Читать книгу "Досье генерала Готтберга - Виктория Дьякова"

Последние полтора года события сентября сорок третьего в Минске не давали Лизе покоя. Возможно, Катерину Алексеевну снова оклеветали, а заодно и всех, кто помогал ей. Неужели она отвернется, сбежит, смалодушничает? Неужели не станет бороться за них, если придется? Лиза твердо решила для себя, она вернется. Если Крестен будет столь великодушен, что отпустит ее, она использует этот подарок судьбы с одной целью — она узнает по возвращении домой, что стало с Белозерцевой, и если сможет, обязательно окажет ей поддержку. Она помнила, как однажды в сорок первом Катерина Алексеевна спасла ее от верной гибели. Теперь пришла ее очередь ответить ей тем же. Это ее долг. Иначе предаст саму себя. «Ведь если зло умеет так крепко сбиться в кучу, то почему бы тем, кто стоит за добро и правое дело, хотя бы не протянуть друг другу руки? — Лиза вспомнила строчку из книжки, которую читала еще в школе на английском языке, ее потом изъяли при обыске в отцовском кабинете. — Надо только отважиться на один шаг. Надо только не испугаться».

Казалось бы, оказавшись совершенно одна в немецком лагере в самом конце войны, она должна была позаботиться о себе, лишь о том, как выжить. Но именно здесь, на скрытой базе эсэсовского «вервольфа», она вдруг осознала, что не может остаться в стороне от чужой беды, от несправедливости, которая, она подозревала, косвенно задела и ее. Она узнает, что стало с Белозерцевой, найдет ее, если только останется жива. И как писал тот английский писатель, не испугается. Как не испугалась на войне эсэсовцев и танков. Хотя неизвестно, что страшнее.

Едва засерел рассвет, Крестен снова появился в землянке. Лиза ждала его. Она не сомкнула глаз. Ни на мгновение. Он даже не успел спросить, что она решила, Лиза его опередила:

— Я хочу вернуться в Хайм, Руди. Помоги мне. И поверь, если бы я решала только за себя, то обязательно воспользовалась бы твоим предложением. Но я решаю не за себя, и даже не за сестру. Я должна найти правду в деле, которое очень важно для меня. Ведь должна же быть правда, Руди? Ты веришь, что она существует? Только надо ее отстаивать.

Крестен только присвистнул и сел на лежак рядом с ней. Неожиданно для самой себя Лиза приникла головой к его плечу.

— Ты знаешь, мне дома ни разу не предлагали жизнь, все только жертву, жертву, жертву, — прошептала она. — Жертва и наказание — за все, другого не существовало. А просто ради жизни — никогда. Точнее, очень давно, с детства, с тех пор, как погибли родители. Я теперь знаю точно, их убили. Я должна вернуться, чтобы дознаться до правды и о них, и о другом человеке, который спас меня в сорок первом, когда однажды меня уже обвинили в предательстве.

— Найти правду, а не много ли захотели, фрейлян? — Руди поднял ее голову и заглянул в глаза. — Правду не сыщешь и у нас, а уж в Москве — и подавно. Это вообще царство Чингисхана, как я понял. Боюсь, что ваше предприятие закончится неудачно.

— Я отдаю себе отчет, что силы неравны, меня смолотят, как горсточку зерна, — призналась Лиза, смахнув слезинку со щеки. — Но если не сделаю я, то кто же? На кого рассчитывать тем, кто пострадал безвинно? Я никогда не прощу себе, если просто отойду в сторону. И отец мне не простит, ведь он видит меня оттуда и я верю, он никогда не отступился бы, это совершенно точно.

— Ладно, Лизи, как хочешь, — Крестен поцеловал ее в висок, и все преграды, разделявшие их прежде, окончательно рухнули. — Наверное, мы уже не увидимся с тобой. Но если вдруг тебя сильно прижмут в Москве, ты не глупи, проси политического убежища в любой западной стране. И запомни адрес: Гамбург, Альстерштрассе, 38, дом баронессы Шарлоты фон Крайслер. Она примет тебя, даже если меня уже не будет в живых. Ты можешь быть совершенно уверена в этом.

— Не думаю, что это будет возможно, — ответила Лиза, не зная, что однажды, всего-то несколько лет спустя после войны, Альстерштрассе, 38 станет для нее синонимом спасения, единственным местом во всем мире, где она найдет для себя кров.

— Если ты все решила для себя, Лизи, пора, — Крестен крепко взял ее за руку. — Я и Пауль Кранц отведем тебя в Хайм.

— Но это опасно, Руди, — Лиза испугалась. — Думаю, что у офицеров, которые были со мной, безусловно, имелась рация. В штабе могут забеспокоиться, почему группа не отвечает и прислать еще одну с проверкой и боевым подкреплением.

— Они ничего не подозревают, — невозмутимо ответил Крестен. — Мы вязли рацию с собой, и мой радист уже изучил позывные и почерк твоих сослуживцев. Теперь он отвечает за них, так что в вашем штабе совершенно спокойны. Конечно, когда ты снова окажешься в Хайме, он прекратит игру. Рация замолчит, и вот тогда за тобой приедут. Мы же в это время уже будем далеко. Вставай, пошли, — Руди поднял ее, — Пауль ждет меня у костра. Я сказал, что ты родом из Таллинна, и там у нас был с тобой роман. А у русских ты оказалась по принуждению, уже после освобождения, которого не желала. Но теперь у тебя там возлюбленный, и ты не хочешь с ним расставаться. Так лучше, — он опередил ее возражения. — Паулю, как и прочим, незачем знать правду. Как только мы отведем тебя в Хайм, он забудет о твоем существовании.

— По принуждению «капитанов» не дают, — ответила Лиза, имея в виду свое звание.

— Возможно, — согласился Крестен, — Пауль обратил бы на это внимание, но не сейчас. Теперь он, как и все мы, гораздо больше озабочен собственной судьбой. Пора, Лизи, идем, — настаивал Крестен. Лиза скинула с плеч кожаный плащ, протянула вперед руки: — Я готова, вяжите.

— Не нужно, — он взял ее руки в свои и опустил, — ты пойдешь свободно, свяжем мы тебя уже в Хайме. Глаза тоже завязывать не станем. Даже если ты расскажешь своим соратникам о нашем местоположении, нас уже не будет здесь. Останутся только угольки.

— Я не расскажу, — сказала она твердо.

— Я надеюсь на это. Хотя в сущности — все равно.

По земляным ступеням они поднялись из землянки. Холодный, колючий ветер ударил Лизе в лицо, ее охватил озноб, но быстро прошел. Ветер надрывно гудел в кронах деревьев. Костры, разведенные на поляне, почти потухли. Вокруг них сидело человек пять эсэсовцев, по большей части офицеры. Они переговаривались негромко, глядя на карту. По периметру лагеря расхаживали часовые.

— Солдаты спят еще, — объяснил Руди то, о чем она и сама догадалась. — У нас немного времени. Пауль! — подозвал он офицера, сидевшего у костра ближе остальных. — Мы готовы. Туда и обратно полчаса, не больше.

— Справимся, — уверенно ответил тот, застегивая каску.

Лиза заметила, что в отличие от первой встречи, весьма неприятной, он теперь рассматривает ее с любопытством и едва заметно улыбается.

— Пойдешь в середине, — приказал Крестен и пошел первым.

Кранц, держа автомат наготове, замыкал их небольшую группу.

На выходе из лагеря им встретились разведчики, возвращающиеся из Хайма.

— Все тихо? — спросил коротко Крестен.

— Так точно, герр штурмбанфюрер, — ответил старший. — Никого. И никаких признаков, что кто-то появится в ближайшее время.