Читать книгу "Ангельское личико - Лили Феррари"

Семье Перетти отвели места в первом ряду, и Марионетта с трудом сдержала слезы, когда Пегги Уайтмор появилась у алтаря в роскошном подвенечном платье, подчеркивающем ее тонкую талию и падающем пышными волнами до пола. Пока отец Джозеф произносил необходимые слова и Лино с Пегги обменивались клятвами, Марионетта смотрела в пол и старалась на думать о Микки Энджеле и о том, что она когда-то стояла у алтаря. Ее свадьба была совсем другой! Кошмаром, который она даже не запомнила целиком, как будто память смилостивилась над ней и накинула вуаль на некоторые детали. Марионетта завидовала Пегги: как страшно произносить эти слова «пока не разлучит нас смерть» — и не желать, чтобы в стоящего рядом с тобой человека ударила молния с небес, произошло чудо, все, что угодно, только бы избавиться от ужасного брака с тем, кого ненавидишь…

Находящийся рядом Тони внимательно посмотрел на сестру.

— Ты в порядке? — спросил он шепотом.

Она кивнула и попыталась сосредоточиться на службе. «Нельзя быть эгоисткой и в такие минуты сожалеть о своей собственной жизни», — укорила она себя. Сегодня праздник! И все же, когда все присутствующие опустились на колени для молитвы, она не удержалась и бросила взгляд в угол церкви на изображение Марии и Марфы. Мария и Марфа, покорная и отважная. Марионетта усмехнулась про себя. Как она ни старалась, ее всегда влекла к себе Марфа, не желавшая смириться со своей долей…

Прием прошел с большим успехом. Казалось, все жители Сохо набились в крошечное кафе и клуб в подвале, пели вместе с Марио итальянские баллады, танцевали на тесной, маленькой площадке и умудрились съесть все, что приготовила Марионетта. К пяти часам дня столы в кафе заняли люди постарше, чтобы выпить, а внизу Марио и его оркестр играли все громче и быстрее, итальянская молодежь танцевала под джаз и разучивала новый танец — рок-н-ролл.

Марионетта угощала кьянти друзей Лино из ресторана Леони, когда заметила резкую перемену в их настроении. Шум и смех из подвала продолжал все заглушать, но наверху люди смущенно отходили от запотевших окон. Она вышла из-за стойки, стряхнув руку отца, попытавшегося остановить ее.

— Не надо, Нетта…

Марионетта подошла к окну и протерла в стекле небольшой кружочек, чтобы лучше разглядеть улицу. Она знала, что увидит. Мимо очень медленно проходила похоронная процессия. Гроб на черном катафалке был завален цветами. Следом шли люди. Первым, склонив голову, — Альфонсо Моруцци с серым печальным лицом. За ним — два оставшихся сына, Аттилио и Кармело. Они шагали в ногу, высоко подняв головы и вызывающе оглядываясь по сторонам. Публика на Олд-Комптон-стрит, знавшая Моруцци, отворачивалась, даже в такое время не желая попадаться братьям на глаза. Случайные прохожие вежливо снимали шляпы, некоторые шептали молитвы. Женщина в дешевом меховом пальто, стоящая в дверях клуба «Трипл X», перекрестилась. Кармело коротко кивнул ей, скорее всего, она была одной из служащих. Когда братья проходили мимо «Империала», Аттилио повернул голову и, казалось, взглянул прямо на Марионетту. Она не отвела глаза. Это был отец Микки Энджела…

— Отойди, Нетта, — попросил Томмазо, стоящий рядом с ней у окна. Он ласково обнял дочь за плечи и увел вглубь кафе, к гостям.

Позднее, когда стемнело, гостей от выпитого потянуло на сентиментальность и музыка тоже стала менее громкой, Марионетте удалось немного поговорить с Лино и Пегги, сидевшими за столиком в углу клуба. Она как раз проходила мимо с уставленным выпивкой подносом для девушек из клуба Дженнаро, когда Лино позвал ее и заставил сесть.

— Мне хотелось бы, чтобы ты бросила работать и немного повеселилась, — с укором произнес Лино. — Потанцевала бы.

— Я люблю работать! — сказала Марионетта, усмехаясь. — И вообще, с кем же мне танцевать, если самого симпатичного парня увели из-под моего носа?

Пегги, которой сразу понравилась Марионетта, засмеялась.

— Если хочешь, можешь взять его взаймы на ча-ча-ча, — предложила она. — Я не возражаю.

Марионетта улыбнулась ей. Трудно было не ощущать присутствия призрака Сильвии при каждом взгляде на молодую жену Лино, но ей нравилась Пегги, розовощекая, с милой улыбкой.

— Он теперь твой, — проговорила она полушутя, полусерьезно. — Держи его покрепче!

Лино перегнулся через стол и коснулся руки Марионетты.

— Мы хотели поблагодарить тебя за все, — начал он.

Она отодвинула стул и поднялась.

— Ты уже это сделал, — заявила она. — Тем, что пришел сюда.

— Я говорю это не из вежливости. — Его глаза смотрели грустно.

Она тоже стала серьезной, перегнулась через стол и ласково поцеловала его в щеку.

— Я так рада, что вы с Пегги вернулись, — сказала она. — Теперь вы можете начать все сначала.

Лино не успел ответить, как кто-то позвал Марионетту с лестницы. Похоже, в кафе что-то случилось.

— Поговорим позже, — пообещала она молодой паре. — Идите, потанцуйте, пока Марио не заметил, что вы прячетесь в углу. — Она повернулась и быстро поднялась наверху.

У дверей кафе собралась небольшая толпа, явно старающаяся помешать кому-то войти. Томмазо кричал по-итальянски и размахивал руками.

— Andatevene![47]Убирайся из моего кафе, sudiciona![48]

Марионетта протиснулась сквозь толпу. Прислонившись к дверному косяку, склонив голову набок, стояла Сюзанна Менлав с остекленевшими глазами.

— Пришла засвидетельствовать свое почтение… — пробормотала она, — счастливой паре…

— Только не в моем кафе, — начал Томмазо, но тут вмешалась Марионетта.

— Нет, папа. Мы должны ее впустить.

Он удивленно уставился на дочь. Спятила она что ли?

— Но она же пьяная! — взорвался отец. — Un ubriacona!

— Неважно, — твердо стояла на своем Марионетта. Не обращая внимания на отца, она взяла Сюзанну Менлав за худую руку и отвела ее к столику.

Тони с отвисшей челюстью смотрел на нее из-за стойки.

— Принеси этой женщине стакан побольше, — велела Марионетта.

Тони взглянул на отца и не двинулся с места, не зная, как поступить. Марионетта сделала нетерпеливое движение.

— Эта женщина однажды спасла мне жизнь, — сказала она собравшимся, не отрывая глаз от лица отца. — Меня бы здесь сегодня не было, если бы она не… — Она не смогла закончить предложение. Глаза наполнились слезами. — Такие люди как она, папа, они тоже часть Сохо, не только мы.

Томмазо уставился на дочь, потом перевел взгляд на седую женщину, навалившуюся на стол, затем снова посмотрел на дочь. Последовала пауза. Затем он неохотно сказал:

— Ладно, Тони, принеси этой женщине выпить.