Читать книгу "Та, которая видит - Гленда Ларк"

— Не забывай, коротышка, что я — сир-Тор, обладающий Взглядом, — спокойно ответил мой любимый. — Мы, наделенные таким даром, отличаемся от других людей, и забывать об этом не годится. Только тронь ее, и в один прекрасный день я тебя найду и нарублю из тебя мелкую лапшу, даже если мне придется весь путь проползти на коленях и вынюхивать твой след, как собаке.

Было что-то такое в этом высоком островитянине, отчего по спине пробегали мурашки: намек на смертельно опасную безжалостность, которую обычно Тор держал в ножнах. Иногда я замечала ее проблески, когда Тор говорил о хранителях, но ни разу еще его голос и взгляд не выражали такой угрозы. Этот человек был опасен. Даже если бы Домино и желал меня раньше, думаю, что после предостережения Тора его намерения переменились.

Низкорослый убийца отвернулся и позвал стражу. Когда явились двое мужчин — превращенных силвов, он приказал:

— Вы двое будете сторожить их сегодня ночью, понятно? — Потом, повернувшись на каблуке, Домино, хромая, вышел из комнаты.

Я настороженно взглянула на бывших силвов-хранителей. Они равнодушно смотрели на нас с Тором; втянуть их в разговор не удалось, но на посту они остались и к тому же явно не собирались спать, так что свободно поговорить с Тором мне не удалось. Сказать ему мне хотелось так много… Оставалось только надеяться, что он и так знает все, что я хотела бы ему сказать.

Той ночью мне все-таки удалось немного поспать. Я нашла такое положение, при котором цепи не мешали дремать.

Да и ничем больше я все равно не могла себя занять. Можно было тревожиться о том, что случилось с Эйлсой, о Флейм и издевательствах, которые ждали ее этой ночью, о безопасности Алайна, о том, что ждало меня в жерле, о том, что должно было на следующий день случиться с Тором…

Тор… «Сначала отрежьте ему язык…»

Нет, уснуть было легче, чем продолжать думать.

Рассвет наступил слишком скоро.

Попрощаться с Тором мне не удалось. Меня увели первой. Ни Мортред, ни Домино не появились, но стражники явно получили от них ясные распоряжения. Я страдала от голода, жажды, настоятельной потребности побывать в уборной, но никто и не подумал облегчить мои муки.

Никакой надежды на побег я не имела: хотя цепи с меня сняли, руки мои были крепко связаны за спиной, и сопровождали меня восемь человек с мечами наголо. Похоже, у меня сложилась здесь определенная репутация. Я даже слышала, как один из стражников пробормотал, что я — единственная женщина, которой удалось так напугать Домино, что у того схватило живот. Это было бы забавно, только я была не в настроении смеяться.

Меня отвели далеко от деревни — туда, где скалы вдавались в море, нависая над водой. Обрыв был слишком высоким и отвесным, чтобы можно было рассчитывать по нему спуститься… Волны с грохотом разбивались об утесы, как будто видели вызов в самом наличии камня на этом сплошь песчаном острове.

Я все еще не могла догадаться, что эти негодяи хотят со мной сделать.

Жерла я видела и раньше, на островах Цирказе. Там берег скалистый, и есть места, где морская вода врывается в пустоты внутри камня и бьет такими мощными фонтанами через устья подземных туннелей на суше, что земля дрожит. Струи взлетают столь высоко, что можно подумать, будто под землей прячется кит…

Жерло на косе Гортан было бледным подобием тех грозных гейзеров. Конечно, тут тоже имелся подземный туннель, но воронка жерла имела в ширину футов двадцать или больше и была слишком широкой и глубокой, чтобы вода могла бить из него фонтаном. Она просто поднималась в каменной воронке, а потом уходила вниз. Даже при самом сильном приливе поверхность воды отделяли от края обрыва футов десять. Воронка была круглой, стены ее уходили вертикально вверх и были покрыты скользкими мокрыми водорослями. Любой несчастный, свалившийся вниз, никогда не смог бы вылезти обратно.

Стоило мне увидеть это все, и я начала выкрикивать протесты.

— Эй, погодите — вам ведь не велели убивать меня! — И попятилась от края, но один из стражников дернул за веревку, которой были связаны мои руки. — Если вы столкнете меня вниз, я погибну от голода и жажды, не говоря уже о том, что разобьюсь о скалы.

Стражники заржали:

— Погибнешь? Ну, только не ты. Последний пленник, которого мы туда бросили, продержался шесть недель, а он плавать не умел. Кормить тебя будут — в каждый отлив будешь получать еду и бурдюк с водой. — Один из подонков перерезал веревку, связывавшую мои руки, и сильно толкнул меня в спину.

Я извернулась и обеими руками вцепилась в его куртку. Мгновение мы оба балансировали на скользком краю воронки. Потом другой стражник схватил приятеля, чтобы не дать ему свалиться вниз вместе со мной. Я еще крепче вцепилась в куртку; третий стражник попытался оторвать мои руки, а четвертый, не такой сообразительный, толкнул меня еще ближе к краю. Я вдруг почувствовала, что лечу вниз, сжимая в руках пустую куртку…

Я упала в воду спиной, и удар вышиб весь воздух из моих легких. Я вынырнула, пуская пузыри.

Немного отдышавшись, я погрозила кулаком негодяям, глазевшим с края воронки. Будь они прирожденными дун-магами, они, наверное, посмеялись бы надо мной; в этом-то и было самое ужасное — бывшие силвы просто смотрели на меня без всякого выражения. Моя ярость сменилась жалостью. Думаю, тогда впервые в жизни я порадовалась, что не обладаю магическим даром. Ничто на свете не стоило риска стать одной из этих несчастных с их безразличием и жестокостью, которая, казалось, озадачивала их самих. Они походили на детей, совершающих плохие поступки, но еще неспособных понять греховности этого.

Не говоря ни слова, стражники ушли.

Теперь все мое внимание было обращено на ситуацию, в которую я попала.

Дело оказалось не так плохо, как я сначала думала. Я обнаружила, что могу коснуться дна, хотя прилив сейчас достигал верхней точки. Труднее было не дать волнам бить меня о стены; приходилось все время перемещаться к середине провала. В темноте, несомненно, это стало бы еще более задачей.

Я попыталась определить, скоро ли начнется отлив и мне принесут еду, но уровень воды в месяц Двух Лун менялся прихотливо, а я не настолько хорошо была знакома с природой Южных островов, чтобы разбираться в этом.

О Торе я старалась не думать.

Не думать о нем оказалось на удивление легко, потому что совсем скоро мне пришлось бороться с собственными бедами. Я ощутила обжигающую боль в левой руке — боль очень хорошо мне знакомую. Рана на запястье привлекла кровяного демона. Я взвизгнула и оторвала его от руки. Я едва с отвращением не отшвырнула моллюска, но сообразила, что он очень скоро снова найдет меня. Я заколебалась, держа мерзкую тварь в другой, здоровой руке — так она была вполне безвредной. Оглядевшись, я чуть не умерла от страха. Вода кишела гадинами. Я выругалась, только это ничему не помогло. Мне не хотелось думать о том, сколько ран у меня на теле: старые, нанесенные Сиклом, еще не совсем зажили; к ним добавились язвы на спине и плечах — там, где их натер шест; запястья и щиколотки пострадали от кандалов… Будь ты проклят, Мортред!