Читать книгу "Роковое соглашение - Михаил Март"

– Вы правы. Времени у меня немного. Но не выполнить задание я не могу. На то есть особые причины.

– Выполняй. Но мы можем решить эту проблему вместе. У меня давно уже заготовлен двойник. Та же группа крови, тот же резус, вес, рост. Но он не очень похож на меня лицом. Однако лицо можно искорежить. Например, взрывом. В итоге все останутся при своем. Ты отчитаешься о проделанной работе, а я буду числиться в покойниках и избавлюсь от преследования. В этой стране обо мне никто уже не услышит. Я стану иностранцем и уеду жить под чужим именем куда-нибудь в Парагвай. Мне кажется, что предложенный мною компромисс вполне приемлем.

– Вы не оставляете мне выбора. Сделка приемлемая. Я пришлю вам камикадзе со взрывчаткой. Но его должны пропустить сюда.

– Не беспокойся. За ущерб здания я заплачу хозяину клуба. Он внакладе не останется. Но я должен подготовить двойника.

– Убийцей будет Любовский. Он знает вас в лицо.

– Люди меняются с годами. К тому же мы создадим здесь интимную обстановку и уложим его в постель с молоденькой шлюхой. Важно, чтобы Любовский не распускался и не вдавался в полемику.

– Я не дам ему этого сделать. Ждите моего сигнала. Я предупрежу вас за час.

Вот так мы решили наши проблемы с киллером. Важно, что я проявил к нему должное уважение и предложил ему общую игру, не перетягивая одеяло на себя. А потом я перевез чемодан с золотом в банк и положил в сейф. Мои ребята заметили слежку. Это меня устраивало. Если бы Кречинский не следил за мной, пришлось бы выводить его снова на меня и тыкать носом, как слепого котенка в молоко. Итог на сегодняшний момент тебе известен. Дмитрии Рогозин убит, золото найдено.

Везде и на всем поставлены точки.

– Тут мне все понятно, – задумчиво протянул Вольтович. – Но вопрос с Викой остается открытым. Откуда в ней столько злобы? Ведь она заказала пятерых человек. Одним росчерком пера лишила жизни всех. Собственноручно подписала приговор своей лучшей подруге. За что?

– Наташа знала о существовании золота. Она была страшным свидетелем.

Получись все у Вики, как она задумала, Наташа за свое молчание потребовала бы долю. А золото, как ты знаешь, не делится на доли. Меня другое удивляет. Чем ей мешал Маков? Уролога я купил. Он состряпал анализы по моей просьбе, и я ему разрешил брать мзду с моей жены за страшную тайну. И она стала платить. Это лишь подтвердило то, что Вика мне изменяла. Уверен, что все аборты она делала от меня. Но, узнав о том, что я стерилен, она испугалась. Значит, изменяла мне.

Это безобидный трюк с моей стороны – узнать правду о жене. Ведь после моей смерти отпала бы нужда платить дань шантажисту. Нет. Она рассуждала по-другому.

Документы о моей стерильности должны получить огласку и попасть в руки Тюнича.

Ну скажи мне на милость, как иначе она могла заполучить их в свои руки? Сам Маков никогда не отдал бы ей подлинники анализов. И тогда она теряла главную козырную карту. Тюнич получил документы в руки о ходе следствия и передал ей, и уже с ними она пришла к тебе, чем доказала, что Роман не мой сын. Ей было проще убить врача, чем выкрасть у него документы. Дорогое удовольствие – грабить бронированный офис. А Вика привыкла считать свои деньги, а не разбрасываться ими по пустякам. В конце концов чужими руками можно убить кого угодно. Даже своего начальника, чтобы получить управление финансами под свой единоличный контроль.

– Ты говоришь о ней как о кровожадном ничтожестве. Пусть так оно и есть, но она же твоя кровная дочь. Меня, надо сказать, очень покоробил ее рассказ о кошмарном детстве и изнасиловании. Ты извини, Митя, но я всегда был с тобой откровенен, потому ты мне и доверяешь во всем.

Рогозин усмехнулся, качнул головой и выпил рюмку.

– Она великолепная рассказчица. Шекспир в юбке. Трагедии разыгрывает на высшем уровне. Тут с ней никто не сравнится. Про изнасилование она тебе не соврала. Я ее изнасиловал в пятнадцатилетнем возрасте. Что правда, то правда.

Но дело все в том, что свою дочь я безумно любил и кроме радостей ничего дурного ей не доставлял. Вика Рогозина убита и похоронена в дремучих сибирских лесах. Моя дочь погибла в те же самые пятнадцать лет. А женщина, выдававшая себя за мою дочь, – Мария Федоровна Никитина. Это ее я изнасиловал в пятнадцатилетнем возрасте.

Тогда, тринадцать лет назад, шла война за капитал любой ценой. Отец Маши был одним из главарей мелкой банды рэкетиров, который сжег все мои киоски в Красноярске. Я выловил его дочь и изнасиловал ее. Они сумели это доказать. Но у меня были хорошие связи в милиции и прокуратуре. Никитин понял, что у него мало шансов победить меня, и тогда он убил Вику и, как собаку, зарыл в лесу. Но я не стал начинать войну. Погорели бы все. У меня созрел другой план. Через месяц я устроил автокатастрофу, и Никитин с женой погибли. А с его бандой разобрались омоновцы. Их собрали всех в бане и сожгли к чертовой матери.

Я поехал в деревню к Машиной бабке и забрал ее. Я поклялся старухе, что женюсь на девчонке и она будет богатой и счастливой. Бабка не знала, кто я. Она умирала, лежа на печи. Старость, горе, немощность. Она нас благословила. Машка даже девственницей не была, когда я ее насиловал. Дочь безграмотного бандита и торговки из пивного ларька. Ершистый волчонок, который мечтал о тряпках и удовольствиях.

Моя жена Ирина со всем смирилась. Она сама стояла одной ногой в могиле, а смерть дочери ее окончательно подкосила. Мы уехали из Красноярска в Омск и начали новую жизнь. О гибели или исчезновении Вики никто не знал даже в Красноярске.

Год спустя Маша получила паспорт по свидетельству о рождении моей дочери.

С той самой минуты она стала Викторий Дмитриевной Рогозиной. Ирина знала, что Машка продолжает со мной спать. Может быть, она делала это назло Ирине, потому что всех вокруг себя ненавидела. А мне то и дело напоминала, что мы должны пожениться и что я обещал сделать ее богатой. Она рвалась в Москву, в свет, на люди. «Я не хочу, чтобы моя красота сгнила в вонючей Сибири, как кости моих родителей!» Мы решили поменять ей фамилию. Она уехала в Усть-Каменск, вышла замуж за лоха, и вскоре мы упекли его в тюрьму. Я не хотел подставлять парня.

План придумала Машка. Она мне сказала, что развод делу не поможет, этот придурок всю жизнь будет ее преследовать, а она от меня беременна и ждать нельзя. Я закрыл на все глаза. Конечно, план мы привели в жизнь вместе и тут же уехали из Усть-Каменска. Через четыре месяца Маша родила Ромку. Но я не хотел такого оборота. За две недели до родов мы уехали в отпуск, в глухую сибирскую деревню. Там она и родила с помощью деревенских повитух. А в церкви я указал имя Ирины Рогозиной, своей законной жены. Там и метрики получил, а вернувшись в Омск, оформил церковные документы в ЗАГСе и получил настоящие. Так что Роман значится сыном Ирины, а не Маши. Ирина умерла, как только мы вернулись в Омск.

Я думаю, не без Машиной помощи. Вскрытие делать не стали. Она состояла на учете у онколога, и ее кончина скорее выглядела естественно. Мы поженились с Машей в захолустном местечке под Красноярском, где не так тщательно копаются в документах, а потом переехали в Москву. Машка добилась всего, чего хотела.