Читать книгу "Очарованный дембель. У реки Смородины - Сергей Панарин"

– Какой элемент? – переспросил ошалевший Старшой.

– Пассионарий, кажись. Так бабка рассказывала, – извиняющимся тоном ответил бондарь. – И всему пришел полный этот… нагинез. Да-да, именно «этот нагинез». Биохазары распались, и долог их распад был равен примерно двум полураспадам, а в степь нонешнего Тридевяцкого княжества пожаловали южные роды древних рассеян.

Егор вяло кивал в такт словам Борая и млел, потому что не выносил умных речей, длящихся дольше двух минут. Иван же, наоборот, насторожился:

похожие речи слышал от колобка, там тоже был намек на радиацию и современные технологии. Может быть, не так уж и нелепо предположение, что близнецы угодили в будущее, и россказни гадалки Скипидарьи о параллельных мирах – глупость?

– А давно был взрыв? – Емельянов-старший прищурился.

– В незапамятные времена, – авторитетно заявил хозяин.

– Потрясающая точность, – прошептал Иван.

Незаметно стемнело. Стоило солнечному свету окончательно уступить позиции ночи, как в углах да за печью раздались шорох, треск да злобное ворчание.

– Это они, шуликуны, – с грустью обреченного на муки молвил Борай.

Братья и хозяин сидели у зажженной лучины и не видели копошения во тьме, но постепенно разгорелись красные огоньки, и перед глазами изумленных воронежцев предстали маленькие, действительно не больше кулака, огнедышащие чертенята.

Мохнатые рыжие с подпалинами малявки ехидно улыбались, щеря желтые зубки. В воздухе запахло серой и отчего-то сероводородом.

– Ш-ш-што, Борай, подмогу привел? – издевательски спросил самый наглый и крупный бесенок.

Бондарь сразу завял, втянул лохматую голову в плечи, уставился в пол.

Егор встал и неспешно прошелся к хамоватому шуликуну. Наклонился. Показал кулак:

– Заткнулись и вымелись отсюда. Быстро.

– А-а-а! Сиротку выгоняя-а-ают!!! Мамка бросила, так теперь дядька гонит!!! – заверещал наглец.

Ефрейтор разогнулся и пнул гадкого крикуна со всей молодецкой силы. Шуликун впечатался в печь. Шлепок получился – заслушаться. Отлипнув от гладкого, выбеленного мелом печного бока, бесенок брякнулся на пол, потряс рогатой головкой, поднялся. И завопил втрое громче прежнего. Теперь к его воплю присоединились остальные прощелыги. Иван насчитал чертову дюжину.

– Нельзя их трогать, – жалобно проговорил хозяин дома. – Они причитать и визжать начинают, мочи нет.

– А что он про мамку врал? – подал голос Иван.

– Так шуликуны из младенцев, матерями брошенных, получаются, коли нечистые силы срасторопничают и душу невинную похитят, кусочком Пекла подменив, – сказал Борай.

Тем временем бесы перестали орать и теперь обступили Егора. Нудя и канюча, они дергали дембеля за штаны. Спокойный Емельянов-младший застыл, не зная, что предпринять, и лишь негромко обзывался на галдящих малявок жертвами аборта.

– Дядя, не бей! Дядя, не бей! – чуть ли не скандировали шуликуны, противненько растягивая слова.

Близнецы прониклись уважением к терпению хозяина дома. Хотя они бы давно сбежали от такой жизни.

Иван крепко задумался. Он, естественно, не был охотником за привидениями. Прикладные методы Егора не помогли. Что же делать? Навязчивые вопли мешали шевелить извилинами.

«Любопытно, почему шуликуны привязались именно к Бораю? – размышлял Старшой, наблюдая за бесчинствующими чертенятами. – Выявим причину, будет легче найти решение проблемы».

– Ты знаешь, отчего они до тебя домотались?

Бочар только руками развел.

«Тупичок, – резюмировал Иван. – Что у нас есть?.. Кста-а-ати!..» Он полез в карман за газетой.

– Читать собрался? – буркнул Егор.

– Ага. – Емельянов-старший рылся в потрепанных листах. – Не то… Не то… Вот!

Перед ним красовалась статья «Эрнест Чудаковашин в древней Шамбале!» Ниже курсивом дали подзаголовок: «Как изгнать нечисть из обоевогнутых пирамид?»

– Так-так-так, – забормотал Иван, скользя по строчкам пальцем. – «В конце прошлого года экспедиция нашего постоянного автора отправилась в Тибет на зебрах. По преданию, в Шамбалу – город, который выше добра и зла – нужно ехать на животных, олицетворяющих начала „кинь“ и „вянь“. Енот, коала и скунс не подошли по разным причинам, и Эрнест Арафатович избрал полосатых лошадок. Мы не будем описывать, какие препятствия было суждено преодолеть бесстрашным исследователям…» Все это интересно, но не информативно… «Господин Чудаковашин согласился на интервью…» Вот, ближе к делу! «Какого черта вы туда попер…» Чепуха…

Чем дольше читал Старшой, тем тише становилось в доме Борая. Даже визгливые шуликуны унялись и прислушались к газетной галиматье.

– «Дело в том, что под Тибетскими горами есть так называемые обратные пирамиды, то есть пирамидальные углубления, по величине сопоставимые с пирамидами ацтеков…» Во грузит академик, – усмехнулся Иван и продолжил изучение интервью: – «Правда ли, что вы встретили в обоевогнутой пирамиде древних духов?» – «Да, и мы погибли бы, если бы не проводник-индус, который знал заклинание, изгоняющее потустороннюю силу». – «Наверное, какой-то сложный ритуал?» – «Да нет, очень простая формула. Легко запомнить. Записывайте. Кыш, поганцы, со двора, вам давно уже пора». – «И все?!» – «Разумеется! Все гениальное просто».

Емельянов-старший прервал чтение, потому что ощутил неестественно мертвую тишину. Что-то произошло! Он поднял взгляд, привыкая к полумраку избы, освещенной лучиной. Хозяин дома и Егор вылупились на пол. Шуликуны исчезли!

– Воистину ты великий волхв, а твой пергамент – сосредоточие мудрости веков! – благоговейно пролопотал Борай.

– Желтая пресса жжет, – добавил ефрейтор.

– Но-но, рукописи не горят, – по-деловому сказал Старшой, свернул драгоценные «Алименты и Артефакты» и спрятал в карман.

Хозяин на радостях спустился в подпол и вынес кувшин браги. Стало веселее. Правда, забористый напиток быстро закончился. Захмелевший Борай предложил отправиться к соседу:

– Продолжим праздник! Вы же избавители мои. Три года терпел, три года… – Мужик чуть не расплакался, вспоминая ночи пыток. – Неделю пить будем!

– Спасибо, конечно, но нам утром ехать надо, – проявил трезвость мысли Иван.

Егор закивал. Ему хоть и мечталось хлопнуть не по-детски, только домой-то хотелось по-взрослому.

Бондарь разместил близнецов на печи, а сам все-таки отправился обмывать счастливое событие. Братья улеглись.

– А Борай-то слабоват на алкоголь, – прошептал Егор.

– Отбой, ефрейтор, – отрезал Иван.

Вскоре Емельянов-младший засопел, а Старшому долго не спалось. Он почти задремал, когда в шелест деревьев за окном и шорохи под полом вкрался тихий-тихий зов о помощи:

– Отверзните врата ловушки… Отворитеся, отопритеся… Распахните…