал.

Бернгард утер окровавленные губы, сплюнул еще раз. Зашелся в надсадном кашле. Быть может, магистр все же сглотнул каплю-другую кровавой отравы? А впрочем, что за мысли?! Ведь это…

– Это невозможно!.. – упрямо пробормотал Всеволод. – Не могло ЭТОГО быть… Никогда… Чтобы Олекса… Чтобы я пролил его кровь… Чтобы я испил ее…

Он осекся.

Не могло? Никогда?

А поединок?!

Последнее испытание перед Эрдейским походом. Единоборство со старцем-воеводой на тупых учебных мечах. Тупых, но все же кованных из железа. Тогда на ристалище подле родной Сторожи, Всеволод затупленными клинками ранил в грудь Олексу, бившегося без защитной брони. Да, тогда он действительно пустил своей рукой кровь непобедимого старца-воина. А потом…

А вот что было потом – ему неведомо. Ответный удар Олексы пришелся в голову. Добрый шелом не раскололся, но сознание на время покинуло Всеволода. Очнулся он уже в избушке травника. Причем, самого сторожного знахаря – дядьки Михея рядом не было. Был только старец-воевода с перевязанной грудью. И больше – никого. А еще… Еще был гул в голове. И привкус крови на губах. Вот только чьей крови?

Неужели, пока он лежал без сознания…

Потом?! Что было потом? Всеволод лихорадочно вспоминал. Олекса говорил что-то об особом заговорном слове – своем слове, заветном и тайном, о котором никто допрежь не ведал. О том, что, якобы, слово это быстро поднимет Всеволода на ноги. И ведь исцеление – да, пришло. Быстро. Очень. Даже травник Михей не обладал таким лекарским даром. А Олекса – обладал. Или не Олекса, а его красная руда… кровь темного Властителя, впущенная в кровь Всеволода?

Боль тогда отступила. Несмолкающий гул прошел, но голова была будто мхом набита. Всеволод помнил, как уснул в путанице вялых мыслей. Словно утонул в алой вязкой жиже. И как увидел странный красный сон без образов. Невнятный кровавый сон.

Так действительно ли ЭТОГО не могло быть? Того, о чем говорит Бернгард? Или все же могло?

– Со временем Олекса обретет над тобой полную власть, – слышал Всеволод глухой и потерянный голос Бернгарда. – Он подчинит тебя, как Властитель подчиняет Летуна. И тогда ему даже не обязательно будет испивать тебя. Ты сам по воле Олексы станешь открывать перед ним границы мироздания. А я… Я не могу пить кровь, помеченную другим Властвующим. Так на что она мне теперь? Что мне с ней делать? Что мне делать с тобой, русич?

– Отдать чужую добычу законному хозяину! – вдруг пророкотало сзади.

Сказано это было по-немецки, но с ощутимым акцентом. Родным, русским.

Оцепеневший и вовсе утративший дар речи Всеволод наблюдал, как порушенную рудную черту переступал… как через брешь в багровой стене входил…

– Олекса! – крик застрял у него в глотке.

Только слабый хрип вырвался наружу.

Да, это был тот, кого здесь быть никак не могло. Кого Всеволод не рассчитывал увидеть здесь ни при каких обстоятельствах.

Старец-воевода русской Сторожи! В левой руке – серебрёный щит. В правой – меч. Из-под шелома выбиваются длинные седые волосы. Густая сеть морщинок под опущенной стрелкой-наносником. Тонкие губы изогнуты в насмешливой улыбке.

Но как?!

Откуда?!

Почему?!

– Ты!..

О, сколько ненависти было в этом возгласе Бернгарда!

И снова:

– Ты!

Как проклятье.

– Не ждал, Бернгард? – ухмыльнулся Олекса.

А вслед за старцем-воеводой в проход между мирами уже сыпались ратники Олексы.

Первый, второй, третий…

Пятый, десятый…

Пятнадцатый, двадцатый…

Ратников было много. Втрое, а, может быть, и вчетверо больше, чем умрунов Бернгарда. Все бойцы – в русских доспехах. Посеребренных. Сторожных. Надежных. Защищающих тело с ног до головы. Лица, кстати, тоже закрыты. Опущенными забралами, защитными масками, железными личинами, мелкокольчатыми бармицами…