Читать книгу "В объятиях принцессы - Джулиана Грей"

Луиза не была доктором, но видела, что и Сомертону, и ее дяде – к дьяволу все его планы! – пришлось нелегко. А она в это время спокойно спала на чистейших простынях и пуховых подушках фрау Шуберт. Глаза Сомертона заплыли, кожа покрылась синяками и царапинами, губы потрескались. На нем были кандалы, подвешенные так высоко, что, если он сидел, ему приходилось неестественно выворачивать плечи.

Она коснулась его щеки, губ, лба. Сомертон внимательно следил за ее действиями. Луиза повернула голову к стражнику и проговорила по-немецки:

– Обоим заключенным следует немедленно освободить руки, или я не отвечаю за последствия.

– Но, герр доктор, они чрезвычайно опасны! – Стражник был явно шокирован.

– Меня послал сам герр Хассендорф. Он хочет быть уверенным, что утром их снова можно будет допрашивать. Я пойду на любой риск, чтобы в точности выполнить его приказ. Немедленно снимите кандалы! – Она говорила с полной уверенностью, используя самый командный тон, на какой была способна.

Стражник зашел в камеру и достал ключи.

– Мое дело предупредить, – пробормотал он.

Первым от кандалов освободился Олимпия, затем Сомертон. Ее муж с большим облегчением повел плечами и потер запястья. Она взяла его руку и осмотрела. Кожа была содрана и сильно воспалена.

– Боже мой, – пробормотала она и низко наклонила голову, чтобы стражник не видел ее лица. Из ее глаза выкатилась одинокая слезинка и упала на руку Сомертона.

– Маркем, не смей, – сказал он.

– Что говорит заключенный? – встрепенулся стражник.

– Он говорит, что ему больно. Мне нужно ведро горячей воды, мыло и полотенца. Раны необходимо немедленно промыть, пока не началось заражение.

– Но я не могу вас оставить с ними наедине, герр доктор. Они вас сожрут живьем.

– Могу вас заверить, что мне приходилось общаться с более опасными преступниками, и я знаю, как с ними обходиться. И все они меня горячо благодарили.

– Но эти двое…

Луиза топнула ногой:

– Немедленно!

Стражник выскочил из камеры и закрыл за собой дверь.

– Не самый умный малый, – заметил Сомертон, и Луиза с трудом узнала его голос.

Она положила дрожащие ладошки на щеки мужа и поцеловала его растрескавшиеся губы.

– Бедный ты мой, что они с тобой сделали!

– Кто тебе разрешил рисковать собой? – требовательно вопросил граф.

– Полагаю, мои страдания не имеют значения, – подал голос Олимпия. – Кто я такой? Никому не нужный старик.

– Вы – причина того, что мы все здесь, – огрызнулась Луиза.

– Я протестую. Причина – ты.

– Быть может, вы оба отложите обмен любезностями на потом? – осведомился Сомертон. Он сгибал и разгибал руки, проверяя, как они работают. – Через пять минут явится этот идиот с ведром.

– Ты можешь ходить? – спросила Луиза у мужа.

– Есть только один способ это проверить. – Он оперся о стену и стал медленно и осторожно подниматься. Луиза помогала ему, как могла.

– Спасибо, – улыбнулся граф, выпрямившись во весь рост.

– Как ты себя чувствуешь?

Он устремил на нее взгляд своих невероятных темных глаз. В них отражался огонек фонаря.

– Терпимо, – сообщил он таким тоном, что у Луизы по телу прокатилась жаркая волна и она смогла немного расслабиться.

Он все еще оставался Сомертоном.

– Я тоже могу стоять, – подал голос Олимпия, – если это кого-то интересует.

Сомертон не сводил горящих глаз с Луизы.

– Не особенно, – сказал он, – хотя, конечно, неплохо, что нам не придется выносить отсюда твою тушу на руках.

– Сделай несколько шагов, – сказала Луиза.

– Дорогая, если ты не заметила, дверь наших апартаментов заперта.

Он двигался скованно, держась за стенку, но мог стоять и ходить. Луиза пытливо всматривалась в его лицо, стараясь по его выражению определить, насколько плохо дело, но потерпела неудачу. Его физиономия была израненной, но выражение осталось непроницаемым. Рубашка прилипла к спине и была покрыта бурыми пятнами.

Она почувствовала, как ногти впились в ладонь.

– Я…

Неожиданно граф напрягся:

– Тихо! Он возвращается.

Олимпия и Сомертон синхронно опустились на пол и приняли позы смертельно раненных. Когда в замке повернулся ключ и заскрипели дверные петли, граф жалобно застонал.

– Я принес ведро, герр доктор. Мыло на дне.

Луиза взяла ведро.

– Спасибо, – сказала она и выплеснула горячую воду в лицо стражнику. В следующее мгновение Сомертон оказался на ногах. Он нанес пострадавшему сильный удар в челюсть, а второй – в солнечное сплетение. Мужчина рухнул на пол, издав лишь слабый возглас, который заглушил лязг упавших на камни ключей.

– Быстро! – скомандовал Сомертон. Он поднял связку, отдал ее Луизе, наклонился, вытащил из-за пояса стражника пистолет и сунул его за пояс своих штанов.

Олимпия, пошатываясь, вышел из камеры.

– Куда?

– Направо, – сказала Луиза.

– Уверена?

– Да. Мой отец никогда не использовал это место. За городом есть вполне современная тюрьма. Мы с сестрами любили убегать от Динглби и играть здесь. А теперь пошевеливайтесь. Руки за спину. – И она быстро пошла по коридору.

Граф послушно сцепил руки за спиной, как будто на них все еще оставались кандалы. Олимпия сделал то же самое. Луиза вернулась, схватила дубинку стражника и побежала за ними.

– Вверх по лестнице, – скомандовала она.

Олимпия оперся о стену и остановился.

– Вы в порядке, дядя? – спросила она.

– Да. – Герцог снова завел руки за спину, и они двинулись вверх по лестнице.

Луиза не могла думать о том, что с ними сделали. Если она сосредоточится на сгорбленных плечах Сомертона, пятнах крови на его рубашке, его хромоте или исходившем от обоих заключенных отвратительном запахе, она попросту сойдет с ума, утратит над собой контроль, упадет на камни, зарыдает, и они никогда не выберутся из этого гиблого места живыми.

– Быстрее! На площадке поверните налево. Я открою дверь.

«Лучше восторгайся, – сказала она себе. – Изумляйся тому, что эти мужчины до сих пор живы, могут ходить, и им потребовались секунды, чтобы справиться с шоком, вызванным моим приходом. Их учили и тренировали специально для таких моментов. Ты переживешь это».

Они подошли к двери. Не с первой попытки, но Луиза все же отыскала нужный ключ.

– Куда ведет эта дверь? – спросил граф.